Задние ноги Малии подкосились, и она начала заваливаться; Риэль рухнула вместе с ней на бок. Она поползла, неистово царапая землю, чтобы убраться с дороги, по которой скакали всадники.

Пролетела еще одна стрела, на этот раз она была нацелена не в Риэль и не в Одрика. Стрела вонзилась Малии между глаз, прекратив ее мучения. Ее останки высились рядом дымящейся грудой.

Риэль скорчилась на земле, запах сгоревшей плоти Малии забил ей ноздри. Какой-то частью своего сознания она все еще искала Одрика, но как только попыталась подняться на ноги, тело отказалось ее слушаться. Тяжело дыша, она все же поднялась, но тут же согнулась, скрученная спазмом. Ее вырвало. Она вся была покрыта грязью и кровью – своей и лошади.

Лязг металла о металл разорвал воздух. Звуки сражения. Звон мечей.

Одрик!

В отчаянии Риэль огляделась, с трудом различая что-либо вокруг себя. Ей надо было найти себе какое-нибудь оружие, оброненное убийцами из Борсвалла. Ей подошел бы даже камень.

О Боже, помоги мне. Бедная моя лошадь!

Что же она натворила?

Она вытерла кровоточащие ладони о рубашку. Земля все еще вибрировала, как будто армия в десять тысяч человек маршировала где-то рядом.

– Прекрати это, – прошептала она, ибо знала, что это все дело ее рук – и загубленная лошадь, и падающие камни, и растрескавшаяся земля.

Она потеряла контроль над собой, и это после всего, чему Тал и ее отец пытались научить ее. Она ведь только хотела показать им, что ей можно доверять, что она заслуживает обычной жизни вне храма и своих покоев, в которых чувствовала себя узницей.

А теперь ее отец возненавидит ее еще сильнее, чем прежде.

Ведь все участники скачек увидели, на что она способна.

Кто же она такая?

Она прижала руки к земле, не обращая внимания на боль. «Останови это!»

Рев стремительного порыва ветра. Внезапно все вокруг снова стало обжигающе горячим.

Она услышала крики, доносящиеся издалека, с равнины. Кто-то что-то говорил через рупор.

Она подняла глаза.

Ползком она добралась до самой высокой точки перевала. Перед ней была дорога, идущая вниз по склону и выходящая затем на равнину. Финишная прямая и зрительские ложи в самом конце. А далее лежала столица – высились сверкающие на солнце крыши семи храмов и Бейнгарда, замка короля.

Два огненных следа протянулись от ее рук вниз к городу, словно длинные голодные языки.

Риэль, пошатываясь, поднялась на ноги, дрожа от истощения и слабости. Одрик издал предупреждающий крик. Риэль обернулась и увидела, что к ней приближается один из оставшихся в живых борсваллских убийц, его меч был поднят и вдоль лезвия посверкивали искры. Глаза широко раскрыты, бледное лицо искажено гримасой ужаса. Этот убийца, огненный маг с пылающим мечом, смертельно боялся – и боялся он ее.

Она снова упала и перекатилась за мгновение до того, как меч просвистел в воздухе там, где она только что стояла. Огонь опалил ее волосы. Дым щипал ноздри.

Одрик неожиданно прыгнул, встав перед ней со светящимися кинжалами в руках.

У Риэль от облегчения закружилась голова. Он все-таки взял с собой оружие.

Лицо Одрика было искажено яростью. Когда огненный меч убийцы врезался в его сияющие солнечным светом кинжалы, во все стороны полетели искры, а от звука ударов у Риэль заныли зубы. Пламя взметнулось возле лица Одрика, когда меч мага обрушился на него. Но он не дрогнул. Он упорно прикрывал Риэль, его кинжалы бросали на землю солнечные блики. Уйдя от удара, он взревел и бросился на убийцу, выбив из его рук меч. Два кольца солнечного света вырвались из его скрещенных кинжалов, сбивая убийцу с ног. Но тот снова вскочил, его лицо и руки горели, он бросился на Одрика с отчаянным гортанным криком.

Каждый удар их клинков отдавался в голове Риэль невыносимым звоном. Она обхватила руками голову, зажав уши. Она должна была сдержать себя. Если она не сможет справиться со своей силой, весь город сгорит.

Одрик успешно отражал все обрушивающиеся на него удары. Его кинжалы пели, встречаясь со сталью меча, воздух дрожал от жара. Уклоняясь от очередного смертельного удара, он качнулся назад и, развернувшись, швырнул в противника щит из света, и, ослепив его, вонзил сталь ему в живот. Убийца упал, его меч сразу же потух. Рядом с ним возник еще один уцелевший убийца. Одрик развернулся, встречая его меч своими клинками. Это был маг ветра, потоки воздуха завывающим вихрем окружали его. Закручивающийся спиралью смерч, сорвавшийся с его клинка, чуть не сбил Одрика с ног.

Сверкнула, зазвенела сталь, но силы Одрика заканчивались. Этот второй убийца был силен как медведь. Если бы только у Одрика был его Иллюминор…

– Беги, Риэль! – закричал ей Одрик, мокрые от пота кудри облепили его лоб. Он толкнул нападавшего, из последних сил увернувшись от удара его меча.

Риэль, растерянно огляделась и увидела блеск металла в грязи – выпавший из руки нападавшего кинжал с выгравированным на рукояти драконом, парящим над горой – гербом королевской семьи Борсвалла.

Собрав последние силы, Риэль схватила кинжал и, пошатываясь, встала. Ноги почти ее не слушались, глаза застилал туман. Игнорируя боль, пронзившую тело, она прыгнула, и подобранный клинок попал в цель, вонзившись в горло борсваллского наемника.

Риэль тупо смотрела, как упал этот огромный человек, чувствовала, как с его последним вздохом исчезает вызванный им ветер. Воздух вокруг нее слегка гудел.

Она наблюдала, как огромный ком огня мчится вниз по склону по направлению к городу, поджигая на пути каждую травинку, к которой прикасался.

Остановись, думала она. Пожалуйста, остановись. Не причиняй никому вреда. Она мысленно потянулась к мчащемуся вниз пылающему сгустку, призывая остатки самообладания, попыталась притянуть к себе обратно ревущее внизу адское пламя, но тьма затянула ей глаза.

Может, все-таки не было этого страшного пожара. Может, это просто ужасный сон. Она сейчас только что проснулась утром перед скачками, и Людивин скоро поможет ей улизнуть из кабинета Тала. Они ведь все так прекрасно спланировали.

Она выиграет эти состязания, и Одрик, смеясь, подхватит ее на руки. Он будет гордиться ею, поздравлять ее, а затем оставит ее, чтобы отобедать с Людивиной наедине, и частичка Риэль умрет, как и всегда, когда ей напоминают о такой простой, такой невыносимой правде – об их помолвке.

На Риэль вместе с ветерком пахнуло запахом паленых волос, горелого мяса.

Это был не сон.

Как она могла это сделать?

Как она это сделала?

Ее отец был прав. Тал был прав. Она должна провести остаток своей жизни взаперти, одурманенная сонным зельем. Ей нельзя доверять.

Она упала на колени, голова закружилась, но сильные руки подхватили ее. Она почувствовала пальцы, перебирающие ее волосы, и горячие губы на лбу.