– Передай своему отцу, чтобы установил закон, запрещающий сводным братьям разгуливать по дому с обнаженными торсами, – Мона слабо улыбнулась, глядя на меня как ребенок, дождавшийся Рождества.

Она коснулась пальцем маленькой мочки, непринужденно поправляя сережку. Я подарил ей эти гвоздики с бриллиантами на пятнадцатилетие, и она до сих пор их носит.

– Тогда нужен будет ещё один закон, – сделал шаг навстречу, закончив низко и хрипло: – запретить сводным сёстрам быть настолько соблазнительными.

– Ну, вот ещё! – хмыкнула, облизнув пересохшую губу, а затем капризно добавила: – Задница болит целый день.

– Могу устроить, что будет болеть кое-что другое, – подцепил пальцами края её пижамной майки, выжидающе глядя на сестричку.

– Я думала, ты интеллигент, не используешь в своем лексиконе столь похабные выражения, – произнесла малышка, не отводя взгляда.

– Я мужчина, – сдержанно парировал, поглаживая подушечками пальцев её плоский живот.

– Вильям, я так волновалась за тебя, – огромные карие глаза болезненно прищурились.

– Говорю же, я мужик, чего волноваться?

Наши взгляды пересеклись. От ощущения близости её податливого тела сердце моментально подскочило до глотки.

– Этот бык… Он казался огромным, но ты справился… – прерывисто прошептала, делая шаг навстречу.

Ее грудь уперлась в мой торс. Член дёрнулся, и я вовремя закусил губу, чтобы не застонать от неожиданного притока крови к паху. Раздвинул ее ноги коленом, позволяя ей ощутить меня. Не ожидал, что пара сочувственных взглядов способны так завести…

Руки скользнули по изгибам стройного тела красавицы, а в груди полыхнул огонь. Шумно вздохнул, потому что в ноздри ударил ее запах. Смесь ягод: малины и ежевики. Я поплыл…

Стал трогать Мону. Везде. И единственное что бы остановило теперь – это ампутация конечностей.

Все остальные запреты стерлись в порошок…

– Хочу заставить тебя кончать уже от одних поцелуев… – прошептал он угрожающе.

– А разве так бывает? – отозвалась, взволнованно закусив губу. Этот молодой сильный лев практически упирался в меня своим вздыбленным пахом.

– Проверим? – игриво прошептал сводный брат.

Вильям приподнял меня за попку, и я с легкостью обвила ноги вокруг его торса, обнимая руками за шею. Он прижал меня к прохладной стене, не давая пошевелиться. Мы одновременно замерли, шумно принюхиваясь друг к другу. Вдох. Выдох. И ещё раз вдох. Каменные мышцы мужчины до сих пор были немного влажными от пота – судя по всему, сводный брат только что занимался в тренажерном зале и ещё не успел принять душ. Этот первозданный мужской запах сводил с ума. Ни один чертов одеколон так не пах…

– Ты такой самоуверенный… Что, думаешь, настолько хорошо целуешься? – запустила пальцы в его влажные светлые волосы, ощущая, как увлажняется нежная плоть между ног.

– Малышка, я не думаю. Я знаю! – соблазнительно подмигнул, посылая в меня долгий, прошибающий до озноба взгляд опытного самца. – А еще ты должна во всем меня слушаться… Всегда. Иначе сама знаешь, что будет… – намекнул на ремень, грубо сжимая подбородок ладонью.

Короткое мгновение глаза в глаза, и его тёплые губы накрыли мои, а влажный язык проскользнул внутрь. Всё повернулось с ног на голову. Боже правый… Зажмурилась, ощущая, что мне нечем дышать. Его поцелуи были горячими и мощными, как порывы шквалистого ветра в неспокойном море.

– Бл*ть, Мона… – Вильям чуть отстранился. В его глубоких аквамариновых глазах бушевал шторм. – Я ждал этого поцелуя четыре долбанных года… С самой первой нашей встречи мечтал заткнуть твой аппетитный рот своим языком… И дождался! – прошептал низким утробным голосом, сильнее стискивая кожу на подбородке, а затем…

Затем его упругие губы просто смяли мой рот…

Сводный брат облизывал, посасывал, кусал, полностью завладев инициативой, пока я судорожно цеплялась за его мощную шею, боясь потерять сознание от обрушившегося экстаза. Каждое уверенное движение мужчины отдавалось сладостной пульсацией между ног. Низ живота онемел, а тело наполнилось такой приятной невесомостью…

Вдруг Вильям разомкнул губы, игриво оттягивая нежную кожу зубами, а затем сильнее прижал меня к своей эрекции, отчего голова окончательно пошла кругом…

– Черт, Мона… Хочу наслаждаться этим без спешки… Чтобы ты дрожала подо мной, а я стал твоим одеялом…

Терлась о горячий пах, млея от трепетных касаний крыльев бабочек внизу живота, пока он с ненасытностью голодного тигра продолжал меня целовать.

– Все эти дни дверь была открыта, но ты не воспользовался шансом, а теперь кому-то придется попотеть, чтобы отыскать ключик… – невинно улыбнулась, елозя бедрами о горячую твердость мужчины.

Неожиданно блондин всосал верхнюю губку, и я застонала, выгибаясь ему навстречу, не в силах справиться с эмоциями.

– Ключ, говоришь? – Вильям проскользнул рукой мне в шорты, целуя медленно и глубоко. Шершавый язык орудовал во рту, а наглые пальцы у меня в трусиках… – Малышка, какая же ты мокрая… – надрывно прохрипел, надавливая на клитор.

– О боже…

– Ты кончишь от моих поцелуев. Слышишь?! – заключил повелительно, неторопливо порхая языком по подбородку.

– Да-а… – ответила, словно под гипнозом.

Если это первый поцелуй, тогда какими же будут остальные?!

Теплая ладонь пробралась под пижамную майку, а кончик шершавого языка начал ласкать кожу шеи. Вздрогнула, когда блондин собственнически сжал грудь. Вильям стал дразнить соски подушечками пальцев, распаляя еще сильнее. Между ног было так влажно и горячо, что мне необходимо было избавиться от этого пожара. Самоуверенный красавчик оказался прав – несколько ненасытных поцелуев, и мои кружевные трусики можно выжимать… Он чуть отстранился, пытаясь стянуть майку через голову, но в эту секунду в гостиной послышались шаги и приглушенные голоса.

– Вот черт, кажется, родители… – прошептала севшим от досады и возбуждения голосом, стремительно отскакивая от «родственника».

– Это ничего не значит, Мона… Мы просто дурачимся! Поняла?

Быстро кивнула, тут же выбегая с кухни.

– Мама, вы уже вернулись с брифинга?! – спросила всё еще онемевшим языком.

– Как видишь, дочка! Мона, у тебя такой вид, будто привидение увидела! С тобой всё в порядке? – родительница свела брови домиком, внимательно вглядываясь в моё лицо.

– Всё отлично! Просто такой возбужденный, ой, в смысле взбудораженный день! – прошептала, натянуто улыбаясь.

– Ну ладно, мы спать. Завтра с утра снова улетаем, – быстро клюнула меня в щеку ухоженная брюнетка и тут же сделала шаг к лестнице.