Спать ложиться я тоже не пожелал, но чашку кофе все же выпил. Захватил свой мобильник, до которого по какой-то неведомой мне причине руки ментовских бандитов не дошли, захватил ноутбук, надел пальто нацепил, шляпу и отправился пешком в свой гараж. Благо до него идти всего пять минут. На своей машине я всегда себя чувствую увереннее. Пусть попробуют догнать и поймать, если обнаружат. Нужен мощный спорткар, чтобы угнаться за моим «БМВ».

За руль своей машины я сел по простой логике. Менты не смогут предположить от меня такой витиеватой наглости. Я в розыске. Я одного из ихнего племени сегодня убил карандашом, второму всю харю своротил, и после этого разве я смогу сесть за руль собственной машины? Нет, я, как они считают, должен прятаться под чьей-то кроватью. Не смогут просто иначе подумать. Мы с ними существа разной крови...

* * *

Компьютер закончил расшифровку и сообщил мне об этом звуковым сигналом. Вспоминая о том, каким образом я оказался в нынешней ситуации, я сидел в кресле с закрытыми глазами. Я переживал все произошедшее заново – ничуть не слабее, чем тогда. И от этого накатилась усталость. Даже тогда я не чувствовал такой усталости, я был истерично весел и радостен тем, что сумел выйти из трудного положения. И жаждал действия. Я жаждал все узнать, найти и наказать виновного, того, кто все это задумал.

И вот компьютер сообщил мне, что, возможно, пришел ответ на один из моих вопросов. Мне несколько лет не удавалось вплотную заняться поисками. Я из дома в леса увел людей, и я был за них ответственен. Я не мог их оставить и решать свои дела. И совесть не позволяла заставить их решать эти дела. Я был хорошим эмиром и решил много задач. Кроме главной, своей...

Итак, что принесла мне электронная почта?

Эх, Людоед, Людоед... За что же тебя так ненавидят менты? Наверное, за то, что ты сам их ненавидишь? Но вот меня взять. Ты меня инвалидом сделал и из армии уволил. И племянника моего изуродовал, оставив без ног. А я по какой-то непонятной мне причине тянусь к тебе, хочу тебя найти, но ненависти к тебе при этом не испытываю. Это я уже сам обдумал и проверил. Нет во мне ненависти. Может быть, я тебя и убью, чтобы ты больше не оставлял инвалидов. Но не из ненависти. Нет ее у меня, а вот у ментов есть. Кто же ты, Людоед? Ископаемое животное? Своего рода динозавр? Великан среди современных карликов своего племени? И что за ловушку тебе подстроили и держат это в таком большом секрете, что даже не подпускают к данным подполковника милиции, который несколько лет занимался твоим розыском?

Мне странно было ощущать, а еще более странно было анализировать свои чувства, свое отношение к Исрапилу Азнаурову. Чем больше я собирал на него данных, тем больше меня тянуло добраться до него.

На улице быстро стемнело, а я перечитывал то, что написал для Ангела, и понимал, что взялся не за свой труд. Тем не менее я решил все оставить как есть. Не слишком понятно написано, но именно так я понимаю. Я отправил письмо на электронный адрес, который мне сообщил Ангел.

Ответ, на удивление, пришел почти сразу. Естественно, Алексей Викторович не мог еще прочитать те пять страниц текста, что я насочинял за остаток дня и вечер. Но действовать он, видимо, начал сразу после моего звонка. Навел необходимые справки. Хорошо, если Интерпол работает не с той же скоростью, что наше МВД.

Письмо было подробным и насыщенным информацией. Ангел начал поиск не с данных на самого Людоеда, а с его жены. При этом объяснил причину такого подхода темой диссертации Азнаурова. Если человек пишет диссертацию на такую тему, следовательно, жена его очень уважает и ценит, и матриархатом в доме не пахнет. Муж для нее – авторитет непререкаемый, несмотря на то что она занимается большим бизнесом, и ее деньги составляют основу бюджета семьи. Такая жена всегда считает, что муж ее поступает правильно, даже если он становится врагом общества. И никогда его не предаст, не откажется от него, несмотря на свои убеждения: моральные, религиозные или политические. Она обязательно будет искать компромисс и не пойдет на разрыв. Исходя из этого, Ангел предположил, что Катрин Азнаурова обязательно поддерживает с мужем связь. Возможны телефонные разговоры, возможно общение с помощью электронной почты, возможно вообще довольно распространенное общение с помощью веб-камеры, но это зависит от того, в каких условиях может выходить на связь сам Исрапил Хамзатович.

Технические средства, к которым имел возможность прибегать в розыскных мероприятиях антитеррористический отдел Интерпола, видимо, были отличными. Интерпол вообще неплохо оснащен различного рода техникой. Это я знаю не понаслышке, поскольку однажды имел возможность держать в руках пистолет-пулемет, сделанный без единственной металлической детали. В основе лежали керамические материалы и пластик. Даже пули были керамическими, а патроны безгильзовыми[5]. Такое оружие свободно можно было проносить в самолет или на какое-то политическое мероприятие, где выставляется охрана, и ни один прибор не показал бы наличие оружия. Этот пистолет-пулемет, как говорили, сделан специально для агентов Интерпола.

Ангелу для работы по моему запросу не было необходимости прибегать к оружию, но со всеми другими средствами он, видимо, имел дело, и потому довольно быстро, не дожидаясь, когда я пришлю ему электронные адреса Катрин и Зураба, сына Исрапила, сам каким-то образом нашел их и даже сумел перлюстрировать несколько последних сообщений. Но ничего интересного найти не сумел. О Людоеде в этих сообщениях ничего не упоминалось. Но, как решил сам Ангел, это вовсе не говорило о том, что переписка не ведется. Просто скорее всего каждый из членов семьи имеет по нескольку электронных адресов, и какие-то из них используются в одних целях, какие-то в других.

Неудача на первом этапе работы не остановила Ангела, он продолжал сбор информации и сразу же нашел кое-что, возможно, интересное для Интерпола и для меня. Катрин трижды разговаривала по телефону и дважды общалась по электронной почте с одним человеком, и тема их разговоров показалось Ангелу любопытной. Несколько раз возникал вопрос о какой-то слежке, что велась за Катрин и за членами семьи людьми восточной внешности. И можно было понять, что впервые такая слежка была замечена еще в то время, когда Исрапил Хамзатович только готовился к защите диссертации, то есть до того, как он стал эмиром банды. Следовательно, это не могли быть спецслужбы России, пытающиеся найти Азнаурова. В ответ на это после проверки собеседник сообщил Катрин, что сумел выяснить данные на одного из ее преследователей. Им оказался эмигрант из России, имеющий вид на жительство в Великобритании. И обещал дать более подробный отчет в ближайшее время.