Минут через пятнадцать мы были уже у знакомой расселины.

Я спустилась вниз и огляделась.

Никого.

— Ару, — тихо позвала я, и старший сразу материализовался рядом со мной. — Как она?

— Спит. Я грел и оберегал её.

— Молодец, — я похлопала слугу по голове и бросилась в расселину.

Девочка лежала на сухой траве, свернувшись калачиком, и действительно спала, периодически вздрагивая всем телом и что-то бессвязно шепча. Как мне не было жалко, но ее надо было разбудить. Времени осталось так мало.

— Молли, — прошептала я, осторожно гладя её по спине. — Молли, пора вставать.

Она вздохнула, потянулась, а затем внезапно оттолкнула меня, бросилась в сторону и закричала.

— Нет! Нет, пожалуйста! Не надо! — она забилась в канаву расщелины и затряслась от ужаса.

— Молли, — как можно мягче произнесла я, стараясь успокоить её и свести до минимума движения. Любой резкий звук мог её напугать. — Это Лика. Тебе нечего бояться.

— Нет! — ещё громче закричала она. — Нет! Я не Молли! — голос сорвался, и девочка уже тише добавила. — Молли больше нет.

— Милая, это не так.

Сердце сжималось от боли и жалости. Бедное дитя, это только начало нового пути, сколько невзгод тебе ещё придётся пережить, прежде чем ты сможешь принять новую жизнь.

— Посмотри на меня! — они встала на колени и взглянула прямо в глаза. — Посмотри!!

— Я смотрю, Молли. Смотрю и вижу ту самую девочку, которая стала настоящим другом за этот месяц.

Когда-то русые волосы превратились в тёмно-рыжие с черными вкраплениями, голубые глаза стали желто-коричневыми. Да и лицо немного изменилось, наверное, подбородок стал острее.

— Я стала чудовищем! Монстром! — вновь расплакалась она, пряча лицо в грязных расцарапанных ладонях.

— Ты стала Одичавшей, — поправила я, но не думаю, что это её сильно утешило.

— Но я не хочу. Не хочу!

— Молли, — тяжело вздохнула в ответ и, медленно подойдя ближе, осторожно её обняла. — Мне, правда, очень жаль.

Не выдержав, девочка крепко меня обняла и громко зарыдала, орошая слезами рубашку. Я позволила ей выплакаться, осторожно гладя по волосам.

— Молли, тебе нельзя здесь оставаться.

— Они убьют меня, да? — всхлипнув, прошептала она.

Скорее всего. Но признаться ей в этом я не могла.

— Просто не поверят.

— Но как это произошло, Лика? Как? Неужели легенды правдивы и в полнолуние меня кто-то укусил? Но я не помню такого.

Сказать правду сейчас или пока рано? Боги, я еще никогда не была в такой ситуации. Как объяснить ребёнку, что всё то, что ей твердили всю жизнь родители и дед, ложь? Что наш мир не такой, как кажется на первый взгляд.

— Молли, для начала успокойся. Я помогу тебе, чем только смогу, — я вытерла слезы на её чумазой мордашке. — Но сначала ты мне должна всё рассказать, каждую подробность или мелочь. Это очень важно.

Рассказ девочки занял от силы пару минут.

Вчера утром она отправилась к пруду, надо было постирать бельё. Всё было как обычно, ничего подозрительного Молли не заметила. Пополоскав вещи, она аккуратно всё сложила в корзинку и уже собиралась возвращаться назад, как неожиданно тело скрутило от жуткой боли.

— Сначала я решила, что это магия просыпается, что, наконец, я буду инициирована. Но это было так больно. Лика, никто не говорил, что будет больно… А еще страшно, — девочка снова всхлипнула и утёрла нос. — У меня будто разом все кости переломало, а мышцы скрутило. Я плакала, кричала, а из горла не доносилось ни звука, словно онемела. Боль становилась всё сильнее и сильнее, я уже ничего не видела перед глазами, а потом вдруг зарычала.

— Рысь? — тихо уточнила у неё.

— Да, — она нахмурилась. — Как ты догадалась?

«По окрасу» — чуть не ляпнула я, но вовремя удержалась.

— Цвет волос и глаз поменялся.

— А-а-а, — протянула девочка и продолжила. — Я так испугалась. Не знала, что делать. И убежала в лес, там было безопасно. Я много бегала, очень много, весь день. Всячески пыталась вернуться назад, стать человеком и не могла. У меня так ничего и не получилось.

Молли вновь затряслась в беззвучном плаче.

— Что было потом?

— Я увидела вас.

— Нас? — я сразу насторожилась.

— Да. Вы же ходили в поход, а я вышла на след и ночью подкралась ближе.

— Это была ты. Под утро. Это ты выходила к лагерю, — ахнула я. — Это твои глаза я видела в ночи.

— Угу. Я так хотела рассказать тебе всё, но из горла вырывалось только рычание и жуткий вой.

— Одичавшие в первое обращение не могут разговаривать, — автоматически ответила ей. — Потом всё будет по-другому.

— Откуда ты знаешь? — неожиданно напряглась девочка и отодвинулась от меня. — Откуда ты столько знаешь о Перевёртышах? И как ты нашла меня? Это ты не давала мне выбраться из расщелины?

— Я.

— Кто ты?

— Друг, — я одобрительно улыбнулась. — У меня еще есть вопрос. Наш куратор Обсидиан, он… он видел тебя?

Молли кивнула.

— Ещё вчера ночью у лагеря. Лика, это он позвал меня.

— В каком смысле позвал? — сглотнув, спросила я.

— Я не хотела подходить близко в таком виде, но он меня пригласил.

Еще немного и у меня просто взорвётся мозг от такого количества совершенно непонятной и противоречивой информации.

— Так, стоп! Молли, что значит, пригласил? Как?

— Я не знаю. Просто услышала его голос у себя в голове.

Стало ещё страшнее. Стараясь скрыть собственное состояние от девочки, я ободряющее улыбнулась. Слава Богам, она еще слишком неопытна, чтобы определить по запаху мой страх. А мне сейчас было страшно и очень тревожно.

— Голос… Ты уверена, что всё было именно так?

Оставалась еще призрачная надежда, что у неё галлюцинации начались после обращения.

— Да. Обсидиан сказал, что мне не надо бояться, что всё будет хорошо. И он поможет мне.

— Что куратор хотел от тебя, Молли? — перебила её я.

Не верила я в такую помощь, совсем не верила. Неужели Звероловы нашли новый способ охотиться на Одичавших?

— Ничего. Не преследовал, не следил, просто оставил мне еду и одежду.

— Одежду? — я недоуменно моргнула и вновь её осмотрела.

А ведь точно одежда. Как я могла упустить из вида данный вопрос? После обращения, её вещи превратились бы в тряпки, а сейчас на ней брюки, рубашка и даже куртка.