— Пойдем? — тихо спросил Костя.

Сашка поднялась.

Сцена была широкая, девятнадцать человек могли бы растянуться от кулисы к кулисе, держась за руки. Но все стояли кучкой, тесно, будто норовя спрятаться друг другу за спину.

— Перед вами группа «А» первого курса, — Портнов широким жестом указал на сцену. — Прошу любить и жаловать.

В зале кто-то несколько раз хлопнул в ладоши.

— Расписание будет вывешено на стенде сразу после первой пары. Группа «Б», сидящая в зале, сейчас отправляется на физкультуру, спортзал на третьем этаже, начало занятия через пять минут. Вторая пара у вас — специальность, тогда мы с вами встретимся снова и поговорим подробнее. У группы «А» специальность на первой паре, аудитория номер один. Сейчас организованно отправляемся на занятия. Осталось четыре минуты, опоздания у нас не приветствуются.

Портнов спустился по скрипучей лесенке и покинул зал через боковую дверь. Лиза отошла вглубь сцены и еще раз одернула мини-юбку. Сашка поразилась, какие у нее длинные ноги.

— Саш!

Сашка оглянулась. Оксана, все в той же трикотажной кофте, махала ей рукой из зала.

— В разных группах будем. Жалко, правда?

— Сейчас на физру… — пробормотал кто-то.

— У меня и кроссовок нет… Только тапочки…

Группа «Б» потихоньку вытягивалась из зала. Сашка обернулась к Косте.

— Кто такая эта Лилия Попова? — спросила шепотом.

Костя мотнул головой:

— Понятия не имею.

— Как, — Сашка поразилась. — Ты ведь… Как ты вообще сюда попал, ты говорил, что тебя отец…

— Отец, — Костя кивнул. — Фарит Коженников — мой отец. А что?

* * *

Аудитория номер один находилась на первом этаже, и вход в нее был из холла с конной статуей. Снаружи било солнце, стеклянный купол сиял, как линза прожектора. Свет омывал бока коня и всадника, скатывался, будто вода с тюленя. На полу лежали четкие тени огромных ног в стременах.

— Почему ты не говорил, что он твой отец?

— Откуда я знал, что ты его тоже знаешь? Я думал…

— Если он… если ты его сын, то как же… как он мог тебя в эту дыру засунуть?!

— Откуда я знаю? Я его не видел много лет… Они с матерью развелись, когда… ну, не важно… Он появился и поставил условие, ну и…

— Но он точно твой отец?

— Наверное, да, если меня зовут Коженников Константин Фаритович!

— Блин, — сказала пораженная Сашка.

Группа «А» ручейком влилась в небольшую аудиторию, похожую на школьный класс. Коричневая доска с тряпкой и мелом на полочке усиливала сходство. Едва успели рассесться, пристроив на полу сумки, как в коридоре гулко прозвенел звонок, и одновременно — секунда в секунду — вошел Портнов: длинный светлый «хвост» на спине, очки на кончике носа, пристальный взгляд поверх узких стекол.

Отодвинул стул перед массивным преподавательским столом. Уселся. Сплел пальцы.

— Ну что же… еще раз здравствуйте, студенты.

Мертвая тишина была ему ответом, только билась в стекло ошалевшая муха. Портнов развернул тонкий бумажный журнал, пробежал глазами по списку:

— Гольдман Юлия.

— Есть, — послышалось с задней парты.

— Бочкова Анна.

— Есть, — сказала толстенькая девочка с болезненно-бледным лицом.

— Бирюков Дмитрий.

— Есть.

— Ковтун Игорь.

— Есть.

— Коженников Константин.

По аудитории пробежал ветерок. Повернулись многие головы. Костя напрягся.

— Здесь, — сказал сдавленным голосом.

— Коротков Андрей, — как ни в чем не бывало продолжал Портнов.

— Есть.

— Мясковский Денис.

— Здесь!

Сашка слушала перекличку, водя ручкой по краю бумажной страницы. Девятнадцать человек. У них в классе было почти сорок…

— Павленко Елизавета.

— Я, — сказала Лиза.

— Самохина Александра.

— Я, — выдохнула Сашка.

— Топорко Евгения.

— Есть, — пробормотала маленькая, очень юная с виду девочка с двумя длинными косами на плечах.

— Все в сборе, — удовлетворенно признал Портнов. — Доставайте тетрадки, раскрывайте на первой странице, пишите сверху: Портнов Олег Борисович. Если кто не понял, я буду преподавать у вас специальность.

Первокурсники завозились. У Кости не оказалось тетрадки. Предусмотрительная Сашка вырвала для него лист.

— На будущее: учебники и тетради носить на каждое занятие. По поводу учебников, — Портнов отпер деревянный шкаф в углу и вытащил стопку книг. — Самохина, раздайте товарищам книги.

Сашка, верная синдрому отличницы, встала прежде, чем удивилась. Самому памятливому учителю требовалось несколько дней, чтобы запомнить имена и фамилии учеников. Портнов запомнил всех с одного раза — или зачем-то выделил только Сашку?

Она приняла из его рук тяжелую стопку, пахнущую старой библиотекой. Книги были одинаковые и не очень новые. Сашка прошла по аудитории, выкладывая на каждый стол по два экземпляра.

На обложке был абстрактный узор из цветных кубиков. Черные буквы складывались в два слова: «Текстовой модуль». Внизу стояла большая цифра «1».

— Книги не раскрывать, — негромко сказал Портнов, прежде чем кто-то из первокурсников, любопытствуя, приподнял обложку.

Все руки отдернулись. Снова стало тихо. Сашка, положив последнюю пару книг на их с Костей стол, села на свое место.

— Слушаем меня, студенты, — все так же негромко продолжал Портнов. — Вы находитесь в начале пути, на котором от вас потребуются все ваши силы. Умственные и физические. То, что мы будем изучать, дается не каждому. То, что оно делает с человеком, выдерживает не всякий. Вы тщательно отобраны, у вас есть все данные для того, чтобы пройти этот путь успешно. Наша наука не терпит малодушия и жестоко мстит за лень, за трусость, за малейшую попытку уклониться от полного овладения программой. Понятно?

Муха, в последний раз ударившись о стекло, замертво упала на подоконник.

— Каждому, кто будет прилежно учиться и отдавать занятиям все силы, я гарантирую: к концу обучения он будет жив и здоров. Однако небрежность и равнодушие плохо заканчиваются для наших студентов. Исключительно плохо. Понятно?

Слева от Сашки взметнулась рука.

— Да, Павленко, — сказал Портнов, не глядя.

Поднялась Лиза, конвульсивным движением одернула юбку.

— Понимаете, нас ведь не спрашивали, когда сюда направляли, — голос ее дрожал.