- Ух, ты… — Наконец, прошептала девушка ему в губы. — Это за то, что я с таким рвением училась в прошлом семестре?

- Иди сюда, — он подхватил ее еще дрожащую на руки и отнес в гостиную.

Положил на широкую кровать и принялся торопливо расстегивать джинсы. В этот момент раздалась какая-то мелодия. Это был его телефон.

— Прости. — Озеров торопливо достал мобильник и взглянул на экран. — Я должен ответить.

— Конечно.

По его нервозности девушка поняла, что звонок был серьезным.

— Да. — Ответил он, отвернувшись и отойдя от нее на пару шагов.

Его джинсы все еще были приспущены, а торс оставался голым, и Ольга обомлела, увидев татуировку в виде огромного черного дракона, раскинувшегося между лопаток и тянущегося вниз вдоль его позвоночника. Да профессор был не просто шалуном, он настоящий плохиш! Похоже, у него была бурная молодость…

Красивее этой татуировки Алексеева в жизни не видела и должна была признаться самой себе, что этот рисунок только прибавлял притягательной загадочности образу Озерова.

— Папочка, это я. — Раздалось в трубке.

— Привет, котенок. — Ответил мужчина сдавленно.

— Ты скоро придешь? Бабуля не разрешила тебе звонить, но я очень хотела. Ты не сердишься?

— Конечно, нет.

— А ты уже едешь домой? Что-то я очень соскучилась.

Матвей растерянно обернулся и взглянул на лежащую на кровати и пытающуюся прикрыть наготу тонким покрывалом Ольгу.

— Да, я скоро буду. — Растерянно выдохнул он.

— Я очень-очень жду!

Когда соединение оборвалось, мужчина убрал телефон в карман и провел ладонями по лицу:

— Моя дочь. — Он виновато дернул плечом. — Прости, я, наверное, поеду…

— У тебя есть дочь? — Глаза девушки округлились.

— Это проблема? — Нахмурился Озеров.

— Нет. Нет, конечно. — Поджала губы Ольга, оборачивая покрывало вокруг себя и пытаясь встать. — Конечно. Иди.

Наспех одевшись, Озеров вспомнил про девушку. Наверное, ее девственность, и правда, была заколдована — в очередной раз все сорвалось в самый ответственный момент. И, похоже, Ольга была действительно обескуражена и расстроена. Она стояла босиком в мягком свете ночника, обернутая покрывалом, и кусала губы, глядя на него.

В панике профессор чуть не забыл о ней. Когда на том конце телефонного соединения зазвучал голосок его дочурки, ему уже было не до Алексеевой и не до собственной эрекции. Едва заслышав тревожные нотки в голосе Верочки, Озеров испугался повторения того, что было полгода назад. Чувствуя острую вину перед ребенком, он не мог думать теперь ни о чем другом.

Но как же Ольга?

Она ждала этого момента. Наверняка, готовилась. Представляла, как это будет. Но мужчина просто не мог себе позволить превратить ее первый секс в циничную гонку за временем, сделать ее женщиной наспех и по-быстрому и тем самым оставить о себе малоприятные воспоминания. Он бы себе такого никогда не простил.

Матвей подошел к Ольге, сел на край кровати, взял девушку за руку и усадил рядом с собой.

— Представляю, как это выглядит. — Он сделал глубокий вдох, стараясь не выдать своих эмоций. — Но ты должна мне поверить. Это был очень важный звонок, и я не могу остаться.

— Я понимаю. — Алексеева продолжала разочарованно хлопать ресницами.

— Сделаем это в следующий раз, хорошо?

— Хорошо…

Его взгляд пробежался по тонким плечикам, опустился к краю ткани, прикрывавшей упругую грудь. Затем нежно скользнул по тонкой полоске из пятнышек, тянущейся от ключицы вниз к ложбинке между двух мягких полушарий. Мужчине захотелось припасть к ним губами, но распалять девушку перед расставанием было бы лишним.

— Я просто хочу сделать это… по-человечески, понимаешь? — Он взял ее ладонь, поднес к губам и поцеловал.

— Да. — Кивнула она.

Кротко, как на экзамене. Наверное, он опять пугал ее своей сдержанностью и холодностью, отталкивал суровым, беспокойным взглядом. Ольга продолжала кусать губы, но Озеров не мог передумать. В его списке приоритетов дочь стояла на первом месте, и это не обсуждалось.

— Я напишу тебе. — Пообещал он.

Наклонился, горячо, но очень коротко поцеловал ее в губы, с трудом отстранился и поспешил к двери. Оля, прижимая к голому телу покрывало, пришлепала в прихожую, чтобы проводить его. Мужчина хотел поцеловать ее еще раз, но сдержался: наверное, встреча двух взрослых людей ради секса не предполагала такое количество нежностей? Это же не свидание, в конце концов.

— До завтра, Матвей Павлович. — Едва слышно произнесла Оля, опираясь плечом о стену.

— Просто Матвей. — Попытался улыбнуться профессор, в последний раз кидая взгляд на ее припухшие губы и раскрашенные румянцем щеки.

В машину он сел, ощущая тяжесть вины. Перед собой — за то, что не сдержался и позволил влечению взять верх над разумом. Перед Ольгой — за то, что бросил ее там одну практически без объяснений. И в первую очередь перед дочерью, которой и так уделял катастрофически мало времени.

— Ну, что такое, Марина Валерьевна? — Спросил он с порога, скидывая кроссовки и небрежно отшвыривая их в сторону.

Ему не терпелось увидеть Веру.

Тёща нервно теребила ворот блузки.

— Всё произошло так неожиданно… — Прошептала женщина, останавливая его за рукав. — Она достала рюкзак. Я собиралась помочь ей с уроками…

— И?

— Сначала всё было хорошо…

— Да не тяните вы! — Вдруг рявкнул Матвей.

— Да обыкновенное задание по рисованию… — Ее глаза заслезились.

— Где она?! — Он метнулся в комнату.

— Всё ещё сидит, ее не остановить… рисует, выкидывает, снова рисует!

Паника тугим кольцом сдавила горло. Верочка никогда не была капризным ребенком. Смышленая не по годам, добрая, не по-детски проницательная, она почти никогда не плакала, если расстраивалась. Наоборот — закрывалась ото всех и переживала всё в себе. И если девочка позвонила ему, то, значит, причина у нее была веской.

Озеров ворвался в комнату и застыл на месте. Вера сидела за столом, поджав под себя колени. Ее лицо выглядело напряженным, веки припухли, глаза покраснели, но она отчаянно боролась с подступающими слезами. Сидела, глядя на белый лист бумаги и добела сжимала кисточку в руке.

Мужчина огляделся. Весь подоконник и весь пол были усеяны листами с акварельными набросками. На одних из них были нарисованы овалы, на других просто кляксы, на третьих угадывались очертания человеческого лица.

— Что такое, котенок? — Озеров на ватных ногах подобрался к ней, наклонился и обнял со спины.