– Без машины? – спросила дежурная, желтолицая старуха с черными зубами.

– Без машины, – кивнул Джордж. – Как посоветуете осмотреть Суитгам?

– На машине.

– Будто я могу взять ее напрокат. Мне нет двадцати пяти.

– А сколько же тебе должно быть, чтобы взять машину? – рассмеялась она. – Постучись к Дэну в соседнюю дверь. Может, он одолжит тебе за наличку свою жестянку. Так сколько же тебе?

– Восемнадцать.

– Что ж, на столько и выглядишь.

В его номере обнаружились бежевый ковер, кровать под блескучим цветастым покрывалом и стены с убогими обоями. Переднее окно, выходившее на парковку и съездной пандус, было забрано грязной венецианской занавеской; заднее было открыто и вмещало кондиционер, сейчас выключенный. Джордж бросил на постель сумку, разделся и принял душ.

«Я в городе Одри, – подумал он под струями, хлеставшими по загривку. – Может быть, все это ошибка и она здесь, живая, поправляется в больнице». Эта мысль, его тайная надежда, давно жила на задворках сознания. Вытершись, он посмотрел в зеркало, с которого уже сошел пар: прямые каштановые волосы, когда чересчур отрастали, завивались подобно крылышкам. Непримечательное лицо; возможно, нос крупноват, но его компенсировала ямочка на подбородке. Глаза светло-карие, оттенка пакетов для бакалеи. В это лицо какие-то недели тому назад смотрела Одри. О чем она думала? И где теперь эти мысли? Попробовал ощутить ее присутствие, но не смог.

Он натянул джинсы «Левис» и темно-зеленую футболку с желтыми поперечными полосами. В верхнем ящике прикроватного столика оказались гедеонова[21]Библия и телефонный справочник. В Суитгаме нашлись два Бека: К. Бек и Сэм с Патрицией. Он выбрал Сэма и Патрицию, зажег сигарету и набрал номер. Ответил мужчина.

– Мистер Бек?

– Кто вы?

– Здрасте, это Джордж Фосс. Я был близким другом вашей дочери. В Мазер-колледже. Не знаю, говорила ли она обо мне…

– Может быть, жене… Я, поверьте, не слышал.

– Меня буквально раздавило случившееся.

– Ну, ясно.

– Хотел спросить… Я приехал во Флориду… Я хотел узнать, нельзя ли прийти поговорить с вами и вашей женой?

– О господи! Подождите минуту.

– Это какой-то кавалер! – услышал он крик отца Одри. – Хочет явиться сюда.

Джордж втянул ноздрями воздух и нервно зевнул.

– Кто вы, солнышко? – раздался после щелчка женский голос.

– Джордж Фосс. Я знал вашу дочь по Мазер-колледжу.

Он услышал новый щелчок – наверное, мистер Бек положил трубку. Джордж представил миссис Бек в спальне, с фотографией Одри в рамке на коленях.

– Джордж, дорогой, неужто вы приехали из самого Коннектикута? Как это славно!

Она, похоже, была выпивши – малость сбилась на слове «славно».

– Я хотел выяснить насчет похорон. Если только не опоздал…

До него донесся вздох – а может, это выдохнули дым.

– Будут похороны. Будут. Но мы хотим похоронить нашу крошку, а они сейчас говорят, что нельзя… О боже… – Ее голос чуть дрогнул на слове «похороны» и дал откровенного петуха на слове «крошка».

– Извините, – сказал Джордж. – Наверно, мне не следовало звонить.

Ответили не сразу. Он уж собрался просто повесить трубку, когда снова заговорил мистер Бек.

– Кто это?

– Все еще я. Джордж Фосс.

– Тьфу ты, черт! Так чего вы хотели?

– Простите, сэр, не знаю толком. Надеялся побывать на похоронах; может быть, увидеться с кем-то, кто хоть догадывается, что стряслось. Попытаться понять. – Слова лились, и только; он решил сменить тему. – Я с цветами. Можно занести?

– Может, завтра, – ответил мистер Бек после очередной паузы.

– Спасибо, сэр. Я приду.

Джордж положил трубку и повалился на постель в изнеможении. В висках стучало, плечи стали ныть от напряжения. Он хотел есть – после двух яблок на ланч во рту не было и маковой росинки. Подумал, не пойти ли в соседний «Шони» съесть гамбургер и выпить молока. Но чем яснее становилось необходимое для этого усилие, тем больше он уставал. Утомление победило голод, и Джордж забрался под колючее одеяло, подтянул под грудь вторую подушку и провалился в долгий сон без сновидений.

На следующее утро, позавтракав в «Шони» яичницей-болтуньей и гритс[22], Джордж пересек уже сверкавший асфальт и подошел к «Центру торговли подержанными автомобилями» Дэна.

– Чем могу быть полезен? – осведомился розовощекий крепыш в песочного цвета костюме.

Джордж уже отрепетировал речь за завтраком.

– Я попал в затруднительное положение, – кашлянув, ответил он, – и решил, что вы можете помочь.

Губы мужчины обескровила тонкая улыбка.

– Отлично, сынок, слушаю внимательно.

– Мне всего восемнадцать. На пару дней нужна машина. Возьму любую. Оставлю родительскую кредитку. Вожу очень хорошо. А заплатить могу наличными.

Мужчина рассмеялся.

– С этого бы и начинал! – Он запрокинул голову и резко выдохнул через ноздри, заросшие темными волосами. – Скажу тебе вот что: я могу сделать еще лучше. Мой работник болеет уже одиннадцатый день, и у меня напряг.

Он выплюнул слово «работник», как будто распробовал скверный стейк.

– Нужно передать бумаги и заручиться парой подписей, и все до полудня. Сделаешь – получишь тачку, но при условии, что она не выедет из графства Манати.

– Идет, – согласился Джордж. – Правда, я здесь не ориентируюсь.

– Сынок, ты карту читать умеешь?

Машина оказалась отделанным винилом и деревом «бьюиком-ле-сабре»; ее слегка заносило влево. Получив карту и кое-какие письменные инструкции от мистера Дэна Томпсона, Джордж миновал коровьи пастбища и суитгамский недострой, пересек реку Дахун и очутился в Чинкепине. В этом городке хотя бы имелось некое подобие центра: несколько пятиэтажных шлакобетонных зданий, стоявших в тесном соседстве. Он доставил бумаги страховому агенту, контора которого была зажата между ломбардом и магазином подержанных вещей, а затем посетил пожилую пару на Сивю-Трейлер-корт, которая покупала для внука «додж» за $575. Вернувшись в Суитгам, он нашел в стрип-молле[23]цветочный отдел и приобрел десятидолларовый букет, который, сказали, годился для похорон.