Если мы включим женщин из других штатов, нам придется разбираться с сотнями записей. Я буду работать над основным списком, а также подключусь к NCIC.

Национальный информационный центр по преступности был спасательным кругом правоохранительных органов, базой данных, где хранились записи, начиная от кражи лодок, заканчивая пропавшими без вести и убийствами.

— Мы можем провести ампутированные кончики пальцев через ViCAP, — сказал Мэтт. ViCAP — программа ФБР, в которой собирали и анализировали данные о задержании преступников, совершивших насильственные преступления. — Вдруг получим совпадение?

— Будем надеяться. — Тодд поднялся с места и направился к двери. Он вызвал помощника шерифа и отправил его в подвал искать досье Фрэнка Эванса.

Мэтт вернулся к своему компьютеру. Без определенной удачи опознать Дженнифер будет трудно, если не невозможно. Из 4400 неопознанных тел, которые ежегодно обнаруживаются в США, примерно 1000 так и остаются не узнанными.

Скелетные останки могут никогда не идентифицировать. Мэтт представил себе лицо Бри. Ее преследовало слишком много трагических воспоминаний. Ей было важно раскрыть это дело.

Мэтт вернулся к своему первоначальному поиску по всем пропавшим Дженнифер из штата Нью-Йорк. Логичнее начать поближе к дому, где найдены останки.

Дженнифер Свон, прозвище «Дженни», в последний раз видели в Бэй-Шор, штат Нью-Йорк, в марте 2011 года. Ей было сорок два, когда она исчезла. К ее банковскому счету никто не обращался, никто не пользовался ее мобильным телефоном с момента исчезновения. В 2011 году ее рост составлял пять футов пять дюймов, а вес — сто сорок фунтов.

Мэтт сверился с онлайн-картой. Бэй-Шор находился на Лонг-Айленде, примерно в четырех часах езды от Грей-Холлоу. Контактным лицом по делу значился детектив из полиции округа Саффолк. Мэтт взял свой телефон и набрал номер.

Кто-то где-то потерял любимого человека.

Глава одиннадцатая

Бри чувствовала легкую тошноту. Ход мыслей Тодда был абсолютно верен. Найдя где-либо останки, первым делом проверяют собственника территории.

В глубине души она считала виновным своего отца. Ее родители умерли в 1993 году. Фрэнк мог быть убит и похоронен на этом участке в то время, когда там жила семья Бри. Предположение, что ее отец замешан в этом деле, казалось разумным и совсем не шокировало. Только, окажись оно правдой, как это знание отразится на Адаме и детях? Она надеялась, что Кайлу или Люка не станут дразнить в школе, и рассчитывала, что Адам сможет справиться с мыслью о том, что их отец, помимо матери, лишил жизни и других людей, что совершенное им преступление было не единичным актом насилия, вызванным яростью, а он попросту был хладнокровным убийцей.

Но почему Адам купил эту недвижимость? Почему оберегал ее, как своего рода святыню? Он заявил, что это способ установить связь с матерью, которую он не помнил. Бри это показалось странным, но потом, находясь в доме, она слишком ярко представила ту ночь, когда папа убил маму — ту ночь, когда он чуть не убил их всех.

Дурное предчувствие поднялось в груди. Одержимость прессы их семьей наконец-то сошла на нет. Что, если новое дело вновь привлечет внимание средств массовой информации к Таггертам? Она боялась бесконечных телефонных звонков и журналистов, возникающих на пороге ее дома или ведущих репортажи на улице на фоне ее фермы. Единственным способом защитить Адама и детей было раскрыть это убийство.

Выходя из офиса, шериф остановилась у стола Мардж. Та открыла ящик, достала стопку папок и протянула их Бри.

— Это то, о чем ты просила.

Они оказались тяжелее, чем ожидала Бри. Она уставилась на выцветшую, потрепанную, очень толстую папку из манильского картона, в которой находилось дело ее родителей и где во всех подробностях была описана их гибель. А еще в ней фотографии, которые Бри не хотелось видеть. К сожалению, выбора у нее не имелось.

Но она не могла заняться этим прямо сейчас. Ей необходимо сосредоточиться, сделать над собой усилие.

У нее пересохло в горле.

— Спасибо. — Бри сунула папки в портфель и вышла из здания.

Когда она села в машину, зазвонил ее телефон. Взглянув на экран, она обнаружила, что это Ник Уэст, местный репортер. Она ответила на звонок, выезжая со стоянки.

— Здравствуйте, мистер Уэст.

— Здравствуйте, шериф, — проговорил Ник. — Я только что прочитал ваш пресс-релиз.

— И?

— И я хочу больше информации. У вас есть время ответить на несколько вопросов?

— Ну… возможно, — осторожно проговорила Бри.

Ник рассмеялся и сразу же взял быка за рога:

— Человеческие останки в пресс-релизе — это те самые, что были найдены на территории вашего семейного поместья?

— Да.

— Что еще вам известно об останках?

— Основные сведения были перечислены в пресс-релизе. — Бри утаила информацию об отрубленных пальцах.

— Связаны ли эти тела со смертью ваших родителей? — спросил Ник; его голос сорвался от волнения. — Или они захоронены позже?

— Мы ждем дополнительной информации от судебного антрополога. Такие вещи требуют времени, и семьи заслуживают того, чтобы в первую очередь уведомили их. Вы же все это знаете. — Бри свернула на муниципальную стоянку, которая находилась всего в нескольких минутах езды от участка шерифа. Она припарковала внедорожник. — Почему в действительности вы позвонили мне, Ник?

— Ну… ваш отец убил там вашу мать.

— Да. И что?

— Как думаете, мог он убить кого-то еще?

— Не знаю, — честно, абсолютно искренне ответила Бри. — Прежде всего необходимо идентифицировать останки. Потерявшие своих близких заслуживают определенности.

Как и Бри.

— У вас наверняка должно быть больше информации! — не унимался Ник.

— Те немногие подробности, которые у нас есть, содержатся в пресс-релизе.

— Моя статья больше посвящена трагической истории поместья, — настаивал он. — Я бы хотел взять у вас интервью.

Ох, счастье-то какое!

— Опять? — удивилась она.

— Если у вас нет на меня времени, — тон Ника стал фальшиво-небрежным, почти хитрым, — я всегда могу начать с вашего брата. Это ведь он купил ваш дом, верно?

Бри захотелось протянуть кулак сквозь телефон и хорошенько вломить ему.

Она вздохнула. Ник точно знал, что делал. А она-то думала, что он выше этого. Однако вместо того, чтобы играть в его игру, Бри бросила ему вызов:

— Использовать мою семью в качестве рычага давления — не совсем правильно, Ник. Таггерты уже привлекли к себе достаточно внимания общественности. Вы так не считаете?

— Я просто делаю свою работу. — Несмотря на такое заявление, в голосе Ника звучало сожаление, возможно, даже попытка оправдаться.

— В данном случае ваша работа заключается в ожидании фактических доказательств.

— Другие репортеры поспешат с заголовками на первой странице.

Бри сделала паузу. С их первой встречи она почувствовала в молодом репортере потенциал.