вырост посреди ландшафта. По обе стороны тянулось болото, поросшее тростником и камышами. Саксон не смог бы провести телегу по такой почве, вне зависимости от того, как далеко протянулось болото. Следующий хребет, лежащий впереди, был немного выше, а на западе мелькала грива еще одной возвышенности, густой кустарник скрывал её от посторонних глаз. Идеально.

Варт потянул поводья, и телега начала останавливаться. Примерно в пятидесяти шагах перед ними преградив дорогу растянулись в линию вооруженные головорезы. Пятеро из них деловито крутили что-то в руках, словно работали с мехами или насосами. Однако, Изумруд быстро поняла, что они подкручивают арбалеты. Прямо перед ними привстали на стременах лучники. Позади всех стоял человек, державший лошадей. Седьмой из шайки оставался с краю, сложив руки на груди. Очевидно, этот был здесь главным.

С севера, отставая от них примерно на то же расстояние, к ним приближался другой экипаж. Ловушка захлопнулась.

Арбалетчики закончили натягивать тетивы и подняли оружие. По команде своего предводителя, каждый из них достал стальную стрелу и установил её на арбалет. Вид заряженного оружия, нацеленного прямо на неё, заставил кожу Изумруд покрыться мурашками.

— Как далеко они бьют?

— Дальше, чем мы находимся. Но придется тщательно прицелиться.

Голос Варта звучал тонко, его румянец совсем исчез. Сейчас мальчик казался бледным, словно полотно. Еще одна команда, и мужчины подняли свои арбалеты, прижимая оружие к щекам и готовясь стрелять. У них были мечи, стальные нагрудники и шлемы в виде стальных шляп с широкими полями. Строй двинулся вперед. Перед глазами Изумруд предстала картина — один из них спотыкается и случайно нажимает на спусковой крючок... И она ничего не могла с собой поделать.

Главный держался позади, стараясь оставаться вне линии огня. Его красный плащ выглядел ярко и великолепно. Шлем мужчины был более замысловатым, чем у подчиненных — с выступами, прикрывающими щеки и затылок. Это был крупный мужчина с кустистой бородой, вооруженный лишь мечом да кинжалом.

— Траск, — хрипло прошептал Варт. Развернувшись, он потянулся к скамье.

— О, нет! — пробормотала Изумруд, а увидев, что Варт вытащил меч, повторила многократно. — Нет, нет...

Парень смотрел на противника с ненавистью в глазах. Зубы его были оскалены, словно у разъяренной собаки. В конце концов, у него хватило ума держать меч спрятанным. Как можно дальше.

— Варт, ты — безумец! Выкинь это из головы! Прямо сейчас! Сейчас же, пока они еще не пришли! Стоит тебе показать эту штуку, и они быстренько нашпигуют тебя болтами!

Её протесты не принесли результата. Варт словно совершенно оглох. Мужчины! Почему мужчины всегда считают, что насилие способно решить все проблемы?

— Варт, прошу! Они в броне, а ты — нет. Даже не будь у них луков — их учили пользоваться мечами. У тебя нет шанса даже против одного из них. Не то что против шестерых.

Она слышала, как приближается догоняющая их карета. Траск и его арбалетчики будут на месте первыми.

— Беги, Варт. Брось меня и телегу. И просто беги! Спрячься в кустах...

— Бежать? Бежать от арбалетчиков? Бежать от всадников?

Он не стал заканчивать. Бежать через болото? Возможно, с этим он мог бы справиться.

— По крайней мере, выбрось этот старый убогий меч. Будь вежлив и не раздражай их. Может быть тогда они оставят тебя в живых. Может, они просто бросят тебя здесь и возьмут меня. Со мной все будет хорошо — ты сам так говорил. А потом ты выберешься и... и...

Это не сработало. Варт все еще скалился, не отводя глаз от старого врага.

— Теперь видишь, почему я не хотел рассказывать тебе? Видишь, почему мне было строго приказано молчать? Если ты скажешь хоть слово, хоть намекнешь на то, что они должны были найти тебя — мы оба — падаль.

— Да, Варт. Прости, что не верила тебе.

— В конце концов, у тебя есть шанс.

— Как и у тебя, если ты просто выкинешь свой меч. Сейчас. Прошу, спрячь его и сядь на телегу. Не дай им разглядеть в тебе угрозу, Варт! Будь послушен, прошу тебя!

Внезапно, перед её глазами предстала картина — болт, пронзивший голову мальчика и пришпиливший его к бочке с чесноком. А ведь по ошибке стрелок вполне мог задеть её.

— А что до Траска, так я уже приговорен к смерти.

Его голос стал походить на рычание. Прежде, Изумруд никогда не видела истинного лица человеческой ненависти — сейчас, когда Варт выглядел вот так, она больше не могла думать о нем, как о мальчике. Его единственным шансом спастись все еще было показаться разбойникам безвредным. Внезапно, в её уши ворвался пронзительный визг странного волшебства. Он исходил от маршала и его людей. От каждого из них, на сколько она могла различить.

— Стоять, — рявкнул Траск.

Его маленький отряд замер в футе перед носом Саксона. Двое стояли слева и трое — справа. Так они могли стрелять и в лошадь, и в пассажиров. Скрип и стук копыт за спиной стихли. Карета остановилась. Лошади заржали, приветствуя друг друга.

Изумруд рискнула взглянуть назад и была удивлена, увидев там фиолетового монстра Муртер, запряженного четырьмя пегими лошадьми. Один из лакеев открыл дверь и спустился по ступенькам. Вооруженная охрана слезла с крыши. Варт с его ржавым мечом был в абсолютном меньшинстве.

Траск прогуливался по краю дороги, оставаясь подальше от линии огня арбалетчиков. Где-то со стороны Варта.

— Спускайтесь, оба.

Изумруд поспешила повиноваться, но Варт окликнул её.

— Оставайся на месте. По какому праву ты останавливаешь путников на королевской дороге, толстяк?

Траск показал желтые зубы.

— Потому что могу, креветочка. А теперь — слезай, иначе, мои люди... а? — он сделал шаг вперед, внимательнее вглядываясь в Варта. Он был таким высоким, а телега — такой маленькой, что мужчине приходилось смотреть вниз, а не вверх. — Вот так-так! Да это братец-менестрель, наглый вор! Хорошо, хорошо!

Его ревущий смех заставил Изумруд похолодеть.

Варт посмотрел назад, и девушка последовала его примеру.

Как и Траск.

Доктор Скуллдиггер только что вышел из кареты.

Воспользовавшись этим моментом, Варт выпрыгнул из телеги, размахивая ржавым мечом. Узнать, чем могла закончится его потасовка с мужчиной, одетым в броню и доспех, так и не удалось. Палец юноши зацепился за колесо. Боевой клич превратился в крик отчаяния, и он повалился в грязь, с грохотом, которому позавидовала бы телега, груженая бревнами. Мальчик перекатился. Его меч заскрежетал по гравию.

Изумруд пригнулась,