Изумруд сглотнула.

— Это огромные деньги!

На эту сумму они с матерью могли бы спокойно прожить два года.

— Да. И позвольте же продолжить. Если вы преуспеете в поисках магии, скрытой в доме, означенный аристократ , несомненно, подумает, что еще тысяча крон будет честной наградой.

Духи. С такой наградой надо было быть необыкновенно честной, чтобы не найти пару чар на чердаке. Но... Ужасная опасность, о которой говорил Варт. Женщина знала, что должна выбрать между ними — между мальчишкой, который, несомненно, обманул и заманил её в ловушку, и замечательным джентльменом, который тщательно подбирал слова.

К счастью, в этот момент рядом с ней возник Варт, все еще сражаясь с архилютней. Мальчишка и старик поглядели друг на друга с одинаковым подозрением.

— Спасибо, доктор, — сказала она. — Ваше предложение очень щедро. Прошу, дайте мне время оценить свои возможности.

Изумруд поклонилась.

Варт предложил ей руку — первый вежливый жест, замеченный у него женщиной. Сжав пальцы на его предплечье, она последовала за ним в обеденную залу.

Глава тринадцатая

Опасность

Нельзя было откладывать решение вечно. Выйдя из трактира на следующее утро, Изумруд застала постоялый двор в ожидаемой суматохе. В бледном и холодном рассветном свете среди по крайней мере ста лошадей носились туда-сюда множество мальчишек и мужчин, пытавшихся запрячь или оседлать своего скакуна. Проворочавшись всю ночь напролет, теперь женщина оказалась в самом конце очереди. Она должна была решить. Оставаться здесь, в Трех Дорогах — не выбор, если, разумеется, она не желает голодать. Холодный воздух пробирал Изумруд до костей. Плаща, чтобы укрыться от непогоды, у неё не было.

На противоположной стороне двора, по меньшей мере дюжина молодых пострелов твердо решили помочь Варту поставить Саксона между оглоблями. Дети спотыкались друг о друга, из-за чего лошадь только нервничала. Чуть ближе, лакеи и кучер госпожи Муртер занимались её лошадьми вместе с телохранителями леди. Вонючая маленькая тележка и роскошный экипаж — разве что-то могло составлять больший контраст? Здравый смысл приказывал Изумруд принять чудесное предложение доктора Скуллдиггера. Почему она такая подозрительная? В конце концов, то, что казалось ей невероятной удачей, могло быть чем-то обыденным для людей, путешествовавших подобным образом.

Она рассказала о предложении Варту, однако, юноша по-прежнему не хотел ничего рассказывать о себе, и Изумруд лишь сильнее убеждалась, что он как-то связан с Верховной Матерью. А так как она понятия не имела, что замыслила Верховная Мать, этот вывод вряд ли был полезен. Большая часть сказанного ей юношей было правда, а вот о честности Муртер и Скуллдиггера она судить не могла. И это вызывало подозрения. Но тысяча крон были просто необыкновенной удачей. Эти деньги могли стать спасением для девушки без пенни за душой.

Карета стояла ближе, и потому первым делом женщина оказалась рядом с ним. Вокруг не было ни следа госпожи Муртер, как и печального доктора. Однако, она, быть может, могла бы расспросить лакеев. Кто такая Муртер, например. Или где она живет. В такой карете мог бы ездить король. Ну или герцог. У экипажа были настоящие стеклянные окна, а корпус поддерживали пружины, обеспечивавшие мягкую езду. Двери подобного транспорта должны бы были быть украшены гербами своего владельца, однако даже слуги не носили никаких отличительных знаков. Очень странно! Уверенно, женщина проскользнула между людьми и лошадьми, пока не оказалась в двадцати шагах от своей цели. Внезапно, она остановилась, заставив грума, ведущего под уздцы чалого, проклясть себя, а затем пробормотать извинения.

Магия! Это магия Муртер или нечто похожее?

Ступая осторожнее, Изумруд обогнула несколько экипажей, чтобы оказаться ближе. Спустя мгновение, она поняла. Звук доносился не от госпожи Муртер, скрывавшейся внутри кареты. Его издавали кучер и его помощники. Складывалось впечатление, что все они носили тот же амулет, что и их госпожа. Что бы это ни было — оно заставляло мурашки бегать по коже Изумруд. Она все еще не смогла бы распознать ложь.

Наблюдая за мужчинами и пытаясь распознать компоненты заклинания, женщина вскоре заметила, что все они выглядят очень угрюмо. Все конюхи вокруг шутили и переругивались между собой, но люди Муртер поглядывали на остальных с мрачным недружелюбием. Ей на ум пришла постоянно недовольная гримаска госпожи Муртер, от чего Изумруд подумала, уж не странное ли колдовство делает людей такими мрачными. Не останавливаясь, она прошла мимо экипажа. Варт уже сидел на скамье за своей тележкой. Его улыбка казалась приветливой и искренней.

— Добрый день, Изумруд, — в этот момент к воротам пронесся тяжелый экипаж, запряженный четырьмя лошадьми, от чего юноши пришлось кричать. — Ну? Ты приняла решение?

— Варт, мне нужны деньги.

Его лицо помрачнело.

— Не надейся на деньги. Скуллдиггер, как известно, спелся с Траском и Гримшанком. Ты знаешь, что я думаю про эту парочку. Они не помогут узнать больше о госпоже Муртер. Любой человек, достаточно богатый, чтобы кататься на таком экипаже, должен быть защищен — и если ты внимательнее посмотришь на дверь, то увидишь, что герб там все-таки был. Однако, его закрасили. Лебедь и два барсука. Вот что я могу разглядеть. И это не герб Гримшанка. А значит, Муртер только что купила этот экипаж. Мальчишки не видели его раньше.

Варт пожал плечами.

— Как и её. А другая женщина, судя по всему, совсем исчезла. Но Скуллдиггер, разумеется, прибыл вместе с ней. Изумруд, я уверен, твои друзья что-то скрывают!

— Не сомневаюсь в этом!

Его молодое лицо залилось краской.

— Если пойдешь с ними — окажешься в страшной опасности.

— А если пойду с тобой?

— Я говорил тебе, что со мной тебе безопаснее. И я готов повторить. Со мной тебе безопаснее. Я говорю правду?

Безопаснее, не безопасно. Она кивнула, стараясь не стучать зубами. Лучи солнца уже касались крыши, а значит, скоро потеплеет. Небо окрасилось в бледно голубые тона. Саксон загремел упряжью и застучал копытами, стремясь двинуться в путь.

— Варт, ты рассказал мне то, что считаешь правдой. Но оно ведь не обязательно должно быть ей на самом деле. Кто бы не стоял за твоей спиной — он мог соврать тебе, — Верховная Мать соврала мне.

Мальчик открыл рот, чтобы запротестовать, но быстро захлопнул его, щелкнув зубами. Плохой знак. Значит, он признавал истину её слов. Так или иначе.

— Чего ты хочешь?

— Всей истории.

Он покачал головой.

— Я обещал, что не расскажу тебе. Если ты права — тогда я