Невидимка (1952)

Ральф Эллисон

«Я – невидимка» – так начинается замечательный роман Ральфа Эллисона, вышедший в 1952-м[30]. «Нет, я вовсе не привидение вроде тех, что одолевали Эдгара Аллана По, и не оживший сгусток эктоплазмы из какого-нибудь голливудского триллера, – продолжает он. – Я – человек из плоти и крови, не лишенный способности мыслить». Свою особенность он объясняет так: «…люди не хотят меня видеть. Вам наверняка доводилось наблюдать в цирке трюк с отрезанной головой. Вот и меня, как циркача в этом номере, со всех сторон окружают беспощадные кривые зеркала». Глядя на него, люди видят «окружающие предметы, отражения отражений и даже то, чего нет на свете, – словом, что угодно, только меня там не найти».

«Быть невидимым» – фигура речи для «быть черным в Америке». Тебя игнорируют, преследуют, унижают, по-другому относятся в суде и применяют к тебе топорные расовые стереотипы. Вместе с тем Эллисон предполагает, что быть невидимым – экзистенциальное условие, с которым сталкиваемся мы все в попытке отбросить предположения других и понять, кто мы такие.

«Невидимка» – реалистичное, но в чем-то сказочное и даже сюрреалистическое прозорливое размышление о расовом вопросе, занявшее достойное место в мультикультурном наследии Соединенных Штатов. И одновременно – яркий модернистский роман о воспитании, написанный в форме кафкианского повествования о пути рассказчика от наивности к знанию, от пассивности – к действию, от доверчивости – к пониманию.

Путь этот – сущий кошмар: последние двадцать с лишним лет жизни рассказчик претерпевал нескончаемую череду предательств. Приученный к смирению школьник из маленького захолустного городка подвергается унизительным нападкам белых, которые приказывают ему и группе других чернокожих подростков сражаться друг с другом на боксерском ринге с завязанными глазами. И хотя герой поступает на стипендиальную программу в университетский колледж для темнокожих, то, с чем он сталкивается, не перестает удручать: руководитель университета доктор Бледсо держится за свой пост, потворствуя белым грантодателям, и отпускает заявления вроде «если это поможет мне сохранить место, я к утру любого негра вздерну на дереве».

После того как Бледсо вышвыривает героя из колледжа, тот отправляется в Нью-Йорк, где его и дальше преследуют неудачи: работа на заводе «Оптик-Уайт» по производству «лучшей краски в мире» приводит в заводскую больницу, где его подвергают электрошоку, чтобы все забыл. Позже он присоединяется к левоцентристской организации «Братство», чьи установки смутно напоминают коммунистическую партию. Герой разочаровывается, узнав, что руководители «Братства» тоже, судя по всему, хотят использовать его в своих целях.

Во вступлении Эллисон замечает, что его герою свойственны некоторые черты главного персонажа «Записок из подполья» Достоевского: он тоже поселяется в подвале, освещенном 1369 лампочками. Существует как в спячке, пытаясь придать жизни смысл и подготовиться «к действию». Герой решает, что у него есть «социально ответственная роль»: он расскажет свою историю – ту, что изложена на этих страницах, – и опишет все, о чем узнал за время скитаний.

Пережитое его не озлобило. Он осознал, что «к смыслу жизни можно прийти как через любовь, так и через ненависть, иначе вы просто потеряете время и в вашей жизни не будет никакого смысла». Вместо того чтобы все делить на черное и белое, отвечать только «да» или «нет», он пытается охватить все. «Разнообразие – вот ключевое слово», – говорит он, не стремясь «к бесцветности», а понимая, что «Америка соткана из многих нитей», что «наша судьба – стать одним целым, и все же многими».

На самом деле это перекликается с собственными взглядами Эллисона. Он как-то сказал, что писал «Невидимку» в надежде создать историю, которая послужит «спасательным кругом, дающим надежду, и помогает удерживаться на плаву, когда мы лавируем меж коряг и водоворотов, отмечающих вечно колеблющийся путь к демократическому идеалу или от него».

Когда я умирала (1930)

Уильям Фолкнер

Монолог Адди Бандрен, главной героини новаторского романа Уильяма Фолкнера 1930 года, – горький разговор с собой об ограниченности и бессмысленности существования. Ей нелегко подобрать нужные слова, чтобы выразить пережитое за годы брака и материнства. Теперь Адди понимает, что имел в виду ее отец, говоря, что «смысл жизни – приготовиться к тому, чтобы долго быть мертвым». Кроме того, как уверяет, она осознала, «что слова бесполезны; они не годятся даже для того, для чего они придуманы».

Адди – лишь одна из пятнадцати персонажей романа «Когда я умирала», транслирующего точки зрения разных членов семьи Бандрен и их соседей, готовящихся почтить память героини. Она попросила похоронить ее в родном городе. Для этого нужно доставить ее гроб за сорок миль, по плохой дороге, пролегающей в сельской местности Миссисипи, – и само это путешествие становится метафорой жизненного пути.

На момент публикации фрагментированная структура книги «Когда я умирала» считалась в высшей степени экспериментальной. Говорили, что радикальные приемы автора навеяны методом потока сознания, впервые примененным Вирджинией Вульф и Джеймсом Джойсом. А еще, как предполагают некоторые специалисты, свою роль сыграло и то, что Фолкнер увлекался работами в технике кубизма, которые впервые увидел во время поездки в Европу в 1925 году.

Ассимиляция этих идей в «Когда я умирала», подобно культовому фильму Акиры Куросавы 1950 года «Расёмон», стала примером повествования, откуда черпали вдохновение такие непохожие писатели, как Луиза Эрдрич[31], Марлон Джеймс, Дэвид Митчелл и даже создатели телесериалов нового типа – вроде «Любовников», выпущенных каналом Showtime.

Текст Фолкнера, похожий на коллаж, акцентирует идею субъективности человеческой памяти, ограниченности знаний, сложности восприятия чужой точки зрения. Адди – далеко не единственный персонаж, охваченный печалью и ощущением оторванности. Монологи – потоки сознания – четырех сыновей героини, ее беременной дочери, угрюмого мужа и разношерстных друзей показывают: все они в жизни столкнулись с тяготами и одиночеством, которые, по мнению Фолкнера, – неизбежная часть человеческого существования.

И все же, несмотря на мрачность, роман не лишен светлых сторон. Осознавая абсурдность своих мытарств, герои упорно несут разлагающийся труп Адди через наводнение и пожар, чтобы доставить ее домой, и, несмотря на напряженные отношения с умершей, продолжают путь, ведомые преданностью делу. Подобное отношение отражает точку зрения Фолкнера, неоднократно высказанную им самим – в частности, на вручении Нобелевской премии: «Я верю, что человек не только выстоит – он победит».