Я ожидал, что сейчас приедет черный Соболь со спецназом, а за ними сам Сизов, но ошибся. Вместе с бойцами прибыло сразу две газели, внешне очень похожие на кареты скорой помощи. Только вместо врачей наружу высыпала целая делегация людей в желтых комбинезонах. Один из них, удерживая в руках какой-то прибор, отдаленно напоминающий планшет, сразу же направился ко мне, пока остальные разгружали кофры с оборудованием.

— Сергей Михайлович? — обратился ученый, а судя по его колючим, фанатично горящим глазам, это был именно он. — Где вы чувствуете портал?

— Да прямо в этом здании. — ответил я

— Хорошо. Значит ещё действующий, вряд ли здесь кто-то успел побывать. Да, меня зовут Захар Фёдорович. — мужчина протянул руку, и я пожал её.

— Что вы хотите с этим порталом делать? — полюбопытствовал я.

— Исследовать, конечно же. — ответил учёный, и почти сразу переключился на подошедшего спецназовца. — Лейтенант, ваши люди уже сделали безопасную зону?

— Да, можно начинать. — ответил боец, и я узнал его голос. Тот самый, что прошлой ночью так легко пристрелил двух человек.

— Тогда срезайте замок.

Вскоре по округе разнёсся звук работающего бензореза, а затем скрежет заржавевших дверных петель. Разумеется, едва здание открыли, из него вовсю начало светить алым светом.

— Не задействовали ещё! — обрадовался Захар Федорович. — Добровольца сюда, живо! Чем раньше он войдёт, тем больше шансов, что вернётся живым.

Из машины спецназовцев выбрался здоровенный мужик, облаченный в бронежилет, шлем, и с ног до головы обвешанный оружием. Он, словно ледокол, прошел сквозь толпу суетящихся наручников, и остановился лишь перед лейтенантом. Не открывая забрала шлема, здоровяк произнёс:

— Ну, до встречи, командир.

— Ни пуха ни пира, старшина!

— К черту! — рыкнул боец, и быстрым шагом вошёл в здание. Секунда ожидания, вторая, а затем я перестал чувствовать портал, а свет из открытых врат перестал светить.

— Сука! — выругался лейтенант, и со всей силы саданул кулаком по покрытой ржавчиной воротине. — Сука!!!

Развернувшись, он двинулся прочь, сгорбившись, словно только что потерял кого-то близкого.

— Что случилось? — шёпотом поинтересовался я у Захара Фёдоровича.

— Доброволец не проше́л адаптацию. — с печалью в голосе ответил учёный. — Третьего бойца за полгода теряем, ни одного удачного результата…

Вся научная команда засуетилась, сворачивая приборы, бойцы тоже оставили периметр, оставив под контролем лишь дорогу, и я решил, что мне тут тоже больше нечего делать. Опершись спиной на мотоцикл, прикрыл глаза, и только тогда заметил, что у меня в правом верхнем углу зрения мигает красная точка. Не долго думая, я мысленно надавил на неё, и перед глазами тут же развернулось окно с сообщением:

'Игрок Парторг, задание эпического ранга «сохранить суверенитет родного мира» изменено.

Срок выполнения задания: 11 стандартных земных месяцев (сроки могут изменяться под воздействием различных обстоятельств).

Награда: скрыта'

Глава 8

Сто эргов

В город возвращались одной колонной. Вернее я пристроился позади научников, так как мне поступил приказ от Сизова — прибыть в контору вместе со всеми. И я всем нутром чувствовал, что для меня добром эта поездка не закончится. Увы, но свалить я не мог — попросту некуда. Вернее, есть, но у меня для этого пока что ещё не всё готово.

Прибыли на место к четырём часам дня, и я уже всерьез начал опасаться, что мне сегодня не удастся забрать ружьё. Попросту не успею к концу рабочего дня, а Мирон вряд ли будет ждать меня до поздно. И на бывшую работу не успею заехать, что тоже не радует.

— Глебов, за мной. — крикнул мне лейтенант, едва выбравшись из микроавтобуса. Ну вот, началось. Сейчас начнут мне про ответственность и великую цель лечить. Я прям физически ощущаю эту атмосферу давления, перевитую с внушением.

В этот раз меня провели прямо к кабинету Сизова. Правда, пришлось подождать несколько минут в приемной, слушая, как начальник с кем-то разговаривает. Молодящаяся секретарь, которой было явно за пятьдесят, предложила мне кофе, но я отказался — не хотелось перебивать аппетит. А в мои планы входило после конторы заскочить в любимое кафе, и там как следует подкрепиться.

— Мария, найдите мне Захара Фёдоровича! Пусть немедленно явится сюда. — распахнув дверь кабинета, обратился к секретарю Сизов, и только после заметил меня, скромно сидящего у выхода. — О, Глебов! Заходи. Мария, пусть наш старший научник поторопится, это в его интересах.

Кабинет оказался большим, с длинным столом, предназначенным для переговоров и собраний — во всяком случае именно такими их показывают в фильмах. Правда стульев было всего четыре, если не считать кресла во главе стола.

— Присаживайся. — Сизов как-то незаметно перешёл со мной на ты, при этом разговаривал таким тоном, словно я уже стал его подчинённым. Что ж, посмотрим, как далеко он зашёл в своих планах.

— Товарищ майор, у меня просьба. Будьте добры, поясните мне, что за беспредел творится в вашей конторе. — заговорил я, едва опустившись на мягкое сиденье. — Стреляете в гражданских, жертвуете своими людьми. Может я и мало разбираюсь в том, как работают госслужбы, но того, что уже увидел, за глаза, чтобы хотеть держаться от вас подальше.

— Что за беспредел, говоришь? — усмехнулся Сизов. — Слышал такую поговорку — на войне все средства хороши? Ну так у нас, Сергей, самая настоящая война. Гражданских, говоришь, стреляем без суда и следствия? Сегодня Захар Фёдорович тебе покажет, что творят эти гражданские, возомнив себя сверхчеловеками. Но сначала подпиши вот это.

Майор пододвинул ко мне несколько листов бумаги и ручку. Ну вот, началось. Так, что тут у нас? Погрузившись в текст, я с каждой прочитанной строчкой начал успокаиваться. Почти обычный договор о найме, с четко прописанными обязанностями обеих сторон. Разве что несколько дополнительных форм о неразглашении и прочем. В целом приемлемо, и даже очень, только есть одно но.

— Товарищ майор, я тоже знаю поговорки. Может слышали такую — насильно мил не будешь.

— Сергей, у тебя нет выбора. — усмехнулся Сизов. — Во первых, ты сам во всё это влез по самую голову. Понимаю, хотел избавиться от проблем со стороны рецидивиста Кругликова и его дружков. Любой здравомыслящий человек поступил бы