Заметив полуголого несчастного, двигающегося вперёд странными прыжками, как преследуемая раненая лань, Гаитэ и Эффи почти вжались в стену. Гаитэ мерещилось, что её детские кошмары материализовались и она оказалось в световому кругу, по которому мечется стая демонов.

Заслышав отчаянные вопли, девушки шарахнулись в сторону от двух бегущих мужчин. Их преследовала вереница убийц. Одного убили выстрелом из аркебузы, второго погнали дальше.

— Бей! Бей! Бей! — вопила толпа.

Эффидель округлившимися от ужаса глазами поглядела на Гаитэ.

«Что нам делать, если эта толпа заметит нас?», — беззвучно вопрошала она.

— Нужно выбираться отсюда, — шептала Гаитэ.

Но как выберешься? Кругом убитые и убийцы. Город захлестнула волна насилия, практически вышедшего из-под контроля.

— Неужели с братьями что-то случилось? Почему никто не старается взять ситуацию под контроль? — стенала Эффи.

— Тише! Не будем сейчас об этом.

— Но если они погибли, тогда…

— Я сказала: довольно! Твои братья проживут ещё долгие годы. Один станет править, а второй — завоевывать для него новые земли. А сейчас набрось капюшон на голову, спрячь лицо.

Гаитэ сделала то же самое. Она изо всех сил старалась не привлекать к ним внимание. Сделать это, будучи нарядно одетой, красивой, молодой женщиной на пустой ночной улице, полной бандитов и головорезов, очень сложно.

В стене Гаитэ заметила спасительную щель и, подхватив Эффидель под руку, потащила за собой.

Пробежав несколько шагов, они оказались между какими-то двумя строениями без окон — тупик. В нём было сыро, темно и грязно. Убежище лишь с первого взгляда казалось безопасным, но, по здравому размышлению, куда больше походило на ловушку.

Издали донёсся бой часов. Замерев, Гаитэ и Эффидель прислушались. Отстучало двенадцать раз. Полночь.

— Как здесь тихо, — содрогнулась Лисичка, кутаясь в плащ.

— Ничего! Вымершие улицы, закрытые ставни и погашенные огни мы как-нибудь переживём. Лишь бы ничего похуже не встретить.

Из-под ног неожиданно шуганула крыса, едва не заставив их закричать, но страх перед мародёрами был сильнее, чем инстинктивное отвращение перед животным из подземелий.

— Прислушайся? Что это?

— Набат, — прояснила Эффи.

Завернув за угол, они наткнулись на кое-что похуже крысы — на труп.

Повинуясь извращённому инстинкту, вместо того, чтобы отшатнуться, обе медленно приблизились, словно марионетки, управляемые чужой рукой.

Полуголый человек лежал в тёмной луже, то ли разлившегося масла, то ли собственной крови, нелепо разметав руки и ноги. В полном молчании девушки несколько секунд созерцали эту картину.

Пока они потрясённо рассматривали несчастного, не заметили, как из-за угла появились двое мужчин.

А когда заметили, было уже поздно.

— Гаитэ? — взволнованно позвала Эффидель, потянув подругу за руку. — Они заметили нас, идут сюда! Что делать? — сдавленно прошептала она.

— Не знаю. Возможно, придётся бежать, а может быть, обойдётся.

«Молись, чтобы всё обошлось», — додумала она про себя.

Гаитэ отчаянно пыталась придумать хоть что-то, да что тут придумаешь? Рядом с рукой убитого она приметила валяющийся кинжал и проворно наклонилась, чтобы поднять. Треск пистолетных выстрелов и злобной ругани накатывали, словно волна, на недавно совсем тихую, словно вымершую улицу.

Громкий топот и бряцание оружием приблизилось. Было страшно поднимать глаза. Свет, следуя за движениями факелоносцев, то падал на мостовую, им под ноги, то полз по стенам вверх.

— Эй, дамы! — окликнул грубым голосом тот из толпы, кто взял на себя бремя предводителя. — Кто вы такие? Что делаете в такой час одни на улице?

Отвечать нужно незамедлительно, чтобы у вопрошающего не было времени задуматься над ответами. Что ответишь? Платья девушек выдавали их высокое положение, но люди знатные или просто богатые на улице без прислуги не оказываются.

— Нашему отцу внезапно стало плохо с сердцем и, получив известие об этом, мы с сестрой поспешили к нему во дворец, но по пути нас ограбили, наших слуг убили, — дерзко врала Гаитэ, внезапно открыв в себе новый талант.

— Это ваш слуга? — бросив взгляд на тело, распростёртое по мостовой между ними, спросил мужчина.

— Да, — подтвердила Гаитэ с замиранием сердца.

— Ясно. Куда вы направляетесь?

— В Пиалло-грасс.

— В императорский дворец? С какой стати вам туда идти?

— Нас недавно приняли в штат к Её Светлости принцессе Файерской.

— От всех дворцов, принадлежавших Фальконэ сейчас лучше держаться подальше, — посоветовал мужчина. — Вокруг них самые беспорядки.

Гаитэ было перевела дух, почти поверив, что на время они в безопасности, как кто-то выкрикнул.

— Уж больно эта рыжая девка на шлюху из императорской семейки похожа!

— Да она и есть!

— Точно, она! — раздались отдельные выкрики, скоро слившиеся в общий угрожающий гул недовольства.

Разговаривающий с ними мужчина затравленно озирался. Он явно не хотел, чтобы девушки пострадали, но противостоять озверелой толпе, готовой в любой момент ринуться на жертву, не решался. Сложно его за это судить. Чтобы идти на верную смерть за незнакомца нужно быть либо героем, либо идиотом.

«Ну, вот, кажется, и всё, Ваше Величество! — странно, что в такой момент Гаитэ могла обращаться к себе с иронией. — Девяносто девять к одному, что эта площадь станет нашей могилой».

Но сдаваться так просто она не хотела. Схватив одной рукой Эффидель, во второй зажимая нож, Гаитэ бросилась сквозь пока ещё неплотные ряды толпы.

Какой-то толстяк встал на пути. Не колеблясь (на это не было времени) она вонзила кинжал в его рыхлое брюхо. Нож вошёл легко, по рукоятку, не встречая сопротивления.

Покачнувшись, мужчина стал оседать.

— Бежим! — бросила Гаитэ Эффи. — Не оглядывайся. Вперёд, чтобы не случилось! Если я упаду, беги дальше одна.

Не разжимая рук, боясь потерять друг друга, девушки мчались по улице, охваченные тем возбуждением на грани человеческих сил, когда двигаешься вперёд, лишь повинуясь инстинктам. Крики несущихся за ними следом врагов подстёгивали, почти окрыляли.

Стоило сбавить шаг, как рядом просвистела пуля, заставляя вновь ускорить бег. Пот заливал лицо, корсет сдавливал рёбра, они уже не дышали, а сипели.

— Справа река! Скорее, к ней! — задыхалась Эффи. — У реки вилла Сезара.

Собрав последние силы, они взбежали на подъёмный мост, по которому взад и вперёд сновали шлемы и панцири стражников, несущих вахту.