оказался несбыточной утопией, на практике марксизм обернулся государственным капитализмом — самой бесчеловечной формой капитализма, ибо за ним стоит монополия тоталитарной власти в отличие от частнопромышленного капитализма с его множественностью соперничающих друг с другом общественных и профессиональных групп. Автор — философ права из среды ведущих предреволюционных правоведов, в эмиграции был более известен как религиозный философ, в частности, автор известной «Философской нищеты марксизма». Изначальную опасность индустриализма и его последствий он видит в подавлении человеческой личности коллективом, будь то государственным или корпоративным.

Ф. М. Достоевский «Бесы». Любое издание. Произведение, пророчески ниспровергшее культ революционеров и предсказавшее, к чему они приведут Россию и любое другое государство, которое попадет под их власть. Хотя термина «тоталитаризм» в его время не было, Достоевский предвидел весь ужас тоталитарной системы властвования.

Kohn, Hans Political Ideologies of the Twentieth Century. N. Y., Harper Torchbooks, 1966. Обзор распада идеологий, порожденных революциями 1848 года и политической мыслью дальнейшего столетия: «Национализм, культ силы, пренебрежение к разуму, прусский и германский романтизм, панславизм ... а в наши дни: мифы империализма, расизм, фашизм, национал-социализм и коммунизм ... являются воплощением угроз гуманному образу жизни, основанному на терпимости и [признании] достоинства личности ... блестящий анализ противостояния концепций нашего беспокойного века». (Из рецензии на книгу в «Анналах Американской академии политических и социальных наук».)

Mill, John Stuart On Liberty. N. Y., Gateway Editions (б/д, но может быть любое издание). «О свободе» — классическое произведение

86

одного из основоположников английского либерализма. Замечательно в ней то, что уже у истоков либерализма Милл предупреждал об опасности ограничения государственной власти ролью «ночного сторожа». Он предупреждает о возможности «тирании демократии» и допускает ограниченное применение государством насилия, но исключительно в рамках закона. Опасность демократии он видит в чрезмерном эгалитаризме, который убивает индивидуальность.

Он же, «Размышления о представительном правлении». Benson, Vt., Chalidze Publications. 1988. Более глубокая разработка той же темы свободы и ее границ в применении к избирательно-парламентарной системе. Книга обсуждает и права меньшинств и возможности их представительства.

Sabine, George И. A History of Political Theory. N. Y, Henry Holt, 1951. Учебное пособие энциклопедических масштабов для политологических и философских факультетов. На 900 страницах убористого шрифта излагаются все основные европейские школы политической мысли, начиная с Древней Греции и кончая нацизмом, фашизмом и коммунизмом. Тоталитаризму он посвящает отдельную главку между нацизмом и коммунизмом, из чего можно вывести, что Сабайн допускает возможность нетоталитарных нацизма и коммунизма, хотя изложение этих доктрин приводит к выводу о противоположном. В послевоенные годы Сабайн более суров к нацизму, который он называет «продуктом оппортунизма ... цинизма и прямой интеллектуальной нечестности», в то время как за коммунизмом он признает некоторое благородство целей, но «жестокость методов». Но ниже он ставит знак равенства между нацизмом и коммунизмом в том смысле, что обе системы требуют от человека полной капитуляции перед партией и обе «претендуют на обладание правотой в последней инстанции, не требующей доказательств».

Соловьев, Владимир «Краткая повесть об Антихристе» / Сочинения, т. II. с. 736—759. М.. Мысль. 1988. Это своего рода пророческая аллегория на целеустремленность нового времени на материальные богатства и общество всеобщего благополучия как на царство дьявола. Соблазн материальных благ перекликается здесь с тем, как дьявол пытался соблазнять Христа в пустыне. А уход от соблазна малого стада верных во главе с папой Петром, лютеранским богословом Паули и

87

русским старцем Иоанном — прообраз воссоединения христиан в последний час, о чем мечтал Соловьев.

Fromm, Erich Escape from Freedom. N. Y., Avon Books. 1965. Книга известного психолога Фромма, анализирующего в ней тягу человека к авторитаризму, даже тоталитаризму, страх свободы. Стремление «укрыться в толпе», бежать под такое начальство, которое тебя обеспечит и лишит тебя «тирании выбора», необходимость принимать решения самостоятельно, рассматривается в контексте авторитарных и тоталитарных идеологий. «Левизна» автора, а, следовательно, и его ограниченность сказываются в том, что он рассматривает только демократию и нацизм, а коммунистическая диктатура в ней вообще не рассматривается.

Примечания к Главе 4

1

Сабайн, Джордж Указ, соч., с. 704—705 и слл.

Часть II. Протототалитарная культура

Глава 5. Предреволюционное столетие в России

«Совершенно враждебна свободе философия Гегеля. Бог на стороне личности, а не миропорядка и всеединства».

Из книги II. Бердяева «О рабстве и свободе человека».

91

Вышеприведенные слова Бердяева мы избрали в качестве эпиграфа к этой главе не случайно, ибо Гегель философски «поработил» всю Европу на добрую сотню лет, в том числе и философскую мысль в России, в значительной степени и славянофилов, не говоря уже о Марксе и прочих социалистах. Противостояли гегельянскому историческому детерминизму и своеобразному коллективизму («усовершенствованному» Марксом и его преемниками) экзистенциалисты: сначала датский мыслитель Кьеркегор (забытый вскоре после смерти в XIX веке), Достоевский, особенно в лице Ивана Карамазова, возвращающего «билет в [гегелевский] рай», протестуя против покупки его через «слезинки младенца», затем «раскопавшие» Кьеркегора экзистенциалисты XX века: Бердяев, Ясперс, Хайдеггер и др. Как мы указывали выше, гегельянство — это не только отвлеченная философия, но и некая программа подавления личности «железными законами» истории, логически не оставляющая места для свободы личности. Поскольку, как писал Бердяев, русские отличаются от западных европейцев тем, что, приняв ту или иную философскую школу, догматизируют и превращают ее в религию, гегельянство в марксистско-русской редакции обратилось семью десятилетиями тоталитарного большевистского террора и духовного порабощения. Взглянем теперь на некоторые факторы, способствовавшие победе большевизма в России.

92

Американский политолог Пэйн в своей книге «Фашизм»[1] пользуется термином протофашистская или предфашистская культура. Под этим термином он имеет ввиду наличие в стране таких факторов как: национальная озлобленность или обида в связи с проигранной войной, несбывшихся надежд народа и обещаний правительства, с одной стороны, а с другой — рост в стране элементов, отрицающих приоритет гражданских прав в обществе, проповедующих единоличную диктатуру, якобы способную построить рай на земле, классовую или расовую борьбу, ненависть к тем или иным категориям населения. Наличие таких элементов и определяет путь страны к тоталитаризму (в его книге речь идет о фашизме и нацизме, но этот термин не менее применим к коммунизму и прочим видам тоталитаризма). Взглянем теперь с этой точки зрения на Россию накануне победы большевиков.

В беспокойный XX век Россия вступила в состоянии глубокого внутреннего кризиса, противоречия между происходившими коренными экономическими переменами, почти столь же быстрыми сдвигами в общественном мышлении и настроениях, с одной