Я снова стою перед ним, вдыхаю запах с нотками чёрной смородины, кажущийся уже там знакомым и даже необходимым, и не могу пошевелиться.

Он как паук, что опутал меня своей паутиной и впрыснул яд. Сердце бьётся часто и сильно, вызывая головокружение. Я сжимаю пальцы в кулаки, чтобы унять в них дрожь, когда сталкер достаёт из кармана уже знакомую мне повязку и пропускает через ладонь. Он нашёл её на моём столе, где я оставила её утром.

– Продолжим? - задаёт вопрос, но не ждёт ответа.

Но он ему и не нужен, потому что я послушно закрываю глаза, снова позволяя тёмной ткани лишить меня возможности видеть.

17

Завязав мне глаза, он остаётся сзади, убирает руки, не касаясь меня, но я всё-равно чувствую его близость. Замираю в ожидании, в желании и страхе.

– Расстегни блузку, - негромкий приказ заставляет вздрогнуть.

Я сглатываю, поднимаю руки и непослушными пальцами начинаю медленно расстёгивать пуговицы. Быстрее просто не получается, потому что пальцы будто одеревенели.

Закончив с последней, я снова замираю, позволяя сталкеру вести этот танец.

– Молодец, - хвалит он меня довольным голосом и мягко, едва касаясь, стаскивает блузку с плеч.

Мне не холодно, но кожа, лишившись прикрытия, покрывается мурашками. Хочется обхватить себя руками, но я не решаюсь. Он точно паук, парализовавший меня, в этом нет сомнений.

Резко выдыхаю, когда Назар проводит по коже вдоль моей спины тыльной стороной пальцев обеими руками. Меня почему-то приятно удивляет, что они у него тёплые.

Я ждала этого немного позже, поэтому немного удивляюсь, когда он цепляет замочек на бюстгальтере и размыкает его. Лифчик падает мне под ноги, и вот теперь я точно чувствую себя совсем незащищённой.

Прохладный воздух в комнате заставляет соски сжаться почти до боли. Или же дело совсем не в прохладе…

Назар, мягко прикасаясь, обхватывает мои груди ладонями, немного приподнимает и тянет носом у шеи. Это невероятно возбуждает и волнует, заставляя дышать глубже. А потом и вовсе сдавленно застонать, когда он обводит пальцем правый сосок, оттягивает его двумя пальцами, мягко перекатывает и принимается за второй.

Я хватаюсь за его запястья и сжимаю их, сама не понимая, пытаюсь ли остановить или таким образом прошу продолжать.

Внизу живота сильно тяжелеет, когда сталкер ведёт горячими губами по моему плечу, когда его влажный острый язык прочерчивает дорожку на моей шее.

– Ты трогала себя после меня, Надина? - пошло шепчет в ухо, оглаживая мои бёдра через брюки, чуть надавливая большими пальцами на ягодицы.

– Нет…

Мой голос звучит странно, так, будто я слышу его издалека. Немного хриплый, с нотками, которых я сама ранее не замечала.

– Молодец. Оставь это для меня, - прикусывает мочку уха. - Но ведь хотела? Признайся.

Хотела. Сама не знаю, как стерпела. И главное, зачем…

Моим признанием будет молчание, он и так поймёт.

Внезапно для себя я понимаю, что не хочу пассивно принимать его ласки. Тоже хочу его попробовать.

Разворачиваюсь и решительно тянусь ладонями вперёд. Хочется стащить повязку и посмотреть Назару в лицо, но ведь он не позволит. Или хотя бы так - прикоснуться.

Нахожу его лицо и мягко скольжу пальцами по скулам, цепляю маску и стаскиваю вниз. Сталкер замирает, но не отталкивает мои руки. Касаюсь щёк, губ, лёгкой щетины на подбородке, слышу, как он сглатывает в ответ. И тогда я, набравшись смелости, встаю на носочки, подаюсь вперёд и прикасаюсь своими губами к его.

Наверное, для него это неожиданно, потому что в первые секунды он мне не отвечает. Но потом, будто встрепенувшись, обхватывает мою талию крепкой рукой и прижимает к себе, погружает пальцы в волосы, сжимая их на затылке, берёт ведущую роль в поцелуе, заставляя провалиться в него без остатка.

И в поцелуй, и в сталкера…

Где-то очень глубоко всё ещё пульсирует мысль, что я творю что-то ненормальное, но я глушу её, закрываю ширмой и отпускаю последние сомнения.

Назар подхватывает меня под бёдра и несёт к кровати, продолжая целовать. Мягко опускает на постель, нависая сверху. Я чувствую его запах, жар его тела, гладкость обнажённой кожи под пальцами.

Безумно хочу видеть, но, как уже, решила, пусть он ведёт и он решает, когда быть этому.

Он снова принимается ласкать мою грудь, теперь уже ртом. Оттягивает губами то один сосок, то второй, облизывает, дразнит языком, будоражит, аккуратно прикусывая зубами.

Назар стаскивает с меня штаны и бельё, а у меня дух захватывает и в груди тяжелеет от понимания, что я перед ним полностью обнажена. Спасает лишь то, что глаза мои закрыты, это будто позволяет спрятаться, отстраниться.

Его руки начинают ласкать меня, и я, закусив губы, расслабляю бёдра, позволяя гладить меня. Я влажная и возбуждённая, и его пальцы снова легко скользят внутри меня.

Бедром я чувствую его эрекцию, это волнует и пугает одновременно.

Мы уже были вместе. Он был моим первым. Единственным. Но почему-то сейчас я всё равно ощущаю себя так, будто всё будет в первый раз. Ладно сознание, но почему тело не помнит? Почему всё внутри дрожит от невероятного волнения?

– Шире, Надя, - приказывает низким голосом, наваливаясь на меня и подталкивая чуть вверх моё правое колено.

Я откидываюсь назад и развожу сильнее бёдра, задыхаясь под ним от ощущений и эмоций. От томительного ожидания и естественного женского страха перед вторжением мужчины.

– Два года я ждал, когда ты снова станешь моей, Канарейка, - шепчет в шею, мягко прикусывая кожу. - Я надеюсь, ты понимаешь, насколько неизбежно это было?

А потом я чувствую давление. Странное, непривычное, достаточно дискомфортное. По инерции пытаюсь сдвинуть колени, но ничего, конечно же, не выходит.

– Слишком долгий перерыв после первого раза. Потерпи, - мягкие губы скользят вдоль щеки и приникают к моим.

Я привыкаю к этому странному ощущению, наверное, он чувствует, что