преступлениях. Но доказательств у меня не было, а свидетели, как вы сами сказали, мертвы — даже допросить некого.

Абрамсон расхохотался. Он был бледен, но сохранял весёлое настроение. Ещё бы! Говнюк считал, что ему удалось выйти победителем.

— Ну, что ж, господин Блаунт, у вас получилось! — сказал полковник. — Вы заставили меня сделать признание. Вот только чего вам это стоило! — он покачал головой. — Надо же, всё-таки раскусили меня. Браво!

Последние слова прозвучали как-то нечётко, и Абрамсон слегка нахмурился. Попытался улыбнуться, но вышла только болезненная гримаса.

— Вам плохо? — участливо спросил я.

— Нет, всё отлично, — пробормотал полковник, едва шевеля губами.

— У вас приступ гастрита?

— Не… не думаю, — Абрамсон с беспокойством взглянул на свой бокал.

Затем слегка пошевелил рукой, в которой держал револьвер.

Неужели решил пристрелить нас, не дожидаясь действия яда? Нет, это нарушило бы планы полковника, а он казался очень методичным человеком.

Я увидел, как ствол револьвера опускается вниз, словно Абрамсон был не в состоянии удержать его.

— Знаете, я тоже засёк время, — сказал я, поднимая руку с часами. — Прошло двенадцать минут с тех пор, как вы сделали первый глоток из своего бокала, и пять после того, как допили его. Судя по всему, вы влили нам с лейтенантом действительно лошадиную дозу, — с этими словами я встал и, сопровождаемый изумлённым взглядом Абрамсона, обошёл столик.

Полковник не шелохнулся, когда я забрал у него револьвер. Всё, невидимый барьер можно было снимать. Дышать сразу стало легче.

Вернувшись на своё место, я протянул оружие Глории.

Абрамсон смотрел на меня почти полминуты, а затем перевёл взгляд на бутылку с остатками шампанского.

— Да, — кивнул я, откидываясь на спинку кресла. — Вы всё правильно поняли, полковник. Пока вы ходили за содовой, я успел поменять ваш и свой бокалы, а содержимое бокала лейтенанта выплеснул на пол (простите за испорченный ковёр) и заново наполнил его из бутылки. Я понимал, что, даже если вы дали нам лошадиную дозу, того, что осталось на стенках, не хватит, чтобы убить человека. К тому же, у меня есть при себе противоядие от любой отравы. Не выхожу без него из дома. Так что ваш план провалился.

— Лучше бы мы его арестовали, — сказала Глория. — Хоть кто-то предстал бы перед судом!

— Сама знаешь, как трудно осудить человека за колдовство. А улик против полковника действительно нет. И потом, он слишком опасен. Да и лишь уверенность в том, что мы скоро умрём, заставила его выложить карты.

— Ты сказал, у тебя есть противоядие! Ещё не поздно дать ему!

— Нет. Извини, но я не стану рисковать.

— Чёрт, Крис! Что ты со мной делаешь?!

Всё это время Абрамсон наблюдал за нами молча, лишь в его взгляде читался неподдельный ужас. По-видимому, он уже не мог говорить, и глаза оставались единственным, что ещё двигалось. Не считая сердца, которое могло остановиться в любую секунду. Мы это понимали. Полковник доживал последние мгновения.

— Вы сами себя наказали, господин Абрамсон, — сказал я.

Он не реагировал. Его взгляд остановился, лицо стало похожим на жутковатую маску.

— Вместе с ним мы потеряли все ниточки, ведущие к мелким исполнителям, — проговорила Глория с сожалением.

— Ты имеешь в виду тех, кто распространял фальшивки, и тех, кто организовал доставку бумаги и чернил?

— Да, чёрт возьми! Хотя, наверное, Абрамсон вёл записи. Так что постепенно мы раскрутим этот клубок, — девушка подошла к полковнику, чтобы проверить признаки жизни. — Этот уже не воскреснет, — объявила она, закрыв мертвецу глаза. — Нужно вызвать бригаду.

— Что ты собираешься делать с печатным станком?

— Приобщить к делу.

— Лучше уничтожить.

— Главную улику?! Ну, уж нет! Кажется, паразиты не причиняют никакого вреда своим носителям. Без воли того, кто их вызвал, они, полагаю, не опасны, а управляться со станком, конечно, умел лишь полковник. Во всяком случае, с его магическими свойствами. Так что станок можно просто отправить в хранилище улик. Рано или поздно его сдадут в утиль. Впрочем, подобные вещи обычно хранят довольно долго. Может, удастся определить его в музей криминалистки.

Я не стал настаивать. В целом, девушка была права. Кроме того, ей и так пришлось пойти на уступки. Зная характер Глории, я решил, что спорить бесполезно.

Глава 16

Спустя три часа мы с Глорией отправились перекусить в ближайший ресторан. Чтобы отпраздновать завершение дела, взяли отбивные со спаржей, острый соус, крем-суп и мороженое. Я заказал тёмного пива, а девушка от спиртного воздержалась.

Вызванные полицейские обыскали дом Абрамсона, забрали тело, и дальнейшее было уже рутиной. Которая меня, к счастью, не касалась.

Кенвуда в гостинице не оказалось — хозяин «Пони» сообщил отправленному туда констеблю, что постоялец выехал на рассвете. Я сомневался, что мы ещё услышим о нём.

На следующий день Глория объявила, что можно уезжать. Станок погрузили в полицейский фургон, и маленький кортеж выдвинулся в сторону Лондона.

Я чувствовал себя прекрасно. Новое дело отвлекло меня, так что настроение было прекрасное. В салоне играл Вивальди. Глория пару раз предприняла попытки взбунтоваться, но я был непреклонен.

Расстались мы возле полицейского управления. Девушка отправилась писать отчёты и получать заслуженную награду — на зависть коллегам, которые должны были найти печатный станок фальшивомонетчиков. Но уступили лавры Глории.

А же поехал в офис. Там меня встретили чуть ли не с распростёртыми. Только Джоана почему-то держалась настороженно. Первое, что спросила:

— Ну, как, вы с Глорией снова вместе? Каникулы прошли удачно?

— Не говори глупостей, детка! — отмахнулся я. — Твой босс — закоренелый холостяк.

— Я ж не спрашиваю, когда свадьба. Но помирились? Признавайся!

— Нет, и не думали даже. У каждого из нас давно своя жизнь.

— Что-то я этого не замечала. Хочешь сказать. Вы даже не поцеловались? Проведя столько времени вместе?

— С тобой мы проводим куда больше времени, однако не целуемся.

— Тебе бы хотелось! — фыркнула секретарша.

— Не льсти себе, милая. Я не завожу романы на работе. Тем более, со своими подчинёнными.

— Ха! Так, может, мне уволиться?

— Умоляю, не надо. Как, кстати, твой парень? Он ещё твой?

— Конечно! — с преувеличенным энтузиазмом кивнула Джоана. — У нас