– Врешь, – отозвалась акула и повязала вокруг шеи крахмальную салфетку. Это очень удивило Леню: он не знал, что акулы пользуются салфетками. Больше того, он думал, что у них вообще нет шеи.

Акула снова облизнулась и бросилась на Леню. Однако вместо того, чтобы проглотить его целиком или перекусить пополам, она ухватила его зубами за ухо и принялась теребить.

– Прекрати! – воскликнул Леня и проснулся.

Он находился вовсе не в открытом море, а в собственной квартире, в глубоком кресле, в очень неудобной позе, а на груди у него сидел Пу И и теребил зубами за ухо.

– Пу И, прекрати, – проговорил Леня, отбирая у песика то, что осталось от уха. – Как ты себя ведешь?

Пу И возмущенно тявкнул и очень выразительно посмотрел на хозяина. Его взгляд значил буквально следующее: «Это не я, это ты ужасно себя ведешь! Лола, моя обожаемая хозяйка, а твоя боевая подруга, пропала в неизвестном направлении, а ты можешь спокойно спать и даже видеть сны!»

– Ничего я не сплю… – виновато пробормотал Маркиз. – А если и сплю, то очень беспокойно… и все равно ночью я ничего не могу поделать… даже если я поеду сейчас на тот рынок, куда послал Лолку, проку от этого не будет, потому что там сейчас нет ни души…

Пу И горестно вздохнул и свернулся клубочком у Лени на коленях. Через минуту он уже спал, тоненько посапывая.

– Вот паршивец! – прошептал Маркиз. – Ему нужно было только разбудить меня, чтобы самому спокойно заснуть! А я теперь до утра не сомкну глаз…

Он действительно проворочался в кресле до самого утра. Пу И при этом спал сном праведника, время от времени поскуливая, когда Леня неосторожно поворачивался, рискуя потревожить его сон.

Против воли в Ленину усталую голову лезли тревожные мысли. Они знакомы с Лолой больше двух лет, и за это время он досконально изучил ее характер. У Лолки, конечно, полно недостатков, она капризная и взбалмошная особа, но одно Леня знает точно: если дело касается работы, то Лола становится дисциплинированной, аккуратной и выдержанной. Еще она беспрекословно слушается его, Леню. Стало быть, если велено ей было идти на рынок и завязать там дружеские отношения с Оксаной Воробьевой, племянницей умершей старухи, то Лолка это самое и сделает. Не такой она человек, чтобы, встретив, допустим, старую приятельницу или однокашницу по театру, забыть о поручении и закатиться куда-нибудь в кабак, да так там загулять, что и в ночь-полночь домой не вернуться.

Тогда возможны два варианта: либо старухина племянница замешана в краже часов, у нее криминальные приятели, которые поймали Лолу. Но зачем? Лола достаточно хитра и осторожна, она сумела бы выпутаться из неприятной ситуации.

Второй вариант: Лола стала жертвой случайных обстоятельств. Например, на нее напал какой-нибудь отморозок или наркоман, дал по голове и отобрал сумку. Опять же Лола не так проста, она сумела бы себя защитить. Конечно, все бывает, могли напасть двое или трое, особенно опасны подростки, но даже если это случилось, не насмерть же они ее забили!

Тут Пу И негодующе зашевелился, потому что Леня вздрогнул. Он пытался отогнать от себя жуткое виденье – Лола с разбитой головой валяется где-нибудь в подъезде. Или же «пятерка» полностью разворочена и Лола без сознания скорчилась на переднем сиденье. Так маялся он долго-долго, в то время как Пу И сладко посапывал во сне.

Наконец наступило утро. Пу И проснулся и попытался сделать вид, что всю ночь бодрствовал, но Леня ему не поверил. У него были серьезные основания для такого недоверия. Он снова набрал Лолин номер и услышал тот же самый неутешительный ответ. Тогда он накормил животных, наскоро выгулял Пу И и отправился по Лолиным следам на вещевой рынок возле Удельной.

Окинув взглядом длинные ряды пестрых лотков, Леня направился к одному из них, на котором красовались разнообразные банки кофе и упаковки чая.

– Мужчина, бери, не ошибешься! – оживилась торговавшая этим товаром разбитная тетка среднего предпенсионного возраста. – Товар самый первый сорт, не смотри, что недорогой! Это у меня… как его… конденсат!

– Наверное, конфискат? – уточнил Маркиз.

– Во-во! – обрадовалась тетка. – Он самый!

– Ладно, давайте вот эту! – Леня ткнул пальцем в самую дорогую банку.

– Отличное кофе! – еще больше оживилась торговка, протягивая Лене банку с подозрительным бурым порошком и отсчитывая сдачу. – Сама бы пила, да больно дорого!

– Мадам, меня не надо агитировать, – остановил ее Маркиз, – мы с вами не на выборах! Лучше скажите мне, не знаете ли вы некую Оксану Воробьеву?

– Когой-то? – переспросила тетка. – Рыжую Ксанку, что ли?

– Возможно, – быстро согласился Маркиз. – Она здесь джинсами торгует…

– Ну, это точно Рыжая Ксанка! – кивнула торговка и, развернувшись на сто восемьдесят градусов, оглушительно завопила: – Галю!

– Ну, че ты орешь? – отозвалась весьма полная особа в розовых облегающих штанах и лиловой маечке с блестками, торговавшая неподалеку лифчиками, размеры которых невольно вызывали в памяти то ли тренировочные парашюты, то ли защитные чехлы для бронетранспортеров. – Ну, че ты вопишь, как будто тебя налоги платить заставляют?

– Да вот тут молодой интересный про Ксанку Рыжую интересуется, – несколько понизив голос, ответила торговка чаем, – а ты с ней вроде дружбу водишь…

– Какую дружбу, какую дружбу! – возмутилась колоритная особа. – Да глаза б мои эту клячу не видали! И чего это ее каждый день разыскивают? Наследство она, что ли, получила?

Разглядев Маркиза, торговка заметно оживилась, кокетливым жестом поправила волосы и проговорила:

– И чего в этой Ксанке хорошего? Мы сами ничуть не хуже будем! Тем более что Костик как раз из Крестов вышел, так что Ксанка вроде как при деле!

– Вы говорите, ее вчера тоже кто-то разыскивал? – Леня попытался направить разговор в нужное направление.

– Ага, девчонка одна! Говорила, будто ее Ксанка на работу обещалась пристроить. Но я ей отсоветовала к Ксанке соваться, никакого от этого проку. Ксанка сама-то того и гляди без работы останется, куда ей еще за кого-то хлопотать. Ее Гиви обещал с рынка выставить, если синяк за три дня не пройдет, оттого что она этим синяком только покупателей распугивает, а когда ж это синяк в три дня проходит? Он в три дня самую красоту наберет, в желтизну ударится, так что Ксанке можно с рынком попрощаться, не то что хлопотать за кого-то, а девчонка эта вроде ничего была, да еще и при машине, а Гиви оттого так разозлился, что у него с Тенгизом какие-то дела, а Тенгиз…

– Стоп! – выкрикнул Леня, почувствовав, что его собеседница не остановится, пока не перескажет все рыночные сплетни. – Стоп машина! Вы мне адрес этой самой Ксанки дать можете?

– Могу, – торговка обиженно замолкла и полезла в поясную сумочку. – И чего это всем Ксанка Рыжая вдруг запонадобилась? Правда, что ли, наследство получила? Вот вроде ее адрес… ой, нет, это Светки, парикмахерши, у которой я крашусь… это что ли… нет, это Нинки адрес, которая кофточками торгует… а это Зинки-буфетчицы… а вот же он, вот это точно Ксанкин адрес! – и она протянула Лене обрывок бумаги с криво написанным адресом.