– Да, вы не можете, – перебил Проводник, – но один из вас не совсем жив, не так ли…

Чезаре невозмутимо молчал.

– Если он соизволит отправиться за врата, то не откажу ему в этой услуге, – продолжал лодочник, уже не скрывая иронии, – но, как погляжу, наш друг не испытывает такого желания…

– Отнюдь, – возразил Старейшина, – но насколько я могу быть уверен, что вернусь назад?

– Вы можете быть уверены, что не вернётесь! – перебил Проводник.

– А, возможно, что наоборот, – голос Чезаре прозвучал весьма уверенно.

Этакий авантюрист вполне может рискнуть и отправиться туда, откуда-не-возвращаются. Лишь бы за собой не потянул. Нас не пустят, так как мы живы? Живы? Эту беду легко уладить и сделать нас своими попутчиками… Нет, наш гость темноты слишком честен для подобного вероломство, не знаю, откуда у меня столь сильная уверенность.

– Здесь нельзя долго находится, – шепнул мне Долгоруков. – Само место отнимает наши жизненные силы…

– Вы правы, – ответил я, чувствуя, как на меня постепенно наваливается непреодолимая усталость.

Казалось, будто каменные стены и потолок сдавливают нас.

– Надеюсь, мы вскорости прибудем к цели нашего пути, – обратился я к Чезаре.

– Будьте спокойны, – ответил он, – сейчас наша лодка пристанет к берегу…

– Позвольте узнать, а как мы вернёмся назад? – прозвучал давно волновавший меня вопрос.

Наш проводник даже не обернулся.

– Не знаю, – ответил он бесстрастно, – моя задача вести вас по этим тропам к конечной цели, а поиск обратного пути…

Он перевёл красноречивый взор на Аликс, которая вздрогнула.

– Мне нужно будет отыскать выход отсюда в мир живых? – прошептала она.

– Иначе мы останемся здесь навсегда, – завершил Чезаре её мысль.

Барышня вздрогнула, глядя на меня неуверенным взором. Я взял Александру за руку, она благодарно улыбнулась, чувствуя мою поддержку.

– Простите, но чем могу помочь мои обрывки мыслей и чувств!? – в её голосе звучало отчаяние. – Я подобна слепому котёнку!

– А вот думать придётся вам, Вербин, – добавил Старейшина, – должен признать, что вы, обычный человек, мудрее нас всех… даже некоторых наследников Сета…

Однако его слова не задели князя.

– Впервые готов с вами согласиться, – произнёс офицер.

Мне оставалось лишь сделать вид, что я не расслышал их неуместной похвалы.

– Так-так-так, – протянул Долгоруков, – кажется, картина начинает поясняться. Мадемуазель Каховская и сыщик Вербин нужны вам, чтобы найти дорогу назад…

– Да, дорогу, и не только, – ответил Старейшина.

– Не спорю! Но какого, простите, что поминаю его имя, Дьявола, вам надобно от моей скромной персоны? – офицер искренне недоумевал.

– Вы единственный, кто сгодились на роль моего компаньона в этом странствии, – ответ Чезаре оказался несколько неожиданным, – да, вы мне неприятны, не скрою, но надёжны и сильны… Ради пользы дела личная неприязнь отступает…

– Благодарю за оказанное доверие, – серьёзно, без иронии ответил Долгоруков, – надеюсь, что не разочарую вас…

Наконец наша лодка подошла к берегу. Проводник галантно помог Аликс ступить на землю. Затем, взяв фонарь, молча отправился в глубь тёмного коридора. Нам оставалось только послушно следовать за ним.

Необъяснимое беспокойство нарастало. Нет, это был не страх, а именно внутреннее беспокойство… Напряжение, схожее с тем, когда ожидается нападение неведомого врага из-за угла. При этом усиливалась слабость. После ранения моё зрение в темноте и без того сильно ослабло, а при подобной усталости я почти ничего не видел перед собою. Больше всего опасался споткнуться и вызвать у спутников сочувствие, подобное унижение для меня оказалось бы пострашнее злобных призраков.

Аликс, съёжившись, испугано озиралась по сторонам. Она улавливала в тенях от фонаря нашего провожатого нечто более отчётливое…

– Я ничего не вижу и не слышу, но чувствую, – шепнула она мне, – отголоски их слов будто бы звучат в моих мыслях, а их тени обретают очертания пред внутренним взором… В них столько боли, которая разрывает моё сердце, души, которые вынуждены оставаться на грани миров навсегда…

– Почему? – спросил я.

– Тени не отпускает прошлое, – ответила Аликс, – они могут лишь вернуться в наш мир, где их ждут не меньшие страдания. Там несчастных никто не видит и не слышит…

– Мир потерянных душ не только этот коридор, – безразлично добавил Проводник, – но, вновь замечу, чтобы проникнуть далее, вам надобно умереть…

Удивительно, но даже столь зловещие слова не выхвали никаких переживаний, мы уже успели привыкнуть к нашему мрачному пути…

Преодолев несколько поворотов, мы уткнулись в широкую гладкую каменную стену.

– Пока ещё можно вернуться, – произнёс провожатый, – моя лодка у берега, путь назад очевиден…

Он пристально смотрел в глаза Чезаре.

– Я готов, – твёрдо произнёс Старейшина. – Дело за моими спутниками, я не стану держать обиды, если кто-то из них решится вернуться.

Александра, явно забеспокоилась, но кивнула, выражая согласие следовать дальше.

Проводник, поставив фонарь на землю, задумчиво скрестил руки на груди. Презрев всякий этикет, он долго вопросительно смотрел на барышню. Невозможно было понять, желает ли он, чтобы Аликс следовала дальше, или ей надобно вернуться.

– Выбор за вами, – повторил Чезаре.

Александра отвернулась, не желая встречаться с ним взглядом. Хотя Старейшина никак не пытался убедить её следовать за ним.

– Идём дальше! – кратко ответил я за своих спутников.

Проводник осторожно провёл рукою по глади широкого плоского, высотою в человеческий рост, камня, который удивительно бесшумно отъехал в сторону. Чезаре и Проводник вошли внутрь.

Александра медленно подошла ко входу, зачарованно глядя в след уходящим путникам. Потом осторожно шагнула в темноту… Каменная дверь начала быстро закрываться… Я поспешно последовал за барышней, но будто бы ударился о невидимую преграду. Нет, каменная дверь ещё не закрыла вход, в этом я остаюсь уверен… Хоть и плохо вижу в темноте, но с ума не сошёл… В это мгновение каменный потолок вдруг рухнул, преградив нам путь…

– Проводник не пустил нас! – с раздражением воскликнул Долгоруков. – Он желает помешать Чезаре! Впрочем, я его не виню…

– Неужто для этих целей ему нужна помощь Аликс? – недоумевал я.

На земле что-то блеснуло. Столь отчётливо, что даже моё слабое в темноте зрение смогло обнаружить сей таинственный предмет.

– Камень Чезаре! – изумился князь.

Не думаю, что наш друг столь просто обронил свой амулет. Рассеянность исключена, впрочем, наверняка Старейшина догадывался о намерениях Проводника… Чезаре нелегко провести… Вновь меня охватила волна предположений.