– Благодарю, мадам! – Леня изобразил самую чарующую из своих улыбок. – Я уже все отлично запомнил, так что могу возвратить вам эту записку…

– А на фига она мне? Я эту рожу видеть больше не желаю! Подруга называется…

Колоритная торговка проводила Маркиза мечтательным взглядом и с томным вздохом проговорила:

– Какой мужчина! Еще и вежливый! И чего мужики в этой Ксанке находят? Ни кожи, ни рожи, ни жилплощади! А у нее и Костик, и Тенгиз, и еще этот интересуется, а тут стоишь, как родина-мать на кургане, и всех-то удовольствий – шаверму слопать! Анжелка! – окликнула она свою соседку, торговавшую китайскими одеялами. – Пригляди за товаром, я пойду к Рафику, шавермы куплю…

Лифт, как и следовало ожидать, не работал. Леня поднялся на седьмой этаж, перевел дыхание и позвонил в квартиру. За дверью раздались тяжелые шаги, и хриплый подозрительный голос проговорил:

– Ну?

– Гну! – ответил Леня в таком же лаконичном стиле.

– Хорош прикалываться! Кого надо?

– Оксана Воробьева здесь проживает? – Маркиз придал своему голосу официально-вежливую интонацию и уставился в дверной глазок строгим немигающим взглядом.

– Ах, Оксану! – оживился человек за дверью, и тут же залязгали запоры. – Ах, тебе Оксану…

Дверь распахнулась, на пороге появился коренастый небритый мужик в несвежей майке и длинных сатиновых трусах. Волосатые руки этого красавца густо покрывала татуировка. Это была не художественная роспись в современном стиле, изображающая сложные переплетения змей и драконов или густой лиственный орнамент, а традиционные наколки явно уголовного происхождения – кинжалы, сердца, кресты, церковные купола, девичьи силуэты и прочая романтика. Впрочем, рассмотреть все это великолепие Маркиз не успел, потому что волосатый тип, не дав гостю опомниться, врезал ему пудовым кулаком между глаз, злорадно проговорив:

– Оксану ему…

Леня не ожидал такого горячего приема, но он все же был достаточно хорошо физически подготовлен и успел отклониться, так что удар только скользнул по скуле, вместо того чтобы послать его в нокаут.

– Мужик, ты как гостей встречаешь? – обиженно воскликнул Леня и сделал ложный выпад, после чего довольно ловко провел прямой удар левой в челюсть. Удар достиг цели, но волосатый драчун его как будто и не почувствовал, а только еще больше разозлился и двинулся на Леню с низким хриплым рычанием.

В это время за спиной красавца появилась бабенка лет тридцати пяти в полурасстегнутом ситцевом халате, из-под которого выбивалась ночная рубашка в мелкий цветочек. Всклокоченная шевелюра этой особы была огненного цвета, что окончательно утвердило Леню в мысли, что это и есть пресловутая Ксанка Рыжая, она же Оксана Воробьева, племянница покойной старушки.

Огненная шевелюра, однако, была не самым заметным украшением Оксаны. Еще больше радовал глаз огромный синяк в пол-лица, переливавшийся самыми разными оттенками лилового, синего и густо-багрового цвета.

– Костик, тебе же нельзя драться! – истошно завопила Оксана, пытаясь оттащить своего темпераментного ухажера назад в квартиру. – Ты же на условном… если соседи полицию вызовут, тебе кранты!

– Притащилась, шалава! – воскликнул тот и, на мгновение отвернувшись от Лени, съездил ей по физиономии. На лице Оксаны мгновенно начал наливаться краской второй синяк, расположенный симметрично первому.

– Ой, убивают! – завопила женщина, забыв о своем предостережении. – Костик, за что?

– За что? – рявкнул Костик, пытаясь еще раз попасть кулаком по лицу подруги. – А это что за фраерок к тебе притащился? Еще один хахаль? Мало тебе чечена…

– Да я его ваще первый раз вижу! – закричала Оксана в праведном негодовании, в то же время довольно ловко уворачиваясь от кулаков сожителя. – Мужчина, ты ваще кто такой?

– Первый раз? – орал Костик. – А откуда же он тебя знает? Это так ты себя соблюдала? Мужчина в тюрьме здоровье гробит, а ты тут на воле хвостом крутишь во все стороны?

– Клянусь тебе чем хочешь – первый раз этого мужика вижу! – оправдывалась Оксана.

– Эй, ребята, может, вы сами между собой разберетесь, а я уж как-нибудь в другой раз загляну? – предложил Маркиз и попробовал улизнуть, потому что развитие событий совершенно его не устраивало.

– В другой раз? – заорал Костик. – Это что же – ты прямо при мне говоришь, что к бабе моей без меня притащишься? Да я тебя…

С этими словами он вцепился в Ленин рукав и потащил на себя. Рукав затрещал, но Леня ловко присел и вывернулся из мертвой хватки ревнивого уголовника.

В это время за спиной у Маркиза приоткрылась дверь соседней квартиры. Оттуда выглянула крошечная тщедушная старушка и ехидным детским голоском проговорила:

– Опять, ироды, дебош устраиваем? Опять, бескультурники, общественный порядок нарушаем?

– Уберись, бабка, пока я тебя не затоптал! – рявкнул Костик и потянулся в сторону любознательной старушенции. Та мгновенно захлопнула дверь и пискнула из-за нее:

– А я уже полицию вызвала, так что теперь тебя, родимый, непременно заберут!

– Ах ты, жаба старая! – завопил Костик и изо всех сил пнул соседскую дверь босой волосатой ногой.

– Костенька, уймись, тебе же нельзя! – голосила Оксана, пытаясь втащить своего разбушевавшегося дружка в квартиру.

Снизу по лестнице уже гремели шаги поднимающихся полицейских.

– Непременно заберут! – радостно верещала из укрытия старушка.

– Убью! – отвечал ей неугомонный Костик.

На площадку высыпали четверо полицейских, которые тут же облепили Костика, как собаки медведя.

– Ну, Сопрыкин, я знал, что тебе недолго на воле гулять! – пропыхтел один из них, судя по всему, старший, заламывая руки Костика за спину. – Трех дней не отгулял!

– Это все ты, шалава! – Костик с ненавистью глядел на свою подругу. – Все ты со своими хахалями!

– Да что ты, Костенька, – всхлипывала Оксана, утираясь полой халата, – говорю же тебе, первый раз этого мужчину вижу. – И она с явным интересом покосилась на Маркиза.

– Но явно не последний! – удовлетворенно проговорил полицейский, защелкивая на запястьях Костика наручники. – Так что не волнуйся, Сопрыкин, баба твоя скучать без тебя не будет, общественность не допустит!

– Убью! – заревел Костик, пытаясь вырваться из рук полиции, – Убью, козлы!

– Плюс оскорбление сотрудников полиции при исполнении, – обрадовался полицейский. – Это кроме нарушения режима, дебоша в общественном месте и рукоприкладства. Так что загремишь ты, Сопрыкин, на полную катушку…

– Гады! – стонал скованный уголовник.

– А у вас, гражданин, документы имеются? – полицейский повернулся к Маркизу.

– А как же! – Леня, в чьи планы совершенно не входило попасть в поле зрения полиции, с верноподданнической улыбкой протянул полицейскому новенькие водительские права на имя Василия Ивановича Чапаева. – Я только усы сбрил, – добавил он, умильно заглядывая в глаза полицейского.