Упыря Деза, и запах лопнувшей канализационной трубы ударил меня, когда я спрыгнула с выступа. Приземлившись на спину Упыря, я обхватила его за шею, когда его руки начали вращаться. Мясистый кулак ударил меня сбоку по голове, но я удержалась, воткнув кинжал ему в горло, прямо по рукоятку.

Гнилая кровь хлынула, когда я толкнула его, протаскивая кинжал по его шее, пока он бился. Кинжал попал в спинной мозг, и, боже, это отняло у меня все силы из мышц рук, которых у меня и без того едва хватало. Когда он развернулся, я увидела Упыря номер 4, мчащегося на Деза, как полузащитник.

В ту секунду, когда я почувствовала, что голова ослабла, я использовала колени и спрыгнула с Упыря. Я приземлилась в нескольких футах от него, когда тело передо мной вспыхнуло пламенем…

— Фу!

Голова, которую я держала, загорелась. Содрогнувшись, я отшвырнула её от себя.

Тяжёлая рука опустилась мне на загривок, и во второй раз за два дня меня подняли в воздух. Единственная разница на этот раз заключалась в том, что я не была ослеплена тем, кто держал меня.

Просто очень противно.

Воздух передо мной начал деформироваться, и моё сердце упало. О, чёрт возьми, нет, эта жуткая магия не утащит меня.

Потянувшись назад одной рукой, я схватила руку, которая держала меня, подтянув ноги к груди, а затем раскачала их. Я ударила ногами в живот Упыря, разорвав его хватку.

Я упала, изогнувшись в последний момент, чтобы приземлиться на бедро. Этой бедной косточке это почти удалось. Боль в бёдрах замедлила меня, когда я со стоном перевернулась на спину.

Когда всё это закончится, я войду в книгу рекордов как один из самых молодых людей, когда-либо нуждавшихся в замене тазобедренного сустава.

Прежде чем я успела встать на ноги, в поле моего зрения появился Упырь. Оттолкнувшись на локтях, я ударила ногой. Упырь схватил меня за лодыжку.

— Чёрт возьми!

Сев, я начала размахивать кинжалом в руке, когда он притянул меня к себе. Воздух снова наполнился электричеством.

Этот Упырь был не так глуп. Он увидел приближающееся движение и быстро поднял моё тело в воздух. Он встряхнул меня, как погремушку. Моя благодать снова вспыхнула, и на этот раз я не остановила её. Если я это сделаю, этот панк проведёт меня через какой-нибудь портал, и я была уверена, что там, где он закончится, я не хочу быть. Уголки моего зрения побелели…

Без предупреждения Упырь отпустил меня, и я упала на землю, как мешок с картошкой. Приземлившись сначала на плечо, а затем на рёбра, я хмыкнула. По крайней мере, я не выронила кинжалы. Итак, победа?

Мне также понадобится замена рёбер, если она существует. Благодать отступила, когда я упёрлась рукой в траву и начала садиться.

Что-то прокатилось мимо меня. Что-то пулеобразное и белое. Оно ударилось о выступ фонтана.

Это была голова Упыря.

Я тупо смотрела, как она загорелась, и устало выдохнула.

— Спасибо, Дез, — сказала я, близкая к тому, чтобы лечь и сделать передышку.

— Это был не я, — ответил Дез, его голос был едва громче шёпота.

Уголки моих губ опустились, когда я уставилась на обожжённый цемент выступа. Запах использованного туалетного горшка отступил, и на меня нахлынул другой запах, более свежий, чёткий аромат.

Зимней мяты.

Моё сердце дрогнуло.

Я медленно перевернулась на спину и на другой бок, глядя вверх. Первое, что я увидела, были босые ноги. Каким-то образом они были чистыми. Я понятия не имела, почему заметила это, но заметила. Как его ноги всё ещё были чистыми? Неужели он просто летал всё это время? Мой взгляд поднялся, и так близко, как он был сейчас, я поняла, что брюки были из того же льна, что и на Троне, льна, который выглядел невероятно хорошо сшитым. Я продолжала смотреть вверх. Живот и грудь всё ещё были обнажены. Затем я увидела крылья, восхитительно белые крылья, пронизанные благодатью, широко распростёртые и закрывающие всё, что находилось за ними.

Зейн стоял наверху, глядя на меня сверху вниз глазами, которые были слишком синими, чтобы быть настоящими, слишком холодными, чтобы быть его.

— Зейн, — прошептала я.

Он не пошевелился.

— Эта тварь собиралась убить тебя.

Моё сердце заколотилось.

— Возможно. В конце концов.

Зейн наклонил голову.

— Я не мог этого допустить.

Это было хорошо. На самом деле это было более чем хорошо. В меня начало закрадываться облегчение…

— Если тебе суждено умереть, — продолжал он, — то, по-видимому, вполне уместно, чтобы это произошло от моих рук.

ГЛАВА 8

Хорошо.

Облегчение и растущее чувство надежды были недолгими, они эффектно разбились и сгорели.

— Как романтично, — пробормотала я, игнорируя болезненную пустоту, вызванную этими словами.

— Ты так думаешь? — спросил он совершенно безразличным тоном, который одновременно нервировал и впечатлял. — В конце концов, ты сказала, что я умер из-за тебя. Разве ты не должна умереть из-за меня?

— Я сказала, что ты умер за меня, а не из-за меня, — поправила я.

— А чем это отличается?

Он слегка повернул голову, и я увидела, что под подбородком у него нет раны. Я не глубоко порезала его, но он уже исцелился.

— На твоём месте я бы этого не делал.

Я не могла видеть за крыльями, но не требовалось никакой логики, чтобы понять, что Дез собирался сделать что-то действительно смелое и действительно глупое. И что он прислушался к предостережению Зейна.

— Умный выбор, — сказал Зейн, его взгляд снова остановился на мне.

Был короткий момент, когда я по-настоящему посмотрела на этот золотистый оттенок его кожи, на сияние, которого не было до того, как Гавриил убил его. Это было едва заметное свечение, которое, вероятно, не было бы заметно большинству, но это была его благодать.

У меня свело живот. Он действительно был полон небесного огня, и я знала, что если какой-нибудь Страж встанет с ним лицом к лицу, чтобы отвлечь его, для того, чтобы я нанесла удар, он не выживет. Если Дез нападет на него…

Я подумала о жене Деза, Жасмин, и о том, как она была добра ко мне, и о его детях-близнецах. Он должен быть далеко, далеко отсюда.

Но Зейн был передо мной, и я должна была попытаться, несмотря на риск. Как бы эгоистично это ни было.

Мне удалось сохранить ровный голос, когда я сказала:

— Мы искали тебя.

— Я знаю.

— Вот оно как?

Я изо всех сил старалась скрыть, насколько меня нервировал его ответ.

— Почему ты ждал до сих пор, чтобы