камнями и мусором, появлявшимся на пути. Здесь точно были люди, что-то похожее на лагерь. Может, вели раскопки, а, может, просто жили, запертые под землей. Нашел несколько кроватей — полусгнившие деревянные лежанки с каким-то тряпьем.

Потом кострище, круг, выложенный из камней с покосившейся поперечиной, собранной из ржавых сабель. Две воткнуты в камень, а третья просунута сквозь скобы на рукоятках. Котелок валялся рядом с маленькой горкой окаменевших угольков, из которых торчали обломки костей.

Я обошел кострище, прыгая по гладким, толстым камням, которые здесь были за сиденья вокруг огня. Потом взобрался на постамент повыше — стол, сложенный из подогнанных друг к дружке глыб. Здесь уже нашлось нечто, похожее на посуду. Парочка овальных блюд, похожих на тарелки для супа, пузатая фляга, несколько стеклянных бутылок — все покрытое толстым слоем пыли.

А еще кости — мелкие, застрявшие в трещинах между камней и крупные, лежащие горкой в углу стола. В центре стоял выгоревший подсвечник с застывшей лужицей воска вокруг. Я сначала не понял, из чего он. Горшок и горшок, но, когда пробежал на другой край стола и обернулся, уставившись в черные провалы глаз и дырку на месте, где у человека переносица, Белка аж подпрыгнула.

Дернулась в сторону и сбила на пол одну из тарелок. Та, с гулким стуком упала на камень и раскололась пополам. Белка фыркнула, явно чувствуя и понимая, что-то большее, чем я. Подсвечник из вскрытого черепа, а тарелки получается — перевернутые крышки. А еще кости, чем больше я всматривался по сторонам, тем больше их различал и тем больше они напоминали мне человеческие.

А потом, идя на свет, который испускали небольшие растения, я наткнулся на настоящее захоронение. Характерные куски ребер, широкие тазобедренные, позвоночник — все это узнавалось даже без специального образования. Еще несколько черепов, неподошедшие для посуды, с явными следами дробящего оружия.

Прямо на костях росли маленькие широкие грибы, от которых и исходило слабое зеленоватое свечение. Приближаться я не стал, обошел кучу по широкому кругу, пытаясь понять сколько здесь людей. Насчитал чуть больше десятка позвоночников, торчащих в разные стороны.

Удивляло то, что кроме костей не было ничего, — ни одежды, ни оружия. Просто свалка костей, часть сломана, а некоторые с царапинами, оставленными чем-то острым.

Одежда нашлась в другом конце пещеры. Рассортированные по кучам — здесь обувь, там доспехи, там оружие, а там все подряд сгнившее от старости. Судя по тому, что можно было опознать, здесь были и гражданские, и военные. И вещи меньшего размера, с виду практичные, но без какой-бы то ни было защиты, лежали ближе к стене.

Я пробежался между кучами, в поисках каких-либо подсказок или ценностей. И приметил несколько клинков, почувствовал, что в них есть серебро. И зная, что оно осталось от охотников, решил, что надо будет все же найти сюда проход. А потом, после починки или реставрации, оставить себе или продать.

Были и какие-то медальоны, в пыли нашлась горстка Орденских жетонов. На всех была одинаковая чеканка, как на моем. С одной стороны — крест, с другой — двуглавый орел. А на ребре было выбито название отряда: цифра XIII и надпись — «Чертова дюжина».

Я насчитал одиннадцать жетонов. Так, еще двоих не хватало. Сколько было гражданских — археологов, геологов, просто сопровождающих было непонятно, но сапог и ботинок в пыли было сильно с запасом.

Я заметил, как что-то еще светится с той стороны, где я еще не был, и отправился обратно в сторону кострища. Нашел еще одно тело, наконец-то не только кости, а высушенного худого мужчину в одежде, даже в плотных кожаных доспехах, и с оружием в руке.

Мумия оказалась неполной — не было головы и левой ноги примерно по колено. Штанина была подвернута, а место среза перевязано тряпками и затянуто кожаными ремнями. В левой руке мужик сжимал тонкую палочку и еще несколько похожих валялось рядом— две коротких и одна длинная, как у него.

В правой руке у него было оружие. Маленькая кирка, похожая на клевец — острое клюв-лезвие с одной стороны, и пятка, как у молотка, с выступами по краям и гравировкой в виде креста, как на Орденском жетоне. Металл выглядел так, будто его только что почистили, — необычный сплав, напоминающий дамасскую сталь с серебряными прожилками, весь был исписан церковными знаками. Среди которых в металл было вплавлено два камня, которые и светились бледно-молочным светом.

Клевец мне понравился, по моим представлениям именно так и должен был выглядеть предмет если не легендарного, то хотя бы эпического уровня. До которого мне в иерархии Ордена пока, как раком до Китая. Вот за ним я точно сюда вернусь.

Попробовал так схватить его лапками, но чем ближе приближалась Белка, тем ярче разгорались камни. А когда наш коготок уже почти прикоснулся к рукоятке, к совершенно целому кожаному ремешку, то по оружию пробежало несколько искр, и я отдернул лапу. Черт его знает, может это защита от фобосов и ей без разницы, светлый или темный.

Понятно пока только одно — я нашел двенадцатого.

Оставалось бы еще найти дневник, в котором, как в лучших традициях компьютерных игр, было бы написано что-то в духе: «день такой-то, еда закончилась, кинули жребий, кого съесть первым». Может, и не целиком съесть, а сначала ногу. А потом руку.

Без дневника непонятно, можно только предположить, как повели себя два десятка запертых людей. И кто лежит передо мной — последний счастливчик, сам съевший свою ногу или отдавший ее в первом круге голосований? Или предпоследний, учитывая, что и голова пропала. Но где тогда тринадцатый?

Мысли, что здесь могли победить гражданские, у меня даже не возникало. И честно говоря, вообще не хотелось анализировать, представлять, как они здесь выживали. Похороненные заживо, отчаявшиеся пробить выход. Но надеялись, что их спасут, сходили с ума, ели друг друга, но надеялись. Вот только дела до них никому не было.

И если я хоть что-то понимал в фобосах, в механике их появления, то эта пещера должна быть переполнена болью, страхом и страданиями. Даже если Орденцы и могли держать себя в руках, хотя по трупу этого не скажешь — он вытянул длинную, но его убили, то гражданские — нет. Понимали, что их забьют, как скот. И ждали этого, сходя с ума от страха.

Я еще раз пробежался между вещами и мусором, пытаясь понять, куда же делся последний, но заметил только более тонкий слой пыли, похожий на следы, уводящие дальше