Он не успел даже понять, что умирает. Кто-то задул его короткую кривую свечку – или же ее погасил случайный сквозняк? Это знал наверняка только шестипалый. Причину смерти, пожалуй, могла бы определить и ведьма, но ведьме было не до того. Она встречала СВОЕГО гостя… Во всяком случае, на теле старика не осталось следов насилия.

Удачливый гробовщик Швыдкой заполучил еще одного клиента. Хозяйка пансиона Тепличная добросовестно и не скупясь проводила коллегу в последний путь.

Один из добровольных холуев Начальника проследил за Валетом от «Хаты карася», и люди Заблуды пришли будить его на рассвете, когда сон якобы особенно сладок, а «близнецы» якобы путешествуют в астрале.

В данном случае это было недалеко от истины. «Близнец» Валета залетел в какое-то странное место. Здесь сидели ровными рядами тридцать маленьких человечков, а большая костлявая дама в коричневом платье, с прилизанными волосами и очками, безжалостно впившимися в красную переносицу, допрашивала одного такого лилипута возле исписанной мелом доски. Бедняга изнывал под пыткой.

Для Валета это было что-то новенькое. Он тоже не выучил урока и страдал от комплекса вины…

Дама подплывала к нему по проходу, как Большая Коричневая Неприятность, ее сверкающие очки превращались в дула двустволки, и вдруг она щелкнула Валета указкой по пальцам. Он вообразил себе соответствующую боль. Кто-то плюнул ему в глаза сгустком темноты…

* * *

Он проснулся с такой тяжестью в затылке, будто на самом деле получил удар, и к тому же по голове. Оказалось, что его правая рука придавлена подушкой, а указательный палец зажат между скобой пистолета и доской кровати. Этот самый ценный и нужный палец из пяти уже утратил чувствительность, а значит, не мог бы как следует приласкать спусковой крючок. Впрочем, с левой руки Валет стрелял не хуже, чем с правой.

«Близнец» не подвел его и на этот раз. Большая Коричневая Неприятность еще только приближалась, и на карту было поставлено кое-что посущественнее пальцев…

Сквозь окно вливался ручеек рассеянного мглистого света. Валет наслаждался им, пока позволяло время. Это вполне мог быть последний рассвет в его жизни.

Он свалился с кровати раньше, чем слетела с петель дверь, выбитая мощным ударом подкованного сапога. Еще не коснувшись лопатками пола, Валет уже палил из обоих стволов.

Заряд дроби взметнул облако перьев, в которое превратилась его подушка. Одна дробинка засела у него в плече. Было больно, но он катился дальше – к стене…

Человек, ворвавшийся в комнату первым, уже отплясал свое, вдоволь нажравшись свинца. Остальные оказались поумнее и предпочли стрелять из коридора.

Игрок вовремя заметил, как изменилась освещенность. Чей-то силуэт мелькнул за окном. Его можно было принять за громадную жирную летучую мышь, но у Валета было туговато с фантазией (он даже не задавал себе вопроса, кто именно устроил на него облаву)… Осколки стекла брызнули ему в лицо, словно огромная ладонь шлепнула по воде. Затарахтел автомат. Какого-то придурка-самоубийцу спустили с крыши на веревке, и теперь тот всаживал длинную очередь в кровать, разнося ее в щепки.

Валет подождал немного, а потом истратил на подвешенного остаток обоймы.

Наступила тишина. Был слышен только отрывистый лязг металла…

Игрок тоже воспользовался паузой, поменял обоймы и потрогал горячие стволы. Он ощущал приятное покалывание в затекшей правой кисти. В том, что его осадили всерьез, сомневаться не приходилось. Хорошо еще, что он спал одетым. Выскакивать наружу было рискованно до глупости. С другой стороны, дальше будет хуже. Да и жалко игрушек, лежавших под кроватью. Без них Валет как-то слабо представлял себе одинокий путь до следующего города. А когда он вспомнил о кассете с «Молчанием ягнят», то взвыл про себя, будто душа утратила надежду на спасение, а заодно и вечную жизнь.

Он попытался выглянуть в разбитое окно и чуть не лишился той части черепа, которая в плохую погоду прикрывала его мозг от дождя. Остервенело застучала крупнокалиберная «машинка», установленная во дворе, и с потолка посыпалась выкрошенная пулями известь. Образовалось облако мельчайшей серой пыли, дерущей глотку. По крайней мере Валет вовремя закрыл глаза.

Под шумок кто-то снова попытался влезть в комнату. Игрок стрелял по наитию. И снова попал. Человек застонал и рухнул на пол.

Именно в этот момент пулеметная очередь прервалась, и Валет услыхал удаляющийся топот маленьких ножек. В коридоре. Там, где должны были находиться по крайней мере трое. Он понял, что чертовщина началась без всякой прелюдии. Его «близнец» висел под самым потолком номера багровым сгустком и дергался, как повешенный, из-под которого только что вышибли табурет.

Валет ни разу в жизни не видел такого. Еще бы – это была агония…

Он сорвался с места.

Ему дали добраться до дробовика. Но когда он начал разворачиваться, то получил пулю в ягодицу. Его шансы смыться отсюда сразу же упали почти до нуля. Хорошо, что он не осознавал этого. И не допустил даже мимолетной слабости. Он просто извивался на полу, превозмогая боль, – и первый же из тех, кто подумал, что игроку крышка, схлопотал в грудь заряд дроби из левого ствола.

С огромным трудом Валет встал на ноги, вернее, на ОДНУ ногу и привалился к стене. Сейчас он находился в мертвой зоне – его не было видно ни из окна, ни из коридора. Неплохая позиция, если иметь гору патронов, запас еды и воды на месяц, а также верного напарника, чтобы спать по очереди. В противном случае это была всего лишь отсрочка приговора.

Он начал бесшумно и неловко красться вдоль стены к двери.

Неловко – так как ступать на правую ногу было все равно что всякий раз всаживать себе шило в задницу. Валета тошнило от собственных корявых движений. Он двигался, взламывая пространство, и потому ни о каком благоприятном исходе не могло быть и речи. Ему очень повезет, если удастся затаиться где-нибудь в темной дыре и дождаться ночи. Ночь – это была его стихия. Время крыс – четвероногих и двуногих…

Что-то стукнуло и покатилось по полу. Валет даже не посмотрел в ту сторону. Граната остановилась в ложбине между двумя досками.

Игрок понял, что в городе Ине жили не одни только олухи. Выходит, лучших людей он не увидел. И уже не увидит…

Он застыл. Остекленели его мышцы, нервы, мысли. Он оледенел настолько основательно, что, казалось, заморозил само время…

Но время ползло. Три, четыре, пять секунд…

Валет улыбнулся. С этой гранатой ИМ явно не повезло. И не похоже на то, что у них остался еще ящик. Значит, на него истратили последнюю и этим оказали ему немалое уважение. Но худшее было не позади, а впереди…

Валет совершенно точно знал, что за поворотом его поджидают три ЖИВЫХ человека. Скорее всего один наверху, а двое других – чуть ниже, на лестнице. Для стрелка с одним зарядом в правом стволе это оозначало практически непреодолимое препятствие. Запасные обоймы к пистолетам лежали на дразняще близком расстоянии от него – и все равно что на луне. Кровать уже мало чем напоминала ту деревянную конструкцию, на которой игрок мирно сопел в свои две дырки несколько минут назад. Одна ножка была расщеплена, и простреленное ложе перекосилось, придавив все его барахло…