Летте после его ухода сразу стало легче и теплее. Даже давно остывшие угольки в жаровне вдруг ожили: по ним пробежала слабая огненная искра. А леди Исабель пошевелилась, застонала и открыла глаза.

Летта выбралась из-под мехов, клацая зубами от холода. Обе младшие фрейлины бросились ее одевать, но принцесса остановила Марцелу.

– Леди Марцела, помогите леди Исабель. Мне достаточно рук леди Эбигайл.

– Как вам будет угодно, – пробормотала отстраненная девушка.

Румянец все еще не сходил с ее веснушчатых щек, даже темно-рыжие, почти медные прядки, выбивавшиеся из-под чепца, казалось, покраснели от смущения. Или негодования?

Летта, с детства приученная замечать малейшие нюансы в поведении окружающих, – иногда незначительная мелочь может раскрыть целый заговор или интригу, – отметила недовольный взгляд Марцелы, брошенный на Эбигайл. Не успели от дома отъехать, а уже началась борьба за место поближе к будущей императрице.

– Я не узнаю своих фрейлин, – сказала принцесса, когда убедилась, что Исабель пришла в себя. – Почему вы так недостойно вели себя перед императором Севера? И особенно ты, леди Исабель. Подумать только, упасть в обморок! На тебя непохоже.

Теперь пунцовыми стали все три девушки. А руки Эбигайл, зашнуровывавшей платье госпожи, задрожали.

– Объяснитесь, леди! – потребовала Летта. – Можешь не вставать, Исабель, я разрешаю.

– Не гневайтесь, ваше высочество, – южанка все-таки медленно поднялась и осталась стоять, опираясь на руку Марцелы. – Думаю, нас, ваших фрейлин, подвергли унизительной проверке на ваших глазах. И речь идет не о проверке наших манер и способности выдержать присутствие владыки Севера.

– А о чем же?

– Ох, Исабель, не надо! – взмолилась Эбигайл и всхлипнула, уронив пару слезинок.

А Марцела резко побледнела и потупилась.

– Ничего не понимаю! Говорите же! – Летта даже ножкой топнула от возмущения.

– Судя по нашей одинаковой реакции, – усмехнулась южанка, – император на глазах у всех магией проверил нашу девственность. Я ощутила ледяные прикосновения именно там и попыталась сопротивляться. Но не выдержала. Он слишком силен.

Летта, широко распахнув глаза, опустилась на край постели и тоже покраснела.

– Да как он посмел! Он… Как гнусно! При всех!

Исабель вздохнула.

– Думаю, горцы тоже поняли, что произошло. Они же маги.

– Подождите, но как вы могли сопротивляться магии? Разве вы…

– У меня есть кое-какой дар, ваше высочество. Да, я знаю, что вы скажете: в Гардарунте официально запрещено применять магию всем, кроме короля. И мы, наследники дара, рожденные в смешанных браках, связаны клятвами. Но дар дается свыше при рождении, как дар поэта, музыканта, математика. Можно им не пользоваться, но нельзя вырвать, если только вместе с душой.

– И мой отец знал, что вы… одаренная?

– Конечно. Он – маг огня и чувствует… чувствовал любую искру. Потому он и выбрал меня старшей фрейлиной при вас и вашей сестре. Более того, король освободил меня от клятвы о неприменении магии. Но я поклялась ему применять свой дар только ради вашего блага и защиты.

Летта взяла себя в руки, поднялась и стиснула маленькие кулачки.

– Жаль, что я узнаю об этом так поздно. Но идемте, я очень хочу посмотреть в пустые императорские глаза. Как он посмел!

– Осторожно, ваше высочество, – Исабель легонько похлопала себя по губам, намекая на длинный язык госпожи. – Лучше сделать вид, что ничего не произошло. Ведь наша честь не пострадала.

– Ошибаетесь, леди. Моя честь пострадала. Он посмел при своей невесте лапать других женщин!

– И все-таки, остыньте, простите за настойчивый совет.

– Благодарю, Исабель. Но я уже едва не остыла до смерти этой ночью. И за это тоже должен кое-кто ответить. Когда-нибудь, – спохватилась Летта и улыбнулась тихой тонкой улыбкой.

Исабель содрогнулась: точно так улыбались старшие принцессы Адель и Агнесс, когда планировали очередную ядовитую интригу при королевском дворе.

Император не стал задерживаться в покоях фрейлин и последовал в приемный зал принцессы. Здесь он порывисто оглянулся и, убедившись, что два чужака последовали за ним, резким взмахом руки запечатал дверь ледяной коркой.

– Рассказывайте, фьеры, – приказал он и сел в кресло. Безупречный лоб рассекла складка. – По порядку, подробно. Как и когда заметили покушение, как сорвали печать льда, ваши предположения о напавшем. Вы оба маги, какие-то следы не могли не заметить. Особенно… – его тяжелый взгляд упал на Яррена. – Особенно, ты, младший лорд Ирдари. Твой учитель наверняка познакомил тебя с нашей магией. И сядьте оба, дозволяю.

Наедине владыка Севера разительно изменился. Не было больше высокомерного деспота, давящего одним своим присутствием. Был умный государь, желающий вдумчиво разобраться с проблемой и найти преступника.

Впрочем, для Яррена первым подозреваемым и был сам император. Кто, как не Алэр только что презрел всякий этикет и нагло, не стесняясь, облапал невинных девиц на глазах у их телохранителей? Впрочем, в этой холодной бесцеремонности было что-то от цинизма лекарей, которым и в голову не придет расшаркиваться перед пациентами за их неприятные ощущения. Надо было Алэру убедиться, что безнравственный гардарунтский король не подсунул порченый товар, и северянин без лишней скромности убедился. Попытался. До самой невесты, укрытой магической шубой, он еще не добрался.

«Интересно, – размышлял Яррен, делавший вид, что задумался, как лучше выполнить приказ, – если невеста окажется не девицей, Ледышка казнит бедняжку на месте за обман? И начнет войну с Гардарунтом и Белогорьем за оскорбление? Или поступится принципами и все-таки женится? Слишком нужно ему зачем-то огненное благословение ребенка. Потому и явился сюда, потому и проверил девчонок прежде своих магов, чтобы, если что, тихо замять и придумать, как обойти ритуальную проверку перед алтарем. Что ж, плюс одно очко императору за предусмотрительность и минус одно за подозрительность. А с покушением разберемся».

– Вы так замерзли, фьер, что и мозги заледенели? – не выдержал сосредоточенной паузы владыка Севера.

– Простите мою медлительность, ваше императорское величество, мы еще не адаптировались к резкой смене климата, – к удивлению Кандара, Яррен не отреагировал на издевку, наоборот, признал за правду, обеспечив дальнейшие насмешки. – Я как раз сменил товарища на посту, когда все произошло…

Яррен тщательно взвешивал каждое слово, чтобы не раскрыть лишнего. Он уже оценил формулировку: непроизвольно император начал с главного вопроса, который его волновал: как замечено покушение.

Тут надо учесть особенность планировки апартаментов. Круглый этаж был поделен на четыре сегмента. Один сегмент занимала винтовая лестница с площадкой. Горцы контролировали саму лестницу, вход в приемную принцессы и пустую стену без дверей, за которой располагалась спальня принцессы.