о бесполезности своих решений. Мы сделали все, что смогли. Этого было достаточно.

Когда об этом узнали одноклассники – они начали высмеивать мой образ жизни. Я не говорила о причинах, боялась давить на жалость, да и вспоминать не хотелось. Я старалась не плакать, вспоминая ее лицо, не хотела показаться слабой и ничтожной. Я начала выбивать из них урон, но меня оставили на второй год. Не могу сказать, что жалею о содеянном.

Когда-то я загадала самое сокровенное желание. Я делала все, чтобы мама была здорова и снова читала мне сказки по ночам. Чтобы та была бессмертным эльфом и никогда не старела. Она жила в моем сердце и я никого не подпущу к ней.

Когда ее не стало, я поняла всю зыбкость своего мировоззрения. То был тщетный мир, в котором я жила ранее, не имеющий право на существование. Теперь я живу другой жизнью, и в нем нет места моим слабым сторонам.

Я – главный герой.

Я всегда знала это.

Остальные – лишь актеры второго плана.

Я должна добыть сердце дракона.

Я должна убить дракона.

Я должна стать драконом.

***

Я отложила лезвие.

– Знаешь, а ты права. Да, хочется. Иногда хочется идти по улице и осознавать, что я могу позволить себе все. Любую вещь, стоит только указать на нее пальцем. Хочется лежать в мягкой кровати с кучей подушек и бодро вставать по утрам, понимая, что мне не нужно ничего делать. Мое будущее обеспечено и оно устойчиво. Так будет всегда

Та распахнула глаза, но блеска в них не было. Кажется, я смогла прощупать ее. Она улыбалась, пусть и фальшиво: – Прекрасное чувство, да?

Я не могла оторваться от ее пустых серых глаз, печальное зрелище: – Да… Прекрасное.

– Вот и я хочу перестать жить в бараках, чинить стены от ненавистной погоды. Хочу спать в мягкой кровати и есть блинчики по утрам. Но знаешь, что я сделаю в первую очередь? Куплю себе красивое черное платье, как у Хепберн в том фильме. Буду ходить в нем по городу, словно по подиуму, и все будут восхищаться мной. Я буду такой красивой, что буду дружить только с теми, кто будет мне под стать.

Я сглотнула. Знаю же, что свои фантазии выдает за чистую монету. Только вот сколько денег человеку не давай – ему всегда все мало.

На всякий случай я решила уточнить: – А ты точно будешь счастлива?

Она пожала плечами: – Всяко лучше, чем сейчас. Может, хотя бы так они разглядят во мне человека.

Мне не было интересно, кто эти «они». О ком бы ни шла речь – это неважно.

Ее голова отлетела по скользкой поверхности меча. От нее не осталось никакого навара. Даже внутри мертвая пустота.

Может, у нее и правда не было имени. Впрочем, даже если и было, хорошо, что она его не назвала. Так она не стала для меня полноценной личностью.

Я так устала от сегодняшнего дня…

А мне предстоит еще долгий путь.

***

Ранение давало о себе знать, и хромота не отступала. После произошедшего я даже не смотрела на, оставшуюся от Ларисы, дорогую одежку. Тошнота подступала к горлу, но мой желудок был пуст. Как быстро эти вещи для меня лишились ценности. Даже Машины свитеры на вид приятнее, чем ранее описанные мечты «нежити».

Я медленно шла по пустому коридору, опираясь о стены, как сразу же увидела его, зажимающего в руках тонкий клинок. Однако я, почему-то, вздохнула с облегчением. Я знаю, что не вступлю в бой.

– Пожалуйста, не останавливай меня.

Игорь отрицательно покачал головой.

– В стенах школы нельзя. Пошли, выйдем.

– Не смогу. Ранена. Ты быстро устранишь меня. Ты сильный, а я выдохлась. Я без должного отдыха не смогу даже защитить себя.

– Ты не оставляешь мне выбора. Они все равно скоро придут за тобой. Я предупреждал тебя.

«Да знаю я» – не решилась сказать вслух я. Просто хотелось помолчать в его компании, как уже ранее это бывало.

Тяжело вздохнув, я плюхнулась ему в грудь. Все равно он скоро забудет это, или я уничтожусь. Какая уже разница.

– Это еще что?

– Отстань. У меня есть свои слабости. Стенами не запрещено.

Мы стояли так не меньше минуты.

Я ощутила поглаживание теплой ладони на своей голове. Так хотелось запечатлеть этот миг. Мы были вместе и в кабинке аттракциона, и дома на кухне, но тогда мое ослиное упрямство мешало насладиться моментом. Сейчас все было по-настоящему. Я почти заплакала, но тут же запретила себе и эту слабость.

– Что же будет дальше? – Спросил он.

– Доберусь до учителей.

– Я не могу тебе это позволить.

– Знаю, но ты уже позволил этому случиться.

Он тяжело вздохнул: – Что ж там за желание такое…

До меня только сейчас дошел смысл безрассудного поступка. В его компании я могла чувствовать. Мне нравилось чувствовать! Я хотела этого. Всегда! И теперь, когда я осознала это, я висела на волоске от гибели.

«У меня осталось одно сердце» – задумалась я, – «Одно чертово сердце… Что же делать?»

Еще нога эта. Черт… Да, аптечка позволяет вынуть снаряд и мгновенно залатать рану, но боль не проходит так просто, нужно время. Так будто специально задумано вселенной, чтобы ты помнил, каково это испытывать мучения и от того начинать загадывать желания.

В этот момент мне стало так тоскливо, хоть волком вой. Господи, ну какая же я все-таки жалкая и неумелая на самом деле. Даже от арбалетной стрелы не увернулась. Ну, я же чувствовала нападение, поняла, что делать. Ну, даже если бы не угадала направление, я могла бы попытаться! Я будто сама своим лбом пули ищу.

Как хорошо, что Маша не видит.

Как плохо, что Игорь здесь.

Мне же тебя тоже устранить придется, дурашка ты эдакая, стоит тебе пойти против меня.

– Боже, я же старше тебя на год. – Прошептала я.

Тот шепотом ответил: – Это я тебя старше… на целую жизнь.

«Как это?» – подумала я, но усталость застилала мои глаза.

– Ну, вот каким таким чертом ты появился в моей жизни? Ты же понимаешь, что я тебя не трону? Надо, а не хочу.

– Нет, не понимаю. Я не исключаю такой возможности.

– Значит, не доверяешь мне. Надо же. Зачем тогда на контакт идешь? Домой водишь? Что ты этим сказать хотел? Ты ведь наверняка со мной стоишь, потому что хочешь получить какой-то профит. Так со мной раньше было. В той, другой школе, когда я была… точнее, создавала иллюзию интересного человека. Как только