что разминулись. Если вечер свободен, присоединяйтесь ко мне и Бонаму[167]. Если у вас найдется что-то интереснее разговоров о технике, я не обижусь…

80. Антуан – Консуэло

(Нью-Йорк, зима 1943)

КОНСУЭЛО

Дорогой – все перетекло в настоящий ужин. Вас, естественно, ждут. (Я это предполагал и поэтому так хотел, чтобы вы были свободны.) Привезти ваших знакомых невозможно, они ждут только французов. Но (если вы не можете прийти вместе со мной) я договорюсь о вашем приходе. Поговорю о гитаре. Возможно, получится. Тогда вы присоединитесь ко мне все.

«Позвоните мне, что вы возвращаетесь, и я сразу вернусь»

Я у Леконта дю Нуи[168], в отеле Дрейк[169]. Позвоните мне, что вы возвращаетесь, и я сразу вернусь.

WI 20600

81. Антуан – Консуэло

(Нью-Йорк, зима 1943)

Консуэло, возможно, это еще возможно: пожалейте меня.

Я ненавижу свою любовь, Консуэло. Она не дает мне спокойно жить. Вы бываете самой собой, только когда рядом нет мужчин. Почему, Консуэло, дорогая? Почему, унизив меня, вы продолжаете причинять мне боль и не возвращаетесь? Консуэло, я подыхаю от беспокойства. Почему вы – никогда – не любимый дружок, избавляющий от забот? Я дорого расплачиваюсь за свою любовь к вам.

Значит, вы не знаете, что причиняете мне боль? Боль, Консуэло. Боль. Я умоляю вас, услышьте, я кричу об этой боли, я, у которого в глубине сердца только любовь.

А.

82. Антуан – Консуэло

(Нью-Йорк, зима 1943)

ПОЗВОНИТЕ СРОЧНО

Консуэло, малыш, почему вас нет, когда я возвращаюсь? Мне хочется вас спросить об этом по-доброму. Почему не заглянули поцеловать, когда уходили, как обещали? Я теперь не знаю, что мне делать целый вечер. Почему, дорогая детка, вам не хочется унять мой страх, придав значение некоторым пустяковым вещам? Мне очень-очень плохо, и я принял решение, которое, может быть, меня спасет – может быть, погубит. Помоги мне поверить, помоги поверить, что спасет![170]

83. Антуан – Консуэло

(Нью-Йорк, начало 1943)

КОНСУЭЛО,

Я написал (вчера и сегодня) страниц тридцать Леона Верта[171].

Спасибо за доброту. Ты можешь позвонить Танже[172] и сказать, что я не ем и не сплю, пока не закончу работу, она идет (когда идет, заканчиваю непременно), будет примерно СТО страниц ВАЖНОГО текста. Будет стоить книги.

ЕГО ЭТО УТЕШИТ ОЧЕНЬ

Скажи, что о дружбе и цивилизации.

А.

84. Консуэло – Антуану

(Нью-Йорк, зима 1943)

Хорошо ли спали?

Хорошего дня, месье мой муж.

Вот ваши оттиски[173].

Я обедаю с Верой.

К.

Робер Танже (внизу слева), рисунок Антуана де Сент-Экзюпери. Нью-Йорк, 1942–1943

85. Антуан – Консуэло

Детка Консуэло,

А я ведь обиделся, что ты не попросила меня дотащить твой чемодан!

Детка Консуэло, помолись чуть-чуть за меня. Мне предстоят такие важные решения.

Найти вас у вас невозможно. Я ждал вас час! Девочка, дорогая, помогите, чтобы я вам отдал все.

Мне необходимо поехать в Вашингтон. Умоляю не сердиться на меня за это: мне самому крайне неприятно, что по делам приходится уезжать ночью[174].

Ваш

АНТУАН

Если не поеду в Вашингтон, хотел бы вернуться с вами к десяти часам.

Позвоню вам в восемь часов, потому что не нашел вас. Оставьте мне записку под дверью, сообщите ваши планы.

NB Раз уж я вам отдал все, я ничего обратно не заберу. Так помогите мне за вас не бояться.

86. Антуан – Консуэло

(Нью-Йорк, 27 марта 1943)

Консуэло, дорогая,

Тем хуже для Маритена. Я повезу тебя завтра после ужина в Вашингтон. Консуэло, я люблю тебя всем сердцем.

Вечер я провел у Лазареффа[175]. Вернулся с грустью. Все в мире идет не так. Очень много работы. В будущем буду страдать и мучиться из-за того, что не имею для людей отчетливой правды. Больше всего я люблю правду, я буду страдать за нее, но не буду до конца уверен, что она моя. Я люблю свою страну всеми силами души. Но не знаю, как ей служить лучше всего. Если я утону, Консуэло, дорогая, во время нашего переезда[176], я утону с горечью. Мне кажутся такими нелепыми амбиции Жиро[177]. Консуэло, малыш, любовь моя, я в полном отчаянии.

Я не прошу и не желаю ничего для себя, Консуэло. Консуэло, дорогая, я не хочу славы, не хочу денег, не хочу ничего подобного. Я просто хочу приносить пользу. И вот могу умереть без всякой пользы.

Ваш муж

АНТУАН

87. Антуан – Консуэло[178]

(Нью-Йорк, конец марта 1943)

1 ч. 5 1 ч. 10 1 ч. 20 1 ч.30 1 ч. 40 1 ч. 50 2 ч. 2 ч. 5 2 ч. 10 2 ч. 15

Мне грустно грустно грустно

НИКОГДА КОНСУЭЛО

Я НЕ ВОЗВРАЩАЛСЯ НОЧЬЮ

ПОЗЖЕ ВАС

А я уезжаю и, возможно, навсегда.

«А я уезжаю и, возможно, навсегда»

Антуан – Консуэло (Нью-Йорк, конец марта 1943)

88. Антуан – Консуэло

(Нью-Йорк, конец марта 1943)

Детка Консуэло, мой дорогой, вы, возможно, прочитали мою записку. Тогда знаете, что я очень-очень старался. К двум часам все-таки наступила тоска. Теперь – в 2 ч. 30 – изо всех сил стараюсь, чтобы тоска не стала обидой. Мне от этого плохо, я не хочу, не хочу на вас обижаться.

Консуэло, любимая, приходите быстрей, пока не накопилась горечь. Ненавижу эту нью-йоркскую ночь. Вы знали, что я был у Лазареффа, любимая моя детка. А где были вы, я не знал и не знаю.

Я больше не могу без вас, Консуэло – Утешение, мне так грустно, одиноко, так горько. Мне так, так вы нужны.

Спасите меня. Очень скоро я благополучно скончаюсь, и тогда опаздывайте по ночам, сколько хотите, никто не будет горевать, поджидая вас.

Почему вы не ужинали со мной, любимая?

89. Антуан – Консуэло[179]

(Нью-Йорк, 29 марта 1943)

Генерал[180] сказал вчера при вас, что мне нет необходимости отправляться в лагерь, я сразу поеду в Африку.

Меня мобилизовали позавчера, в среду. День провел в треволнениях. Для Африки ни одной целой рубашки, ни носков, ни обуви, ничего. Ломал голову – думал, где взять су. А потом вы возвращаетесь с новыми платьями. Я только поинтересовался, сколько стоят, ничего больше. Я был в расстроенных чувствах.

Думаю, без меня вы будете счастливее, а я, думаю, обрету, наконец, покой, и он будет вечным. Это не упрек. Я ничего не хочу, мне ничего не нужно, кроме покоя. По сравнению с тем, что меня ждет, все теряет свое значение. Девочка, вы лишили меня жалкой крохи доверия к себе, какая у меня была.

АНТУАН

90. Антуан – Консуэло[181]

(Нью-Йорк, 29 или 30 марта 1943)

Вы понимаете, Консуэло, что мне уже сорок два. За плечами куча аварий. Теперь я даже не смогу выброситься с парашютом. Два дня из трех у меня не работает печень, через день тошнит. В одном ухе после падения в Гватемале[182] шумит днем и ночью. Материальных