«А ведь есть шанс это выяснить! – сообразил Женька. – Хорхе сказал, что отобрал «люгер» у одного из захваченных в селении нацистов, но у какого именно – не уточнил. Что, если владельца пистолета не пустили в расход за зданием кирхи, а вывезли сначала в Боливию, потом на Кубу, а дальше – сюда, в Москву? Ведь пленные Десантники, захватившие тела беглых нацистских преступников, для «спецотдела» поистине бесценны…»

А значит, находку надо как можно скорее отдать генералу. А уж он разберётся, какую пользу можно из неё извлечь.

Он вздохнул, подбросил ключик на ладони и пошёл в коридор, к телефону.

I

– Без Кармен я никуда не пойду!

«Линия Девять скривился».

– Вы ведёте себя как ребёнок, почтенный Парьякааку. Как избалованный земной школьник, уж простите… А ведь мы не на Земле, и вы делите тело не с собой, пятнадцатилетним. Сейчас любой промах может кончиться большой бедой – и, заметьте, не только для вас. Если я говорю, что вы должны идти один, значит, имею к тому основания…

На мой локоть легли тонкие пальцы.

– Он прав. – Чуики говорила примирительным тоном. – В самом деле, глупо настаивать – если этот важный господин хочет встретиться именно с тобой, то с какой стати нам являться вдвоём? Беседа может и затянуться – мне что тогда, торчать в приёмной? Вот уж спасибо…

– А где ты тогда будешь ждать?

– Дома, где же ещё? Приготовлю праздничный ужин. Вернёшься – отпразднуем твою победу.

– Ну, хорошо… – я нехотя кивнул. – Только очень тебя прошу, иди сразу домой. Никуда по дороге не заворачивай!

– Ладно, не буду. – она ласково погладила меня по щеке. – И… осторожнее там, ладно?

Я поймал её ладошку, поцеловал, повернулся и вышел вслед за «Линией Девять».

А что ещё оставалось?

– Хорошо, что у вас такая разумная подруга. – ворчливо заметил провожатый. – Да и вам следует получше контролировать этого здоровенного остолопа с макуатилями. Подчинённое сознание иногда пытается выкинуть подобные штучки – заупрямиться, попытается навязать свою линию поведения. Вы должны были это заметить ещё на Земле, когда налаживали отношения со своим юным двойником. А тут взрослая, сложившаяся личность, привыкшая быть в центре внимания – кончено, он так легко не сдаётся! Вот здесь направо, пожалуйста…

Мы свернули в боковое ответвление и направились дальше по коридору. На поучения «Линии-Девять» я не отвечал. Во-первых, формально он был кругом прав, а во-вторых – зачем? Всё это не имело никакого отношения к тому, что меня сейчас интересовало.

– …и учтите: без моего покровительства вас сожрут в момент! – продолжал «наставник». – И тогда, в лучшем случае, вам обоим прямая дорога в Заброшенные Лабиринты, к Крысоловам. Сколько вы там проживёте – день, неделю? Парьякааку, конечно, прекрасно владеет оружием, да и вы не лыком шиты, но против этой дикой стаи не помогут никакие навыки.

При упоминании о Крысоловах меня передёрнуло. Не меня, конечно, Парью – это его память извлекла из дальних закутков мозга сведения о горстке изгоев, отверженных, изгнанных из своих каст. О несчастных, почти полностью исчерпавших личные запасы «Ча» и вынужденных ютиться в глухих углах местной «Матрицы», именуемых «Заброшенными Лабиринтами». Вечная головная боль Облачных Стражей, шваль, отбросы, о которой стараются лишний раз не вспоминать в приличном обществе.

Подобные «виртуальные трущобы» имелись в любом «Облаке» – их обитателям не было пути назад, и оставалось лишь подпитывать своё существование жалкими щепотками «Ча», добываемыми от случая к случаю. А если случая не представлялось – Крысоловы шли на крайности, похищая добропорядочных обитателей «Облака» и высасывая из них драгоценную жизненную энергию. А когда и похитить никого не удавалось – пускали в расход своих, по жребию, или тех, кто не мог за себя постоять, чтобы хоть ненадолго продлить существование других членов стаи.

Миновав очередной поворот, мы оказались в просторном зале, чёрные стены которого были отделаны серебряными, бронзовыми и медными орнаментами в виде сложно закрученных спиралей и лабиринтов. Одежды собравшихся в зале (их было дюжины полторы) тоже были чёрными. В дальней стене, по бокам от широких дверей, стояли двое в набедренных повязках с бронзовой отделкой и высоких, украшенные пёстрыми перьями, головных уборах. В руках – копья нааб-те, ритуальные, а не боевые, это опытный Парья определил с первого взгляда.

Стражники встретили меня настороженными взглядами: что этот Жнец забыл в ритуальном зале Воинов той самой касты, каждого из членов которой недавно он унизил своей дерзкой победой на Играх?

Я послал копьеносцам самую сердечную улыбку, на которую только был способен. И получил в ответ ещё более мрачные взгляды, не сулящие наглецу ничего хорошего.

– Пришли. – раздалось из-за спины – Ваше оружие, пожалуйста…

Я вытащил из-за пояса дагу и не глядя протянул её «Линии Девять».

– А теперь, соберитесь друг мой. – прошептал он – Вы приглашены к Верховному Старейшине касты. Постарайтесь спокойно взвесить предложение, которое будет вам сделано, и не рубите сплеча.

– Что за предложение? – прошипел я, не поворачивая головы. Могли бы предупредить заранее, я бы подготовился…

– Не о чем было предупреждать. Я и сам толком ничего не знаю. Верховный Старейшина касты Воинов – вы привыкли называть их Десантниками, но это роли не играет – славится своей непредсказуе6мостью, и кто знает, что у него в голове? Скажу одно: ваша сегодняшняя победа произвела на него огромное впечатление.

Я хотел задать ещё один вопрос, но тут зал наполнил мелодичный звон. Стражники стукнули в пол древками нааб-те. Звон повторился, и створки двери медленно разошлись.

– Пора. – «Линия Девять» легонько подтолкнул меня в спину. – Только умоляю: обдумывайте каждое слово. А лучше всего, позвольте отвечать вашему… хм… напарнику – он, хоть и дубина стоеросовая, но хотя бы представляет, как вести себя в подобных ситуациях. И помните: переступить порог этого зала дано далеко не каждому, но ещё меньше тех, кто сумел его покинуть целым и невредимым. Постарайтесь попасть в число этих счастливцев.

II

Помещение, в котором я оказался, не походило ни на Большой Звёздный зал, ни на помещения касты Жнецов. Здесь не было стен, а потолок походил на низкий купол, чьи края смыкались с полом, тоже вогнутым наподобие плоской чаши. В полумраке перемещались размытые, неясные тени да поблёскивали золотистые искорки, складываясь в сложные узоры и так же мгновенно рассыпаясь – словно струйка «Ча», тающая над мерным сосудом раненого фехтовальщика. А в центре стоял тот, по чьему зову я сюда и явился.

Складки капюшона лежат на плечах, спускаясь низко на лоб. Ввместо лица под капюшоном чёрная дыра, окошко в тёмную бездну Уку-пача, откуда, как известно, не возврата…

Наваждение держалось всего несколько мгновений. Великий Десантник откинул капюшон, явив окружающим суровый точёный профиль и кожу, густо покрытую золотыми татуировками. Стражники у двери поспешно опустились на одно колено. Парья, чуть помедлив, последовал их примеру, и эта крохотная задержка не укрылась от взора Бдящего.