раньше не замечал в ней такой жертвенности? Последние несколько лет мы практически не встречались, виделись только по праздникам, и то, благодаря Ли, которая собирала нас вместе с маниакальной настойчивостью сводника. Вот только что-то изменилось за этот месяц. Все стало другим, и Ника стала другая.

Она до сих пор не замужем, и, похоже, не собирается. Конечно, если этот хмырь не возьмет ее в оборот. Интересно, почему я вообще ее поцеловал? Что на меня нашло и что теперь с этим делать?

С того самого вечера, я вспоминаю вкус ее губ и выражение лица — даже в темноте в глазах Ники читался дикий ужас. После того как она с трудом прервала поцелуй, я не нахожу себе места, вновь и вновь возвращаясь к этому моменту.

Ужас и обреченное выражение, застывшее на бледном лице стало для меня самым ценным подарком за все время. Я так долго не видел чистых, искренних чувств, что теперь думаю об этом снова и снова. Интересно, получается, я и сам не заметил, как давняя подруга детства стала для меня кем-то особенным. Я не ожидал, даже подумать не мог, что Ника что-то чувствует ко мне. Теперь она не кажется мне простушкой и тихоней. Теперь она мне совсем не друг. Теперь даже это слово с ней не вяжется. Но кто тогда? И почему именно сейчас я понял, что…

Когда я вернулся на кухню, психолог нежно обнимал Нику за плечи. Когда мы встретились с ним взглядом, я увидел неприкрытую насмешку и едва не вскипел. Черт, да что со мной вообще творится?!

— Марго. Поехали домой.

— Но, милый…мы только приехали. Разве…

— Я сказал, поехали домой!

Не дожидаясь ответа, я развернулся и пошел к выходу. Плевать, что они все подумают. Находиться здесь — невыносимо, задыхаюсь, словно меня закрыли в деревянном ящике. Но самое ужасное — то, что я не могу контролировать эмоции. Ярость рвется наружу, и я не понимаю, что с ней делать.

Глава 18

— Я же сказала, тебе не стоит звонить, когда он дома. Не понимаешь, что это опасно?

Осторожно приоткрыв дверь ванной, я выглянула в прихожую. Никого. Богдан впервые остался дома и спал, устроившись на расправленном диване в гостиной. Он даже не потрудился снять с себя спортивный костюм. Удивительно, но на этот раз обошлось без традиционного распития алкогольных напитков, он даже не притронулся к домашнему бару. И какая муха его укусила? Пока ехали, всю дорогу молчал, о чем-то думал, чуть ли зубами не скрипел от злости.

Закрыв дверь, я тяжело присела на крышку унитаза и зашептала в трубку:

— Нет, у меня ничего с ним не было. Не придумывай ерунды. Говорю же, нет! Так спроси сам, или боишься? Какие ко мне претензии, если я еще не простила тебя после угроз?! Решил с меня денег получить, да еще таким способом? Да мы чуть не попались! Я подумаю. Не уверена, что прощу тебя. Мне нужно наладить отношения с мужем. А что мне еще делать, может, у тебя есть предложения? Ты же у нас такой умный! Мои чувства здесь роли не играют. Не начинай истерику. Я уже все решила, как вернусь из Сочи, тогда и поговорим. Ну, а я тут при чем? Считай, что я тебя наказываю за провинность. Да, я такая. Не имею права отдохнуть? Между прочим, я чуть не потеряла ребенка из-за стресса! Не дави на меня!

Я отключила телефон и еще минут десять сидела в задумчивости. От волнения порозовели щёки, и сбилось дыхание. Чертов идиот! И почему я снова связалась с ним после такого перерыва? Если бы Богдан не вел себя как скотина, все было бы иначе, я бы забыла про встречи сразу, как узнала о беременности. В итоге, интрижка затянулась еще на несколько месяцев. Просто хотелось любви. Разве это преступное желание, особенно, если собственный муж смотрит как на пустое место?

Сделав несколько глубоких, успокаивающих вдохов, я неслышно вышла из ванной комнаты и прошла в гостиную. Богдан даже не шелохнулся. Так хотелось дотронуться до его тела, ощутить под пальцами гладкую кожу, почувствовать аромат пены после бритья на его скулах.

Правда, он несколько дней не брился, и на подбородке уже проступила черная, колючая щетина. Но мне так даже больше нравится. И все же, не отпускала смутная тревога, ее причину я поняла только сейчас, сидя в полной тишине перед мужем. Когда дразнила его в гостях у Ли, под столом, ничего не почувствовала. Никакой реакции. Ему было плевать на мои прикосновения. Но почему все так резко изменилось?

Еще полгода назад Богдан был совершенно другим, но стоило ему узнать о беременности, то он мгновенно превратился в чужого человека. Теперь наш брак висит на волоске, а я цепляюсь за каждую мелочь, чтобы что-то исправить. Вот и сейчас надеюсь на то, что отношения наладятся, если мы сменим обстановку. Разве это не выход из ситуации? Каждый второй, если не первый психолог рекомендует отправиться в отпуск, чтобы наладить отношения и снять напряжение между супругами.

Значит, нужно срочно договориться с отцом насчет путевок и купить билеты на самолет. Все наладится, нам просто нужно отдохнуть от монотонной домашней рутины. Стараясь не шуметь, я неспешно разделась и в одних трусиках легла рядом с мужем. Словно почувствовав мое присутствие, он прижал к себе и положил руку на живот, который уже немного округлился. От его горячего дыхания, кожа покрылась мурашками. Приятно. Совсем как раньше. Даже немного непривычно. Уткнувшись носом в шею, Богдан вздохнул и едва слышно пробормотал:

— Ника…

Несмотря на высокую стоимость, отель «Эдем» был полон туристов. Удивляться особо нечему — в середине июля всегда много народу, но нам удалось забронировать последние хорошие места. Не без помощи тестя, конечно. Я стоял посреди комнаты с чемоданами и пытался восстановить дыхание. Слава Богу, здесь мощный кондиционер. Даже два. Номер полностью оправдал ожидания.

Две просторных комнаты заливало солнцем сквозь панорамные окна, а небольшой уютный балкончик в венецианском стиле выходил прямо на береговую линию. Перед нашими глазами разливалось бескрайнее море — шипело волнами и билось о берег, а на широкой полоске песчаного пляжа отдыхали гости отеля. У каждого был свой пластиковый лежак и зонт от солнца.

Частный пляж был огорожен забором, за которым тянулся бесконечный общественный сектор — там люди жарились под небом в таком количестве, что не было видно ни одного свободного кусочка земли. Но каждый был по-своему