В чем-то Рей прав: Дагра – мой шанс изменить свою жизнь, стать сильной и независимой женщиной. Точно та самая белая кошка, появившаяся в нашу брачную ночь.

Сколько он ни копался в памяти, не мог найти ни одного воспоминания о деле, которое вел до того злополучного дня. Если два прошедших года прятались за маревом, которое рано или поздно распадется, то по части расследования – полная пустота, сотворить которую могла только верховная ведьма Дагры.

…Дышать до сих пор было тяжело, грудь горела, а ребра болели от малейшего движения. Мама трижды объяснила ему, что, пока они держатся только на скобах, надо беречь себя и не делать резких движений. И залатанное магией сердце, и легкие работают с трудом. Лилиане приходится сидеть рядом с ним почти целый день и подпитывать их.

– Ты забудешь обо всем, что раскопал, – устало говорила она. – Переедешь и начнешь новую жизнь, такую, что мне не придется каждую секунду волноваться о твоем здоровье.

– Мы должны все обнародовать.

– Еще раз скажешь это – клянусь, заберу свою магию и дам тебе умереть. Лучше оплакать сына один раз, чем вечно думать, в какую же историю он влез.

– Куда ты меня отправишь? – безнадежно поинтересовался он.

– Туда, где будет не до глупостей…

Еще одно воспоминание только сильнее его запутало. Если Рей тогда выжил и не потерял память, почему не связался с Диланом? Или Скарлетами? Не придумал способ вернуться в Дагру? Неужели он так просто принял решение матери?

– Извини, – выдавил он, на что Дилан покачал головой. – Я всегда был свиньей, а перед своим исчезновением ухитрился испоганить тебе жизнь. Если бы тогда знал, какую семью вы построите с Шейлой, то никогда бы не… Чтоб меня! Дружище, я был уверен, что она использует тебя.

– Наверное, тогда так и было. Шейла цеплялась за любую возможность остаться в городе, я же надеялся, что постепенно она оценит мою любовь и заботу. Потом наша свадьба сорвалась, ты пропал, Дагру начало трясти как в лихорадке от постоянных проверок людей бургомистра и агентов Хельктора, даже Драммонд на время притих… И постепенно оказалось, что у нас с Шейлой больше общего, чем мы думали раньше.

– Но ее мать, сестры, тетки… Многовато родственников для одного тебя, не думаешь?

– Всегда хотел стать частью большой семьи. После Измы Макфи, которая представляла меня своим слугой, если к ней приходили поклонники, Матушка Соф кажется образцом родительской любви. Еще она всегда хотела сына.

Дилан повернул голову и улыбнулся левой стороной рта, отчего Рей не выдержал и боднул друга головой, как в старые времена.

– Я серьезно. Матушка Соф записала меня в свои сыновья, и иногда это здорово напрягает, потому что Шейлу из списка детей она вычеркнула. Как ты понимаешь, к противостоянию жены и мамы я готов не был.

– Ты стал подкаблучником, брат. – Рей тоже хотел улыбнуться или просто обнять друга, но вместо рук у него сейчас были крылья, а клюв не передавал мимику.

– Надеюсь, семья Шейлы думает точно так же. Без обид, но ты и сам, кажется, попал в плен к лунной кошке. Только и смотришь на нее, ловишь каждое движение и слово. И это за пару дней знакомства? Или ты рассказал не все?

– Все. Иногда кажется, что я знаю Бэкки дольше, но она меня не помнит. Единственный мужчина в ее жизни – трусливый женишок, сплоховавший в брачную ночь. Внешне мы не похожи, но у Винсента Коула был шрам на груди, а я помню, как болели ребра. Точнее, сейчас вспомнил.

– Портить свадьбы ты умеешь. – Дилан замедлился, когда они подошли к нужному дому, и влез в карман, чтобы найти ключи. – Все равно не понимаю, отчего ты злишься. Если вы женаты – это здорово, Бэкки очень милая девушка.

С этим не поспоришь. Ребекка Коул – само очарование, наверняка разобьет немало сердец, как и ее знаменитая бабка. К тому же она добрая, спокойная, дорожит своим словом и обязательствами, раз до сих пор переживает о болване Винсенте. Идеальная жена, с какой стороны ни глянь. Достанься такая Рею – держался бы за нее обеими руками и не позволил попасть в Дагру. Значит, похожий шрам у Винсента – простое совпадение.

Повозившись немного с замком, Дилан открыл дверь и вошел внутрь, смахнув пыльные гирлянды паутины. От уютного кабинета остались только ободранные стены, перевернутая мебель и обрывки бумаги. Ящики стола и шкаф полностью выпотрошили, книги и принадлежности для письма валялись без особой системы. Кто-то очень старательный выломал подоконник и частично вскрыл паркет на полу, снял все светильники и ободрал обои. Рейгалю не особенно нравились эти райские птички, но тогда он отвалил за них приличную сумму и надеялся в ближайшие годы не обновлять рабочее место.

– Похоже, ведьмы из Хельктора успели первыми, но времени на обыск у них не было, хватали то, что плохо лежит. – Рей слетел с плеча Дилана, чтобы получше разглядеть разгром. – Затем подоспели люди бургомистра, которые и уничтожили мой прекрасный кабинет.

– Отремонтируешь, у тебя больше миллиона на счету. – Друг отмахнулся, опустился на четвереньки и шумно принюхался, хотя ничего, кроме пыли, здесь не осталось. – Меня больше беспокоит то, как уверенно ты говоришь о посетителях.

– Замок вскрывали однократно, а ключи только у матушки. И они приходили первыми, люди бургомистра ничего бы не оставили. Но и они были неаккуратны, опрокинули чернильницу, и кто-то втоптался, оставив вон тот след. – Рей указал клювом на скрытые под пылью отпечатки. – Подобные сапоги носят только служащие у нашего градоначальника люди, слишком специфическая форма носка.

– Мое беспокойство только выросло. – Дилан обнюхал еще и стол, но не нашел аргументов против теории Рея. – Кажется, ты не терял времени даром и неплохо подтянул свои познания в сыскном деле. Больше не полагаешься на голоса мертвых?

Воспоминание в этот раз вышло совсем блеклым и размытым. Кажется, он зашел в чей-то дом, богатый, если судить по золоченым рамам, из которых вырезали картины. Хотел сделать шаг, но его поймали за пальто и отругали. Потом хриплый, прокуренный голос монотонно зачитал все ошибки и обозвал бестолковым новичком.

Рей стоял опустив голову и считал монеты в кармане, чтобы не выйти из себя и не наорать в ответ. По их с матушкой договору в новой жизни он должен стать тихим и неприметным, иначе та обещала убить ворона и запечатать всю магию, превратив сына в ловчего. Об этом Рей даже думать боялся. Если за несколько месяцев без доступа к своему зверю он готов был на стену лезть, то после такого вздернется на ближайшем дереве. Поэтому сейчас он слушал, кивал и давил кипящую ярость.

– Повтори! – рявкнул на него сыщик. – По стеклянным глазам вижу: все пропустил мимо ушей!

На память Рей никогда не жаловался и без запинки оттараторил весь план следственных мероприятий. Наставник кивнул и разрешил самому осмотреть следующую комнату. Только приказал не наседать на девушек.