чтобы забрать Джейкоба из сада, и Джеки сообщила, что он укусил двоих детей. Кэти отвела сынишку в сторону и стала выговаривать ему, как некрасиво быть злюкой-крокодилом, который всех кусает. Ничего не добившись – Джейкоб по вечерам плохо воспринимал критику, – она отвезла его домой и заявила, что йогурт он не получит, пока не объяснит, зачем кусался. Затем последовал разговор, напомнивший Кэти лекции доктора Бенсона, когда они проходили в университете Канта.

– Это был мой трактор, – сказал Джейкоб.

– Вообще-то он общий.

– Я первый начал с ним играть.

– Да, и Бену не следовало отбирать его у тебя, – согласилась Кэти, – но это не дает тебе права кусать Бена.

– Я первый начал с ним играть.

– Если кто-то отбирает у тебя игрушку, ты должен крикнуть на него или сказать Джеки, Белле или Сьюзи.

– Ты говорила, что кричать нельзя.

– Можно, если очень-очень сердишься. А кусаться нельзя. И драться тоже. Ты ведь не хочешь, чтобы тебя кусали и били?

– Бен тоже кусается, – наябедничал Джейкоб.

– Но ты же не хочешь быть таким, как Бен?

– А можно мне йогурт?

– Нет, нельзя, пока не поймешь, что кусаться – плохо.

– Я понял, – кивнул Джейкоб.

– Сказать, что понял – еще не значит понять.

– Он схватил мой трактор.

Тут вошел Рэй и справедливо заметил, что не стоит обнимать ребенка, читая ему нотации. Кэти немедленно продемонстрировала, что если очень-очень сердишься, то кричать можно.

Рэй сохранял олимпийское спокойствие, пока Джейкоб не потребовал, чтобы он не злил мамочку, потому что он «ненастоящий папочка». Тогда «самозванец» выбежал на кухню и расколол на две части хлебную доску.

Джейкоб посмотрел на Кэти мудрым взглядом и ехидно заметил:

– Ладно, я пошел есть йогурт.

И удалился есть йогурт под мультик про паровозик Томас.

На следующее утро Кэти пришлось отменить визит к стоматологу и взять Джейкоба с собой в офис, где он вел себя как умственно отсталый шимпанзе, а им с Пэтси надо было вставить в программки перечень опечаток. Целых пять тысяч. К полудню Джейкоб снял цепь с велосипеда Эйдена, опустошил картотеку и облил ботинки горячим шоколадом.

В пятницу Кэти впервые за два года по-настоящему обрадовалась приезду Грэма, который забирал сына на выходные. В субботу утром Рэй отправился играть в мини-футбол, а она решила заняться уборкой. Когда отодвигала диван, чтобы вымести из-за него пыль, грязь и детали от конструктора, в пояснице что-то хрустнуло. Спину пронзила острая боль, и Кэти стала ходить как дворецкий из ужастика про вампиров.

Рэй разогрел в микроволновке ужин. Потом они попробовали заняться легким, ортопедическим сексом, однако ничего хорошего из этого не вышло, потому что от ибупрофена у Кэти онемело не то, что нужно.

В воскресенье она сдалась и припала к дивану, отгоняя дурацкую материнскую вину видеокассетами с Кэри Грантом. В шесть вечера Грэм привез Джейкоба. Рэй был в душе, поэтому она впустила их сама и похромала к кухонному стулу. Грэм спросил, что с ней, а Джейкоб так увлеченно рассказывал о походе в музей естественной истории, что ничего не замечал.

– И мы видели… скеленты слонов и носорогов и привидения динозавров…

– В одном из залов шел ремонт, – пояснил Грэм, – и экспонаты накрыли белыми накидками.

– И папочка сказал, что мне можно не спать допоздна, и мы ели… яички с тостиками… и я помогал. И папочка подарил мне шоколадного стегозавра… из музея… и мы видели мертвую белочку… с червяками в глазах… у папочки в саду.

– А ты не хочешь обнять мамочку?

Но Джейкоба переполняли впечатления.

– И мы ездили на двухэтажном автобусе, и у меня остались билеты.

Грэм присел на корточки и приставил палец к губам Джейкоба.

– Погоди-ка, малыш. Что с тобой, Кэти?

– Спину потянула – хотела диван передвинуть.

Грэм серьезно посмотрел на сына.

– Веди себя хорошо, ладно? Не обижай мамочку.

Джейкоб наконец обратил внимание на Кэти.

– У тебя болит спинка?

– Немножко. Но если моя обезьянка меня обнимет, мне станет легче.

Джейкоб не шелохнулся. Грэм встал.

– Ладно, поздно уже.

– Не хочу, чтобы папочка уходил! – заголосил Джейкоб.

Грэм взъерошил ему волосы.

– Прости, парень. Ничего не поделаешь, мне пора.

– Иди ко мне, Джейкоб, давай я тебя обниму, – протянула руки Кэти.

Однако тот уже впал в отчаяние, принялся размахивать руками и пинать стул.

– Не уходи-и-и!

Грэм попытался удержать его, чтобы сын не набил себе синяков.

– Тише, тише.

Он знал по горькому опыту, что лучше уйти, но Кэти не могла схватить Джейкоба и подержать, пока он смоется.

– Никто… никто не слушает… хочу… ненавижу…

Минуты через три в дверях возник Рэй с обмотанным вокруг торса полотенцем. Кэти к тому времени было уже все равно, что он скажет и что подумает Грэм. Впрочем, Рэй ничего не сказал. Перекинул вопящего Джейкоба через плечо и ретировался. Кэти и Грэм ошеломленно смотрели ему вслед, слушая затихающие вопли. Кэти подумала, что Грэм сейчас скажет какую-нибудь гадость и она сорвется. Но он лишь сказал:

– Я сделаю чаю.

Это были самые добрые слова, что она слышала от него за много месяцев, если не лет.

– Спасибо.

Грэм поставил чайник.

– Ты как-то странно на меня посмотрела.

– Я подарила тебе эту рубашку на Рождество.

– А-а-а, рубашку… извини… я не хотел…

– Я тоже не хотела… – Она вдруг всхлипнула.

– Что с тобой? – Протянутая рука замерла на полпути.

– Извини. Все хорошо.

– Точно? – спросил Грэм.

– Да. Мы женимся. – Кэти плакала уже открыто. – О, черт… не надо было…

Он протянул ей салфетку.

– Прекрасная новость.

– Да. – Она высморкалась. – А ты как?

– Все так же.

– Нет уж, рассказывай.

– Ну, я встречался с одной девушкой… с работы. – Грэм отобрал у нее мокрую салфетку и подал свежую. – Не срослось. Как тебе объяснить… Она классная, но понимаешь… она надевает резиновую шапочку перед душем, чтобы не намочить волосы.

Они пили чай, ели инжирное печенье и говорили о всяких безопасных вещах. Как Рэй допрашивал Джейми, как бабушка Грэма снималась для каталога вязаной одежды. Через десять минут Грэм собрался уходить. Кэти погрустнела и сама удивилась этому. Бывший муж задержался ровно настолько, чтобы показать, что чувствует то же самое. На короткий миг она подумала, что сейчас кто-то из них сморозит глупость, однако все обошлось.

– Береги себя. – Грэм чмокнул ее в макушку и ушел.

Кэти посидела еще немного. Джейкоб затих. Пока они болтали, боль ушла, а сейчас вернулась с новой силой. Проглотив еще две таблетки ибупрофена, Кэти поднялась на второй этаж. Заглянула в детскую. Малыш лежал на кровати, отвернувшись к стене, а Рэй сидел рядом,