из своего сундука и яростно перекатывала его в ладони, чтобы избавиться от преследующих её образов ребёнка с лягушачьими лапами, того, как Чинвон изображала калеку, согнув колени, и большого беременного живота маленькой женщины.

Вопрос «что если» терзал её ещё какое-то время. Она пыталась представить, каким будет её ребёнок и каким родителем она станет.

Была середина октября – через месяц после того, как она рассказала свекрови о своей беременности. Сонджу услышала незнакомый голос со двора. Молодая женщина говорила кому-то, что ей нужна работа. Она сказала, что бесплодна: после смерти мужа её выгнали из дома.

Вероятно, свекровь подумала о своих невестках – одной беременной, другой с младенцем на руках. Она наняла эту женщину и дала ей комнату для прислуги рядом с воротами. Женщина оказалась трудолюбивым и искусным поваром. А ещё она умела призывно улыбаться и соблазнительно покачивать своими круглыми бёдрами.

Поскольку новая служанка работала так усердно, Сонджу думала, что сможет теперь присоединиться к мужу в Пусане, когда ребёнок родится. Однажды ночью, когда она ложилась спать, она увидела во дворе какое-то движение. За три дня до этого во время игры в прятки двое старших детей Второй Сестры проделали несколько дыр в обклеенном бумагой окне – одна была достаточной большой, чтобы Сонджу могла видеть двор, даже не прищуриваясь. В синеватом свете луны свёкор тихо прошёл куда-то мимо голых кустов пионов и клёна рядом с колодцем по направлению к помещениям для слуг. Полчаса спустя он вышел оттуда и так же тихо вернулся в дом. Это происходило каждую ночь. Сонджу пыталась подавить своё разочарование. Что сделает свекровь, если узнает об этом?

На восьмую ночь свёкор снова вышел из дома и исчез за углом, свернув к помещениям для слуг. Затем Сонджу увидела, как в ту же сторону направилась свекровь с ночным горшком в руках. Несколько минут спустя холодный ночной воздух прорезали короткие испуганные крики – и наступила тишина. Вскоре после этого свекровь прошла обратно в дом, уже без горшка. Свёкор побежал к колодцу, торопливо ополоснул водой свои голову и лицо. Встряхнул головой, как мокрый пёс, обнял себя за плечи и, дрожа, пошёл за женой.

На следующее утро, когда Сонджу пришла на кухню, Вторая Сестра обсуждала со служанками, что стало с той женщиной. Куда она пропала в этот холодный ноябрьский день? Тогда Сонджу поняла, что женщина ушла. Она взяла большую миску и вышла в сад рядом с кухней, где взяла два кимчи из горшка в земле. Когда она вернулась, одна из служанок говорила:

– Может, она лгала обо всём с самого начала. О том, что она вдова, и всё такое. Слишком она была счастливая для вдовы: судя по её поведению, она могла быть чьей-то любовницей, которую вышвырнула жена.

– Она и правда походила на соблазнительницу, – сказала Вторая Сестра и повернулась к Сонджу: – Забыла сказать. Когда свёкор закончит завтракать, мы идём в один из домов клана, делать йо.

Две служанки ушли с кухни. Сонджу испытала облегчение от того, что сплетни закончились.

– Для кого мы будем делать йо?

– Одна из дочерей клана выходит замуж через месяц. Это традиция – делать супружеский йо для наших невест.

По дороге Вторая Сестра сказала:

– Муж хозяйки частенько уходит из дома на несколько дней. Все знают, что у него есть другая женщина. У него всегда есть женщина на стороне. Сегодня его снова нет, так что женщины в доме могут говорить свободно в отсутствие мужчин.

К тому времени, как Сонджу и Вторая Сестра прибыли в нужный дом, женщины клана уже раскладывали хлопок слоями на большой белой ткани. Хозяйка Большого Дома подвинулась, освобождая место для Сонджу.

– А разве хозяйка Второго Дома не придёт? – спросила одна из женщин у Второй Сестры, которая расположилась между двумя другими женщинами и в данный момент складывала свою юбку так, чтобы та полностью закрывала ноги.

Сонджу заметила, что Вторая Сестра всегда вела себя вежливо и послушно в присутствии старейшин, даже дома. Старейшины часто хвалили её за это.

Женщина рядом ответила вместо Второй Сестры:

– Зачем ей здесь быть? В отличие от хозяйки Большого Дома, у неё не одна, а целых две невестки, чтобы занять её место.

Хозяйка Большого Дома натянуто улыбнулась, но никак это не прокомментировала.

Хлопковая набивка получилась довольно объёмной. Женщины накрыли её муслиновой тканью и начали сшивать края. Наклонив голову, одна из женщин обратилась к хозяйке дома:

– Где твой муж на этот раз?

– Не знаю. Наверняка ему очень весело.

Женщина со смуглой кожей усмехнулась.

– Он хотя бы хорош?

У Сонджу вспыхнуло лицо. Эти женщины были такие дерзкие!

– Не знаю, – ответила хозяйка невыразительным, отстранённым тоном. – Давненько это было. Те женщины, наверное, считают, что он хорош. Люди видели его в городе с молодыми девушками, – она вздохнула. – Больше я по этому поводу не переживаю. Он всегда будет гоняться за юбками.

Сонджу поклялась, что никогда не примет такую судьбу и не потерпит подобного поведения у своего мужа. Даже на свёкра ей трудно было смотреть, как раньше, хотя свекровь, казалось, забыла об этом, свершив свою месть.

Женщина с необычайно длинными мочками ушей, как у Будды, сказала:

– По крайней мере, твой муж оставляет тебя в покое. Мой жалуется на то, как я выгляжу, закрывает мне лицо моей же юбкой и делает это, как курицы – быстро.

Все рассмеялись. Было ясно, что женщины слышали это уже не в первый раз. Это было так грустно и вызывало такую ярость, что Сонджу хотелось расплакаться.

Женщина с родинкой громко вздохнула и спросила, ни к кому конкретно не обращаясь:

– Вы когда-нибудь задумывались, для чего мы вообще живём?

Сонджу не знала, как бы ответила на этот вопрос, если бы он был обращён к ней. Она должна вырастить детей и обучить их всему, что знает, но что дальше? Когда-то она думала, что сможет принести пользу своей стране, вот только – возможно ли это сейчас? Хозяйка дома резко ответила:

– К чему ты спрашиваешь? Такие вопросы принесут одни проблемы. Ты знаешь ответ. Ты рождаешься, служишь мужчинам, выходишь замуж, служишь семье мужа. Растишь детей, женишь их или выдаёшь замуж, становишься свекровью и правишь твёрдой рукой, чтобы твоя невестка знала своё место и не обращалась с тобой в старости плохо. Вот для чего мы живём.

Никто ей не возразил.

Они положили покрытую муслином набивку на белую хлопковую ткань, покрыли дополнительно атласной тканью сверху и начали сшивать всё вместе, оставляя белоснежную границу