Оставив сумку в машине и прихватив гаечный ключ (пистолет, на который Лешка выделил деньги, сейчас был бы еще более кстати), я вылезла из «Запорожца» и сделала два шага в сторону «Мерседеса». Гоблины почему-то сразу же догадались о моих намерениях.

– Сейчас! Сейчас! – бросил мне водитель, плюхнулся за руль и в самом деле отогнал машину к дому. Его патрон все это время вопил, сотрясая воздух кулаками и угрозами в мой адрес и топая ногами.

В эти минуты я наконец вспомнила, кто он такой. Это же депутат нашего Законодательного собрания, Жириновский местного разлива. Тоже ездил к цыганскому электорату, гадали ему перед камерами на судьбу, правда, почему-то мы так и не услышали, что ему нагадали. Во времена начала своей политической карьеры, которая совпала со временем появления «600 секунд» и выхода в эфир господина Невзорова, не единожды был заснят последним с голой пятой точкой в прямом и переносном смыслах. Однако это не помешало непотопляемому господину продвигаться все выше и выше на политический Олимп, а возможно, даже и способствовало этому.

Чтобы как-то прервать поток слов, лившийся из депутата (кто его только выбирал?! Или по размеру электората толстяка можно судить о количестве сумасшедших в нашем городе?), я совершенно спокойным тоном поинтересовалась, что ему все-таки нагадали цыгане и как долго господин намерен производить шумовые эффекты, мешая горожанам спокойно жить и работать.

Депутат мне не ответил. Ответила непонятная волосатая личность, появившаяся из-под арки, словно джинн из бутылки.

– Смерть от молодой красивой женщины, – волосатик склонился над моей рукой с гаечным ключом и поцеловал ее. – Ну разве у вас не возникает желания его убить?

В первое мгновение я опешила, переключив свое внимание с депутата на волосатика, а потом поинтересовалась, кто он такой и откуда взялся. Волосатик взмахнул тонкой рукой и извлек из нагрудного кармана журналистское удостоверение. Я имела честь беседовать с представителем желтой прессы, а если быть абсолютно точной, то самого нашего скандального еженедельника под названием «Городские скандалы и сплетни».

– Я хотел бы взять у вас интервью, уважаемая Олечка, – продолжал волосатик. – Или Алена?

– А у кого именно вы хотите взять интервью: у Ольги или Алены? – прямо посмотрела я на волосатика.

Он задумался на мгновение и ответил:

– У Ольги. Я не думаю, что Алена Эросмани будет так интересна нашим читателем. Да и, признаться откровенно, коллега по перу, наше издание очень уважает тайну псевдонима. А вы ее тщательно скрываете. Не совсем понятно, почему открыли ее этому… вы понимаете кому.

Я улыбнулась.

– Так почему?

– Требовалось как-то выкрутиться, – сказала я. – Не нашла ничего лучше. Сразу ничего другого не пришло в голову. Но обычно я не представляюсь.

– Тайну псевдонима мы сохраним. Я даже сделаю ответный жест и открою вам свою. Чтобы показать дружественность намерений.

Передо мной стоял один из самых скандальных журналистов всех времен и народов Матвей Голопопов. В миру он, правда, был Александром Ивановым, как я успела прочитать в удостоверении.

Матвей Голопопов обожал демонстрировать народу голые пятые точки героев своих репортажей. Откуда он набирал столько информации, сказать не могу, но его еженедельник выиграл все суды. А возбуждали иски против него чуть ли не каждую неделю, после выхода статей Голопопова, обычно сопровождавшихся самыми скабрезными снимками. Но информация всегда была достоверной, и в судах всплывали дополнительные пикантные детали, которые редакция не ставила в первый номер. А потом выходило продолжение статей, где Матвей Голопопов в подробностях докладывал читателям о результатах судебных процессов и о том, что он вначале думал немного подретушировать образ политика, актера, модельера и прочих (думая в первую очередь о читателях, а не героях репортажей), но раз уж те оказались такими сутяжными типами, он не намерен скрывать от читающей публики ни одной детали. И не скрывал.

Интересно, а сегодня он в какой момент появился на месте?

– Оля, может, мы с вами поговорим в другом месте? – спросил меня Александр, он же Матвей. – Вы меня подвезете?

Я кивнула, мы загрузились в машину и быстренько двор покинули. Обалдевший депутат и гоблины остались стоять рядом с «Мерседесом».

– А вы не на машине? – уточнила я, выезжая на проспект.

– На машине, но я ее потом заберу.

– Куда вас везти? – спросила я.

– Куда угодно, – сказал Саша-Матвей. – Я просто хочу задать вам несколько вопросов. Может, выпьем где-нибудь кофе? Заверните вон там. – Он показал рукой. – Свожу вас в один приятный бар.

Я припарковала «Запорожец», и мы с Сашей-Матвеем спустились в тускло освещенный зальчик, где, как оказалось, его хорошо знали.

– Только кофе? – спросил Саша-Матвей.

– Лучше чего-то попрохладнее, – призналась я. – Апельсинового соку, например.

Журналист кивнул и вскоре вернулся к столику, взяв сок мне и пиво себе.

– Вы курите? – уточнил у меня.

Я покачала головой.

– Не возражаете, если я?..

Я опять покачала головой и улыбнулась. Журналист производил на меня самое благоприятное впечатление, хотя имидж хиппи никогда не привлекал. У меня вообще было странное ощущение: казалось, что я общаюсь с очень порядочным человеком. Но ведь если знать, что Саша-Матвей публикует в своем еженедельнике…

– Готов для начала ответить на ваши вопросы, Ольга, – сказал он мне и очень приятно улыбнулся.

– Что вы видели или слышали из случившегося во дворе?

– Все, – просто ответил Саша-Матвей. – Все заснято на пленку.

Я охнула.

– Успокойтесь. – Он накрыл мою руку своей сухой ладонью. – Нас интересовали не вы, а Жирный. Ваши ножки, конечно, будут фигурировать в газете и производить впечатление на читателей, – он хитро улыбнулся, – и ваша ручка, царапающая Жирному физиономию… И его телохранитель, сующий свой рубильник в вашу сумку… Во всей красе покажем слугу народа с приближенными, у которых при виде денег, причем любых, сразу же срабатывает хватательный рефлекс. Народ любит видеть подтверждение своих подозрений. А что наш народ думает о своих слугах? Вот и получит очередное подтверждение. Читайте следующий выпуск, Оля.

– Обязательно, – ответила я, все-таки не до конца поверившая, что мой светлый лик не появится в скандальной хронике.

Саша-Матвей словно прочитал мои мысли и заговорил.

Он сказал, что давно хотел со мной познакомиться. Еженедельник и он сам не первый год интересуются Надеждой Георгиевной и ее компанией. Более того, ни одна из квартир в доме с аркой не принадлежит моей бывшей свекрови. Надежда Георгиевна скупила лишь три дома. В квартире над аркой постоянно дежурит кто-то из журналистов, естественно, с фотоаппаратом и видеокамерой. Самого Сашу-Матвея вызвали, когда приехали мы с Надеждой Георгиевной.