– Деваться некуда. Я помогу.

Ладно, деваться ведь действительно некуда.

Назар аккуратно приоткрывает окно, но тут недалеко от двери слышится шум шагов, наверное, это возвращается тот парень. Я вздрагиваю и вцепляюсь в куртку своего сталкера.

– У него пистолет, Назар, - шепчу испуганно.

Он в ответ кивает и, распахнув окно, запрыгивает на подоконник так легко, будто сила земного притяжения на нём работает не как на всех остальных людях. Присев, подхватывает меня и подтягивает к себе.

– Закрой глаза, Надя, и подтяни колени, - командует на ухо, перехватывая меня поперёк туловища. - Постарайся расслабиться, чтобы мы смогли мягко приземлиться.

Приземлиться…

После этих его слов я невольно бросаю взгляд вниз. Хоть и темно, но я понимаю, что мы стоим высоко. В доме это вроде бы второй этаж, но, похоже, фундамент дома тоже высокий.

Голова начинает кружиться и я судорожно вздыхаю. В комнате сзади слышится щелчок двери, и Назар крепче прижимает меня к своему боку левой рукой.

А дальше момент растягивается во времени через моё восприятие неестественно долго. Я чувствую спиной, как его тело напрягается, сжимается, будто пружина, и тогда я зажмуриваюсь, сжав зубы, а через мгновение ловлю странное, тошнотворное ощущение невесомости и полёта.

Всё заканчивается быстро. Глухой удар его подошв о землю, а меня он на доли секунды притормаживает. Валится на колено, утягивая меня на свой бок, тем самым смягчая посадку мне.

Но ни отдышаться, ни прийти в себя он мне не даёт, отталкивается и, крепко сжав мою ладонь, бросается бежать.

Мне никогда не приходилось бегать так быстро. Я будто земли под собой не чувствую.

– Не останавливайся и прыгай, когда скажу, - бросает он мне на бегу.

Наверное, если бы мне сказали сделать это в другой ситуации, я бы ни за что не стала этого делать. Просто потому, что это нереально. Прыгнуть с разбега в высокий кирпичный забор - стопроцентное сумасшествие.

Но когда за тобой бежит вооружённая охрана и псих с пистолетом, а прыгать предлагает совершенно бесстрашный и безумный парень, лица которого ты даже не видела, но он твоя единственная надежда - то пойдёшь даже на совершенно безумные вещи.

Не знаю, как Назар это делает, но он, прежде чем я впечатаюсь в забор, толкается ногой в опору и будто подлетает вверх, хватается рукой за край и в полете подтягивает меня так, что и я свободной рукой успеваю зацепиться. Больно, ногти ломаются, а кожа на пальцах обдирается о камни, но я повисаю, а потом Назар оказывается ногами уже на ребре забора и подтягивает меня. И вот через секунды мы спрыгиваем по ту сторону.

– Ты сумасшедший, - кричу, задыхаясь. - Ты человек вообще?!

– Это просто паркур, Надя, - он снова хватает меня за руку и тащит дальше, снова не давая ни секунды времени. - Ничего сверхъестественного.

Ага, конечно. Просто способность перепрыгивать через стены и оказываться там, где это невозможно.

Мы бежим по проулку среди больших частных домов. Легкие горят, сердце вылетает, но сильная рука крепко держит моё запястье, не давая отстать или споткнуться. Сейчас мои глаза не завязаны, но я по прежнему позволяю ему вести меня, отдаю полный контроль.

Мы уже почти добегаем до угла высокого здания, напоминающего склад или какое-то техническое строение, когда сзади раздаётся выстрел. А потом ещё один, и тут Назар вдруг спотыкается.

Я резко торможу, когда он оседает на одно колено, ухватившись руками за бок.

– Беги, Надя!

– Боже мой! - вскрикиваю и бросаюсь к нему.

– Беги, сказал! Прямо!

Он начинает кашлять и приглушенно стонет, а мне кажется, что я от ужаса теряю связь с реальностью, когда вижу, что его пальцы становятся красными от крови.

Рядом слышен резкий звук тормозящих шин, а сзади ещё выстрелы. Назар встаёт, а потом толкает меня.

– Пошла, Надя! К машине! Быстро!

Я словно в каком-то ступоре, но тупо выполняю его команду и бегу к машине, которая резко разворачивается ко мне пассажирской дверью.

Вваливаюсь внутрь и тут же водитель выжимает педаль газа.

– Двери захлопни!

Я выполняю, а потом поворачиваюсь к тому, кто за рулём. Это оказывается Миксаев.

– Влад, вернись за ним! - вцепляюсь в локоть, когда вижу, что он топит педаль, вывернув руль в другом направлении. - Его ранили! Убьют же!

– Выберется.

Машина набирает скорость, а меня трясёт, начинают течь слёзы.

– Мы бросили его. Вернись, Влад!

– Надя, успокойся, - он отрывает мои скрюченные пальцы от своей куртки. - Сам он выберется. Поверь.

– Влад!

– Тихо!

Миксаев осаживает меня окриком, сбивая истерику, но меня всё равно колотит. Пока он мчит по дороге, я закрываю лицо руками и уже не сдерживаю эмоций и слёз.

Когда подъезжаем к моему дому, я чувствую себя совершенно опустошённой. Я не знаю, кто скрывается под тем тёмным капюшоном, но совершенно точно понимаю, что не хочу, чтобы с ним случилось что-то плохое. Сложно описать, что я к нему чувствую. Сейчас - сильнейшую тревогу за его жизнь.

– Ты ведь сообщишь мне, если что-то узнаешь, правда, Влад? - смотрю Миксаеву в глаза.

Он в ответ кивает и разблокирует двери машины. Я выхожу и иду к дому. Ноги слабые, кажется, вот-вот подкосятся, тело бьёт дрожь, будто я вышла на мороз в одной футболке, хотя на улице тихо и достаточно тепло.

В доме горят абсолютно все окна, на улице возле двери дежурит охранник. Он пропускает меня внутрь, что-то передав по рации.

Я вхожу и замира на пороге гостиной. В комнате ещё двое охранников и отец. Папа сам на себя не похож: лицо осунулось, верхние пуговицы рубашки небрежно расстёгнуты. На полу возле стены валяются осколки разбитой вазы.

Он замирает, увидев меня, и я не выдерживаю и бросаюсь ему на