class="p1">— Что случилось? Слон со всех ног бежит! От кого? Если уж слоны побежали…

Тут муравей на поляну выскакивает, весь в мыле:

— Фу! Слышь, старый, тут слон такой толстый не пробегал?

— Пробегал. В пятнашки, что ли, играете?

А муравью кровь в голову бросилась, ничего не соображает:

— Цыц, матрац полосатый! Погоди, со слоном покончу — тобой займусь! Не буди во мне зверя, укушу!

И за слоном рванул.

«Так, — подумал тигр. — Надо сматываться. Пока не загрыз».

По лесу летел слух: озверевший муравей за слонами да и тиграми гоняется!

Медведя из берлоги выгнал. Живет там с молодой львицей, которую у старого льва отбил.

В лесу страшное дело что творится. По всяким спорным вопросам — извольте явиться к нему, к мудрейшему.

И представляете, требует, чтобы перед ним на колени «ставали!

Нет, на колени-то каждый встать может, было бы видно, перед кем!

А в траве черта с два его разглядишь, кровопийцу рыжего!

Вот зверюга свалилась на нашу голову, не приведи господь!

Хор

Директриса закрыла за Ниночкой дверь, задернула занавески и шепнула учительнице пения на ухо: «Завтра будете выступать в австрийском посольстве! Соберите хор после уроков. Я буду говорить…»

— Товарищи! Завтра вам предстоит выступать в австрийском посольстве! Надеюсь, не надо объяснять, какая это честь и чем она может для вас кончиться. Обувь почистить, уши вымыть! В туалет сходить заблаговременно. Дома. Сигаеву подстричься как нравится мне, а не твоему папе. Челка — полтора пальца моих, а не его! У наших австрийских друзей ничего не брать! Они должны понять, что у вас все есть! Сигаев, и у тебя тоже! Будут задавать вопросы — пойте! Будут угощать — не ешьте! И вообще держитесь как можно раскованней. Прочитайте газеты, выясните, где эта Австрия, кто глава государства, чем занимается население… Кто сказал «земледелием и бандитизмом»? Сигаев, не путай со своими родителями!

Всю ночь родители гладили, подшивали, стригли. Утром хористы сидели в автобусе чистенькие, страшненькие, как привидения на выпускном балу.

Минут через сорок подъехали к трехэтажному особняку.

Иностранная территория угнетала неестественной чистотой и подозрительно пахла чем-то вкусным, очевидно международным скандалом.

Хористы парами стали взбираться на сцену, отчего возникла заминка, поскольку мальчики, как учили, пропускали девочек вперед, при этом продолжая крепко держать каждую за руку. Блеснуть хорошими манерами в таком положении оказалось непростым делом.

Наконец хор выстроился. Ниночка вышла вперед и, с трудом подбирая русские слова, выговорила, что они рады присутствовать в этом зале у своих австрийских друзей. Мы любим и знаем вашу страну, — бормотала Ниночка — особенно любим красавицу Вену»

Переводчица с трудом перевела и, наклонившись к Ниночке шепнула: «Это не австрийское посольство, а венгерское!»

Ниночка лихорадочно соображала: что хуже — австрийское или венгерское? И еще: международный это сканцы или пока нет?!

Зрители ждали. Надо было что-то петь.

Ниночка отчаянно всплеснула руками, и хор, стиснув зубы, запел «День рожденья только раз в году». Ребята пели, стоя плечом к плечу, мужественно вскинув головы, не мигая глядя в зал. Не знающему русский язык могло показаться, что это осужденные на казнь поют последнюю песню.

Согласно утвержденному репертуару, вторым шел «Светит месяц». Солировать с третьего такта должна была Чистякова, но когда Ниночка сквозь взмах руки глянула на Иру, то поняла, что соло не будет! Чистякова стояла, закатив глаза, уронив набок голову, и не падала лишь потому, что с двух сторон ее подперли плечами Сигаев и Фокин. Ниночку обожгло: «Вот он, международный скандал!» И вдруг песню повела Муханова, староста хора. В другой тональности, не тем голосом, но кто тут считает!

Еще три песни — и, слава богу, концерт кончился!

На сцену поднялся австро-венгерский посол, вручил Ниночке вымпел и тяжелый альбом, на котором было написано: «Будапешт».

«Выходит, все-таки Швеция!» Ниночка с ужасом смотрела как дети спускаются со сцены и, значит, вот-вот рухнет потерявшая сознание Чистякова. Но со сцены спустились все! Сигаев и Фокин, зажав неживую Чистякову плечами, бодро снесли ее вниз и зашагали дальше с таким видом, будто с детства так и ходили втроем плечом к плечу.

— Фу! Обошлось!

Но оказалось, самое страшное — впереди! Гостей завели в зал, где был накрыт стол! Пахло так вкусно, что сводило челюсти!

Посол сделал широкий жест рукой, мол, угощайтесь. Провокатор!

Ребят потянуло к столу, но они устояли на месте! Все завели глаза к потолку и, сглатывая слюну, принялись разглядывать роспись потолка, где упитанные амуры целились из луков в полуголых бессовестных женщин.

Посол в это время, рассказывая что-то смешное, налил Ниночке шампанского и предложил сигарету. Учительница пения не курила, но ухватилась за сигарету и начала торопливо ее посасывать, тревожно обегая глазами маленьких сограждан, при этом улыбаясь послу и непринужденно стряхивая пепел в карман его светлого пиджака.

В это время Сигаев… Ох этот Сигаев, что значит неблагополучная семья! Он схватил бокал с лимонадом и опрокинул в рот. Это оказалось Ниночкино шампанское. Наступила жуткая пауза.

Алкоголь быстро впитался в кору детского головного мозга, и пьяный Сигаев устроил дебош! Он развязно взял из вазы пирожное и съел его! Потом взял второе и съел! Третье — съел! Сунул в рот четыре конфеты разом! Под влиянием алкоголя Сигаев потянул посла за рукав и спросил:

«Слышь, посол, а где игрушки? Витька говорил, у них игрушки здоровские!»

Посол распахнул дверь в соседнюю комнату. Да, игрушки были здоровские! Полкомнаты занимала настоящая железная дорога! Красный паровозик, присвистнув, припустил по узким рельсам.

При виде этого чуда Сигаев едва не протрезвел.

А в это время иностранные девочки показывали нарядных, словно живых кукол. Женская половина хора замерла в восхищении, и только староста Муханова, не растерявшись, сказала: «А по запасам железной руды мы превосходим всю Европу вместе взятую!»

А вот Кравцова не выдержала! Пойдя на поводу у материнского инстинкта, она взяла куколку и сжала так — та пискнула что-то похожее на «мама»!

Судя по вытаращенным глазам австровенгров, до этого дня кукла молчала!

Сигаев выхватил из груды игрушек почти настоящий пистолет и с аппетитом прицелился в Муханову. Черноглазый мальчик знаками объяснил что пистолет можно забрать насовсем. Муханова сказала:

— Вот уж незачем. У нас в стране у всех есть пистолеты!

А железная дорога у вас есть? — спросил черноглазый через переводчицу.

— Железная дорога? — Муханова на секунду задумалась и, словно отвечая по английскому текст «Моя семья». Протарахтела: — У меня есть железная дорога. У меня есть брат и сестра. Мы живем в пятикомнатной квартире с лужайкой. Имеем гараж