партнёршей своего мужчины без разрешения самого мужчины.

— Э-э-э, у нас чуть иначе в отношениях, — деликатно скруглил углы Ржевский, чтобы не ляпнуть ненароком лишнего. — Я отвечаю за её безопасность, но командовать не могу. Она свободный человек, извините.

— Без проблем. Я уже внесла поправочные коэффициенты, это вы меня извините, — азиатка коротко, но искренне улыбнулась.

Самое интересное, что между строк собеседник давал сейчас понять гораздо больше ей, чем родне за всё их предыдущее общение, вместе взятое. Хоть и не говорил ни единого лишнего слова.

А эта чёрная курица не врубается, хотя и сраная менталистка (по некоторым данным). Ха.

Дело в том, что Дмитрий Ржевский раньше всегда использовал магопереводчик — специальное расширение на браслете, работа которого стоит денег в режиме реального времени.

Поскольку в средствах его род давно и прочно стеснён, активировался этот ментальный магопродукт во время подобных переговоров по отдельному запросу, каждый раз заново, на сервере их компании Мицубиси. Переговорщиком с японской стороны.

Поздоровавшись по-японски, Норимацу специально провоцировала гайдзина на просьбу запустить расширение: вроде и мелочь, однако иерархия уже бы выстраивалась.

Попроси Ржевский о подобном вслух — такое будет всё равно что признание своей несостоятельности. Некрасиво, неудобно, но сорян, бизнес и ничего личного.

Пацан без паузы ответил ей на беглом нихонго, в первый момент не сообразив, правда, кто перед ним. А через некоторое время выяснились интересные подробности.

Сбитый на перекрёстке, встречу которого с объектом зафиксировал клановый наблюдатель, был менталистом частной рейдерской компании. Ржевский в результате того инцидента потерял часть воспоминаний и в этом честно ей признался, раз. Первым, без наводящих вопросов, по собственной инициативе.

Кроме того, он с большой вероятностью пялит саму Принцессу Аль-Футаим, два. Здесь неточно (поди проверь), однако по обычаям самого Залива всё равно что так, если она вон рядом сидит и кофе ко рту, поднимая платок, подносит, чтоб отхлебнуть.

Пока неясно, как это использовать — информация не предназначена для широкой печати, но пусть будет. Пригодится.

Третье и основное. Гайдзин даже не подумал трогать свой браслет и просить об активации привычного расширения для разговора с ней. Он очень изящно дал ей понять самим фактом ответа, что именно их клан считает своей главной жизненной перспективой: язык.

Шу понятия не имела, как он исхитрился выучить японский (за это время!), однако как-то смог. Сделав невозможное и заговорив по-японски без артефакта, младший Ржевский набрал в её глазах достаточно очков, чтобы получить право на ответное упреждающее уважение.

— Я оценила, как вы откровенно признались, что на перекрёстке вам был нанесён кое-какой профессиональный ущерб, — азиатка незаметно покосилась на менталистку, намекая на потери в памяти собеседника. — Кто-то другой бы мог не придать значения, но не я. — Она решительно продолжила ответный эмоциональный стриптиз. — Когда представитель Изначального Рода честно обозначает собственную беспомощность в некоторых элементарных моментах, это налагает дополнительные обязательства на нас, как на ваших партнёров. Вы согласны?

— Пока не вижу, с чем спорить, — Дмитрий задумчиво соединил брови на переносице.

— Будь у вас с собой, — она ткнула большим пальцем через плечо назад, — час тому самый простой защитный амулет хотя бы третьего уровня, ни о каком вмешательстве в ваш ментал не шло бы и речи. Получается, денег у Ржевских нет от слова совсем. Спасибо за откровенность, я очень это ценю.

— Э-э-э…

— … получается, вы нуждаетесь настолько, что даже система жизнеобеспечения вашего Рода даёт сбои. Простите, что вынужденно говорю подобное вслух.

Шу на мгновение приподнялась и поклонилась поясным поклоном. Потом вернулась на место.

Взаимная откровенность стоила дорогого, хотя и непонятно, что со всем этим делать дальше.

Видимо, сомнения на её лице как-то отразились, потому что гайдзин оживился:

— А давайте сыграем в игру? Первая часть: вы сейчас честно, не оглядываясь на наше предыдущее общение, излагаете мне с самого начала все свои ожидания.

— На тему?!

— Как я должен себя вести и что мне нужно сделать, чтобы являться вашим надёжным партнёром, — серьёзно ответил он.

— Хм.

— А я обещаю не менее откровенно прокомментировать каждый пункт ваших ожиданий.

— Я буду пользоваться амулетом правды, — Шу врубила артефакт и спокойно положила его на стол.

Боковым зрением она при этом старательно отслеживала реакцию Ржевского.

— Сколько угодно, — равнодушно отмахнулся тот, устраиваясь поудобнее на стуле и с видимым наслаждением отпивая кофе из глиняной чашки, выполненной под старину.

— Давайте попробуем. — Японка приняла необычное предложение, почему бы и нет. Звучит странно, но придраться не к чему. — Первый пункт наших, как вы говорите, ожиданий. Вы согласны, что не сможете дать законное разрешение на установку главной станции связи концерна Мицубиси на вашем участке, если не вернёте своё место в Совете Города? — Шу передвинула амулет так, чтобы видеть и индикатор, и лицо собеседника. — Это будет просто незаконный и нелегитимный лепет вашего Рода, бывшего великим когда-то, но не сегодня.

— Ух ты.

— Дмитрий-сан, простите за резкость. Я сейчас буду говорить только правду, не пытаясь её смягчить.

— Не спорю! — собеседник вскинул вверх раскрытые ладони. — Любое решение должно быть законным, это я понимаю и согласен!

— Спасибо. На сегодня вы за пределами орбиты принимающих решения в этом городе. Пока вы не сели обратно в своё кресло в Совете, речи о станции на вашей земле быть не может.

— А как бы вы на нашем месте вернулись в этот Совет?

— Для этого нужно возвратить себе Титул Независимого Рода, который с вас в своё время сняли после того, как вы при всём честном народе послали… собственного царя. Вам лучше знать, куда. — Подумав, Шу поднялась на ноги и стоя поклонилась ещё раз.

От уважения к чужому монарху она не переломится, а радикализм Ржевских несколько шокировал даже в ретроспективе.

— А для этого…?

— Погасить все имеющиеся долги вашей фамилии. Снять таким образом обременение с имения: его у вас никто не может отобрать, но любые операции-то заморожены.

— Дальше? — он чему-то весьма воодушевился.

— И наконец сделать так, чтобы минимум половина Совета Двенадцати Семей проголосовала за вас на ближайшем ежемесячном заседании.

— Однако, — гайдзин выкатил удивлённые глаза и задумчиво почесал за ухом. — Это уже весь список или что-то ещё есть?

— Это всё. Долги, равные снятию обременения; голосование шести из оставшихся одиннадцати за вас; ваша подпись под протоколом заседания Совета после этого. — Норимацу на всякий случай повторила, загибая пальцы для наглядности. — Как его легитимного члена снова. Второе и третье совпадают по времени, по большому счёту это один пункт.

Мало ли, насколько ему мозги повредили.

— Принял, — Ржевский забросил ногу на ногу и задумался. — А ведь