Пока ему чудом удавалось вести свой маленький отряд без потерь. Но если он ошибся, эта ночь станет для кого-то последней.

Бездна!

Валевский запрокинул голову и посмотрел в небо, словно ища ответа. Южный крест равнодушно сиял, выделяясь среди созвездий.

«Серый, ты авантюрист. Зачем ты тянул сюда парней?»

Ему не понадобилось входить в центр Силью: ощущения пришли сразу же после первого шага внутрь…

По окружности невзрачной площадки, обозначая границы места силы, лежали небольшие камни. Он первым натолкнулся на аномалию, каким-то шестым чувством угадав, где именно нужно сойти с тропы и забрать чуть левее. Камень, отмечавший границу места силы, вызывал одно-единственное желание: присесть на него и больше не вставать никогда. Истощение и смертельная усталость сделали своё дело, воля и упорство покинули Валевского. Ниже, под горой, кажущейся совсем невысокой, остался лежать Михал. Парень наотрез отказался делать последний рывок вверх, к кульпам, он просил оставить его в покое и убираться в бездну. Остальные пока кое-как держались на ногах.

Среди звёзд в самом зените сверкнула искра. Спутник Моря! Он правильно вёл ребят!

Серый, заворожено следя за искрой, мерцавшей со строгой периодичностью, и теперь спускавшейся в направлении восточных вершин, заставил себя сделать ещё пару шагов. И оказался точно внутри круга, обозначенного камнями.

Мощный вихрь энергии поднялся снизу, прошил насквозь, ощутимо, как штопор, ввинчиваясь по позвоночному столбу, оживил каждый участок мозга и, выйдя через темя, связал землю и небо в единое целое, и центральным стержнем мироздания в этот момент оказалось человеческое тело. Голова сразу стала легкой. Первозданная, в чём-то даже дикая и неконтролируемая энергия переполнила всё его существо и отзывалась лёгким бодрящим покалыванием во всех членах. Ликующая радость и эйфория — всё было в этом, плюс восторженное желание восхищаться миром. Он чувствовал себя океаном, встречающим рассвет, дельфином, резвящимся в волнах, ребёнком, впервые увидевшим радугу.

«Полная перезагрузка!» — возликовал Серый:

— Сюда! — заорал он, совершая невероятные прыжки вверх и размахивая руками.

Кто-то присвистнул:

— Наш авиаредд стартует в космос прямо сейчас! Эгей!

Дойдя, дотянувшись, доковыляв последние десятки шагов до Силью, ребята оживали.

За Михалом пришлось вернуться вниз и нести его на руках. Бедняга плакал, не в силах поверить в чудо, и растирал грудь; похоже, он перенёс серьёзный сердечный криз и без чудесного исцеления в круге Силью отдал бы концы на неприветливой равнине. А сейчас парень сидел и вытирал счастливые слёзы.

Серый спросил Хью:

— Что ты чувствушь?

— Жрать больше не хочется! — радостно заявил верзила. — Я снова здоров, как лосось-энтузиаст, идущий на нерест!

— Да погоди ты! Мы с тобой вошли в круг дважды.

— И даже трижды: когда притащили сюда Михала.

— Ты чувствовал поток все три раза?

— Ну, да. Только слабее. А в первый раз — это было мощно! Я даже подумал, у меня башку снесёт, полный улёт.

Спросили остальных: Силью чувствовали все при каждом возвращении в центр круга.

Серый задумчиво произнёс:

— Орбиты спутников Моря пролегают через точки Силы, и это неслучайно. Вам лучше сейчас же забыть, что я сказал, потому что если кто-то выдаст это знание внешним, я задушу его своими же руками. Итак, над нашей головой каждые два часа пролетает один из спутников. А в них есть о-киб. — Серый начертил на земле закорючки κυβερνήτης и разъяснил:

— Омега-кибернит — от «кибернетик». По-гречески значит «рулевой». А ещё…

— А-а, так называют искусственный композит последнего поколения, который способен, я не помню точно, вроде как ловко обращаться с потоками энергии. И благодаря о-кибу энергетический голод нам не грозит в ближайшие лет сто, даже если Колонии будут расти так же, как со времени Первого Вдоха.

— Верно, — кивнул Серый, — кибернит применяют на спутниках. Он улавливает то загадочное, что прошило нас в точке Силью. В каждом рифе есть серьёзные научные подразделения, которые изучают природу этой энергии, ну а киберит тем временем делает своё дело: качает потоки изучения планеты и перенаправляет на наши корабли, где энергия генерируется. И так происходит во всех восьми точках южного полушария, в которых наблюдается излучение. Есть предположение, что, если найти и объединить все точки планеты, человечество могло бы даже управлять её движением. Но нам с вами пока нужно немногое: каким-то образом нарушить стабильность потока в Силью, и побыстрее. Если не управимся до рассвета, нас догонят и вернут на рудник. И позаботятся о том, чтобы мы сдохли там побыстрее.

— Я уверен, что этой ночью за нами никто не пойдёт. На руднике пирушка: старая команда готовится к приезду нового крутого босса, и половина инженеров и большая часть охраны, кроме самых козырных, уже попрощались со своим рабочим местом. Ты же сам сказал: момент для побега — лучше не придумаешь, и другого такого не будет! — возразил Хью.

В отличие от Хью, на Суше Валевский очень быстро избавился от юношеского оптимизма. Нахмурился в ответ:

— Мы сбежали не для того, чтобы сидеть на камнях вокруг Силью. На руднике завтра найдут бригадиров, закрытых в вагонетках. И это нам тоже не простят. Плюс побег мы устроили перед самым приездом большого босса, им придётся делать красивую мину при плохой игре, — это два. Ребята-эмигранты не дураки, выдавать нас не поторопятся, хотя поручиться невозможно. Как ни крути, вскоре выяснится, что мы ушли не в сторону озера Ти, а в альтиплано. А здесь мы видны как на ладони. Единственное, что мы можем себе позволить, это залечь среди камней, не двигаться до наступления следующей ночи и надеяться на то, что вторая ночь тоже будет наша. Больше рассчитывать не на что. Уйти к океану без снаряжения и документов, оставшись незамеченными — это фантастика.

— Что же дальше?

— Силью, преврати нас в стадо мохнатых альпака! — сказал кто-то.

— Парни, как бы вам напомнить, что внешние вовсю жрут мясо? А местные даже предпочитают зверятину всему прочему. Жилистое же из нас будет жаркое! — ухмыльнулся Серый. И продолжал:

— У кого сохранился талисман?

Восемь из тринадцати бывших морпехов успели им воспользоваться. Один потерял хранителя, у двоих отняли — дело обычное. Эти штуки настроены не биоритмы владельца и работают только на него, но при каждом удобном случае талисман забирают внешние. Через четыре месяца капсула, начинённая тонкой электроникой и оторванная от тела, заботиться о котором она предназначена, саморазрушается, остаётся лишь декоративная оболочка. Но и в таком виде талисманы пользуются спросом у Ангелов Мести, — как почётный трофей.

Серый что-то обдумывал: