— Да. — Этот заключенный, длинномордый и зубастый нелваанец по имени Ижмаш, был вторым в банде после главаря. — Сообщение пришло прямиком от Хелкона.

— То есть нас вызвал сюда сам капитан охраны? И зачем? Что есть такого, чего нельзя сказать нам наверху? — Страбон встряхнул головой. — Все это дурно пахнет.

Помощник ничего не ответил. На воле нелваанец промышлял информационным пиратством. Сюда, в «Улей-7», его упрятали по статье за информационную диверсию. Не будучи по натуре ни бойцом, ни убийцей, он, благодаря сочетанию верности и необыкновенных познаний в технологиях, стал незаменим для Страбона и «Силы тяжести» — или, по крайней мере, настолько незаменим, насколько это возможно там, где каждого могут в любой момент вызвать на поединок, чтобы драться насмерть.

Страбон понимал, что сейчас не время заострять на этом внимание. Час назад Ижмаш сообщил ему, что получил через тюремного дроида секретное послание от офицера Хелкона, служившего в «Улье-7» капитаном охраны. В нем предписывалось всем тринадцати членам «Силы тяжести» спуститься в прачечную на какую-то тайную встречу на высшем уровне между бандитами и надзирателями. Страбон достаточно давно возглавлял банду, чтобы понимать: игнорировать подобные «повестки» означало подставляться под удар. Хелкон, вероятно, не станет взрывать вживленные в его сердце заряды за столь мелкую провинность, но надзиратель способен отравить ему жизнь тысячью других способов — от уменьшения пайка до помещения его в отдельную камеру со строгой изоляцией, пока он не полезет на стенку.

Таким образом, вся «Сила тяжести» в полном составе сейчас пробиралась среди чанов с химикалиями и трубопроводов, перекачивавших литры промышленных растворителей и моющих средств, а также охладителей для сверхпроводников в двигателях гигантских стиральных и сушильных машин.

— В любом случае, как долго нам придется здесь торчать? — проворчал Страбон, бросив взгляд на стиралки и сушилки — в темноте зияли их распахнутые семидесятисантиметровые люки. — Хелкон хотя бы сказал, чего он хочет от нас?

— Нет.

— Даже не намекнул?

— Только, что надо спуститься вниз. — Ижмаш пожал плечами. — И все.

— Сукин сын понимает, что не может нас тронуть, верно? — проговорил Страбон. — Впредь...

Он внезапно умолк, услышав топот окованных металлом подошв, приближавшийся из полутьмы дальней ниши, который их обладатель не особо стремился скрыть. В прачечной имелся лишь один вход, что означало...

«Они уже здесь. Ждут нас».

— Хелкон! — проревел Страбон — его резкий голос лишь слегка приглушали вызывающие клаустрофобию размеры помещения. — Мы пришли. Что ты собираешься нам сказать такого важного в это время ночи?

Раздался громкий лязг — это за их спинами захлопнулся входной люк. Когда Страбон сообразил, что произошло, он уже мог разглядеть тех, кто стоял перед ним...

Не охранники.

«Короли костей».

Впереди стоял сам Васко Нейлхед, его покрасневший лысый череп выпирал навстречу конкурирующей банде, словно гнойный нарыв.

Учитывая все обстоятельства, Нейлхед, как оказалось, удивился не меньше Страбона.

— Что за?.. — произнес он, делая шаг вперед. Они приблизились уже настолько, что Страбон мог пересчитать все шестнадцать «королей», столпившихся у него за спиной. — Ты?

— Нейлхед! — Страбон вперил взгляд в соперника, чье имя слетело с его губ, словно брань. Краем глаза он удостоверился, что Ижмаш и остальное его «войско» мрачно готовятся к драке: вытаскивают из-под роб короткие проволочные плети, веревочные дротики и метательные когти. Это оружие, изготовленное из всякого мусора, тайно отточенное и отполированное, было излюбленным инструментом «Силы тяжести», и они всегда держали его под рукой. — Чего ты здесь забыл? Хочешь отыграться?

— Если ты этого хочешь... — Нейлхед перевел взгляд на Ижмаша, маячившего за плечом Страбона.

— Мы получили известие, что надо прибыть сюда, — объяснил нелваанец. — Хелкон передал его мне через служебного дроида.

— Мы тоже, — проронил Нейлхед.

— Что? — Страбон уставился на него. — Быть не мо...

Остальные слова потонули в свистящем шуме, раздавшемся откуда-то из огромных чанов. Обе банды развернулись к источнику звука. Страбон узнал этот шум, и кровь застыла в его венах. Из емкостей повалили плотные облака переохлажденного пара и заклубились вокруг заключенных, высасывая из воздуха кислород.

«Охладители», — подумал ногри, и в мозгу вспыхнуло воспоминание, как его предупреждали насчет жидких азотистых и гелиевых моющих средств: любая трещина или утечка способна в буквальном смысле высосать кислород из легких того, кому не посчастливилось оказаться в этом замкнутом помещении.

«Вентиляционная вытяжка на потолке. Ее выключатель наверху...»

Слишком поздно. Страбон ощутил, как сплющивается трахея, пытаясь прогнать через себя адскую смесь, что должна быть воздухом, но вместо этого жалит нежную внутреннюю поверхность горла, словно рой ос. Легкие в груди смялись, как пустые бурдюки, силы разом покинули тело, а пол бросился вверх и ударил его в лицо, словно огромный кулак. Глаза и ноздри горели, легкие протестующе подрагивали. Он не мог забраться наверх, чтобы включить вентиляцию, потому что не мог даже свободно сделать вдох.

Раздался долгий вязкий крик. Страбон приподнял голову и напряг слезящиеся глаза. Нейлхед и «Короли костей» сгибались пополам, хватаясь за грудь, судорожно дыша и кашляя, и валились на пол вперемешку с «Силой тяжести». Менее чем за тридцать секунд утечка криогенного вещества сделала то, чего не сумела бы никакая дипломатия: объединила обе банды в братство отчаянной борьбы за кислород. Страбон видел, как его подчиненные валяются рядом с «королями», бок о бок, униженные в свои последние мгновения, неотличимые от помещенных в морилку мух.

«Во имя лун Реннокка, мы все здесь умрем!» — в смятении подумал он. И тут включился всеподавляющий, первобытный механизм борьбы за выживание, более властный, чем все сознательное, заменяющий все прочие инстинкты.

«Наружу. Наружу. Немедленно наружу...»

Спотыкаясь, он двинулся к выходу сквозь ряды своих собственных головорезов. Страбон ощупью нашел направление — но лишь затем, чтобы убедиться, что люк заперт. Что-то ударило его по руке, словно таран, и он понял, что рядом кто-то есть — кто-то огромный и неистовый.

Это оказался Нейлхед. Бородач тоже стремился наружу: он все отчаяннее дергал рычаг ручного открывания двери, стучал по нему, пытаясь вырваться из западни, в которую превратилась прачечная. Его некогда внушительное лицо превратилось в заросшее волосами, залитое потом, скованное ужасом пятно.

Вдруг Страбон ощутил, как что-то сверху схватило его за руку.

Он поднял взгляд.

На них обоих сверху вниз взирал забрак по имени Джаганнат; его рот и нос закрывал аварийный респиратор. Страбон уставился на него, не уверенный до конца, является ли то, что он видит, реальностью, или это побочный эффект от вдыхания паров криогенных веществ. Он располагал не более чем мгновением, чтобы задуматься над подобной возможностью, потом забрак отодвинул его в сторону и шагнул в тесное помещение, к открытым емкостям с криогенными веществами, испускавшим все более густые облака бронзового цвета.