Нашел еще несколько скелетов и кучу разбросанных костей. Нашел место — большой плоский камень, на котором «готовили». Там тоже росли грибы, а рядом валялось несколько затупленных тесаков, тряпки и кожаные ленты для перевязки. Еще было несколько мест, где пытались ломать стену, но в итоге часть из них превратилась в отхожее место.

И только метров через сто я увидел сужение и несколько новых тоннелей. В первый было даже не войти, опять целые глыбы, которые не поддавались киркам. Во второй я прошел метров десять, но опять уперся в камни. А вот в третьем было что-то новенькое — те же камни, та же глыба, но расколотая на несколько частей и вжатая в стену.

Именно отсюда тянуло холодом и здесь был проход дальше. Не аккуратно откопанный на всю ширину и высоту тоннель с унесенными из прохода камнями, а будто здесь червяк прогрыз себе ход. Овальная дырка, в которую на корточках мог протиснуться человек. Края неровные, но гладкие — будто кто-то песок обжигал до стеклянного состояния.

Тоннель за завалом изменился, и если балки с обшивкой закончились уже давно, почти сразу, как мы свернули в отнорок с кротами, то здесь все началось опять. Плотно подогнанные каменные плиты на полу, сводчатый потолок, на котором стали появляться надписи, которые я не смог прочитать.

Через пару метров в полу обнаружилась дыра, одна плита, провалилась вниз. Белка подошла к краю и свесила мордочку, а я разглядел очертания острых пик и насаженный на них старый труп с длинными волосами.

Второй труп и вторая ловушка, к счастью для меня, уже давно сработавшая, и к несчастью для прибитого к стене трупа, сработавшая в момент, когда он здесь шел. Три или четыре стальных штыря вылетели из незаметных ниш в стене и пригвоздили мужчину к противоположной. Не военный, скорее ученый с тубусом за спиной и сумкой, из которой на пол рассыпались письменные принадлежности и разбитый фонарь.

Символов становилось все больше, на стенах появились знаки, которые и без переводчика вопили об опасности. Классическое «Не влезай, убьет» было изображено всеми доступными способами: и череп, и кости, и молния, и огонь.

Еще несколько поворотов и я вышел в небольшую пещеру с рукотворным постаментом, к которому вела широкая лестница из трех ступеней, по бокам стояли резные колонны с рисунками. На последней ступеньке лежала сломанная статуя, а за ней проглядывалась арка с высокими дверными створками.

Рисунками были покрыты не только столбы, но и потолок, и стены вокруг арки. Боевые сцены, как люди в монашеских балахонах сражаются с монстрами. В голове всплыло название — схимники, они же боевые монахи. В одном месте такой боец проламывал голову толстому червю, в другом сразу два схимника отбивались от окруживших их собак, похожих на баргестов. В третьем месте почти герб Москвы — всадник с копьем топчет какую-то ящерицу.

Памятником тоже был монах. Грубый скол чуть повыше пояса и расколотое на несколько частей каменное тело в паре метров рядом. Ударили будто ковшом экскаватора, несколько глубоких борозд выше и ниже линии разлома. Здоровая когтистая лапа тут прошлась.

Но и памятник был не слабенький. Каменный балахон не скрывал, а наоборот, подчеркивал рельеф мышц. Неизвестные скульпторы довольно искусно сделали лицо. Кустистая борода, квадратная челюсть с широким носом — этакий русский богатырь, у которого вместо глаз были такие же камни, как на найденной ранее кирке. При моем приближении камни вспыхнули, а воздух наэлектризовался. Будь у Белки полноценная шерсть, она бы точно встала дыбом.

Я проскочил мимо обломков к дверям, разглядел со своего ракурса необычную замочную скважину с треугольным отверстием. Попрыгал, вскарабкался по витиеватым узорам и заглянул внутрь. Чихнул от пыли, но скважина была не сквозная. Вообще, может, и не скважина в прямом смысле слова, но точно часть какой-то запирающей конструкции. Во все стороны от отверстия шли мозаичные блоки, которые можно было вертеть. Я насчитал семь многоугольников с разными символами.

Я отбежал подальше, запрыгнул на остатки памятника и попытался запечатлеть всю картину дверей целиком. Поверху под аркой шла какая-то надпись, но зрение горностая никак не могло взять нормальную резкость. Нижняя часть была примята, как от ударов кувалдой. Шло несколько царапин, которые только содрали верхнее покрытие, под которым обнаружился металл. Не каменная дверка оказалась и сильно крепче, чем памятник.

М-да, то есть тут не только ключ нужен, но и шифр какой-то подобрать требуется. Понятно одно, что тринадцатый или кто-либо еще пока туда не пробрался. Но тогда где он?

Я обежал пещеру и нашел, точнее, чуть не свалился туда, еще один “прогрызанный” ход, уводивший вниз и в сторону. И опять без выработки, не выкапывали, а выжигали кислотой или магическим лазером.

Лаз привел меня в новое помещение. Я буквально свалился с потолка на голову пещерного крота. Пролетел через туман, курящийся под потолком, и шмякнулся на спину одного деймоса, прыгнул на другого и кувырком метнулся под ноги третьему, прыгнул в широкую нишу и забился под какой-то камень. Высунул мордочку, пытаясь понять, чье сердце сейчас выскочит из груди — мое или призрачной Белки.

Здесь было светло, сразу в трех местах мерцало три небольших разрыва, испускавших туман, который поднимался, закрывая потолок. Между разломами слепо бродили деймосы. Мое появление вызвало небольшой переполох — твари дернулись, зашипели, но потом, как по команде замерли, в центре появились новые существа, напоминающие перекошенных зомби.

Двое — призрачные создания, отдаленно напоминавшие людей, которых придавили камнями и пропустили через мясорубку, а потом попытались собрать обратно. И когда ничего не получилось, махнули рукой со словами: «И так сойдет».

Во все стороны торчали сломанные кости, превращая фобосов в шипастых ежей. Глаз не было, целых костей не было, но монстры передвигались довольно быстро, резко, подскакивая к замершим кротам, вертели острыми мордами и рычали.

Что там говорил Гидеон? Когда увижу детлоков, сразу пойму, что это они? Кажется, можно ставить галочку — этих я нашел.

Одна тварь направилась к моей нише, остановилась на пороге и стала разглядывать камень, за которым я сидел. Отвратительная морда! Челюсти вывернуты наружу, не поддавались никаким законам физики или биологии, но они двигались и спокойно могли откусить если не голову, то руку взрослому человеку. Вся морда, как большая острая терка, от которой хотелось держаться подальше.

Я замер, вжавшись в камень. Но вдруг почувствовал движение, камень дернулся и придавил меня, будто