А потом он ушел.

Коронация была скромной.

Почти никаких приглашенных гостей, никаких особых торжеств. Лишь церемония в Белом Храме и торжественный обед. Ничего лишнего. Почти формальность, без которой не обойтись.

Мы ехали верхом через весь город. Я рядом с Эрнаном, за нами рыцари его гвардии.

Он ехал молча, погрузившись в свои мысли, почти не глядя по сторонам. Что-то мучило его, не давало покоя. Куча забот.

Город шумел вокруг.

Я вдруг подумала, что была в городе больше года назад, еще перед свадьбой Хаддина. И точно так же видела все мельком, проездом. Я совсем не знала города, не знала мира вокруг. Удивительно, но раньше казалось – это не важно. Отец не одобрял, и я не пыталась противиться его воле. Зачем принцессе эти узкие улочки, шум и толкотня, принцессе не подобает…

Разбитая мостовая, облупившиеся стены домов, портовая вонь, которую не заглушить ничем… запах рыбных рынков, красилен, пекарен, запах сырой кожи и куркумы – я чувствовала все сразу, так остро.

В детстве я мечтала увидеть весь мир.

Что я видела? Лишь мир из своего окна. Сад, кусочек моря, лужайку зеленой травы.

Если бы я действительно уехала в Тааракар…

Эрнан глянул на меня искоса, так, словно прочитал мои мысли. Я отвернулась.

Люди на улицах… Я смотрела на них, пыталась понять, что они думают обо мне? Кто я в их глазах? Законная наследница? Несчастная принцесса, которую взяли в плен? Грязная шлюха? Он захватил мою страну, убил мою семью, и теперь я еду рядом с ним. Вместе с ним. Я выйду за него замуж.

Я должна была умереть.

Должна была…

Выпрямилась в седле.

Лучше не смотреть по сторонам и не думать. Не хватало еще расплакаться прямо здесь.

Путь до храма неблизкий.

Шлюха.

Никто не смел высказать это вслух, но мне казалось, все так думали.

Казалось, все смотрят на меня. Там, в замке, такие мысли почти не беспокоили, все привычно и понятно, но тут, за стенами – иначе. Словно тонкая скорлупка, защищающая меня от внешнего мира, рухнула. Словно я голая перед всеми.

Выпрямиться и стиснуть зубы.

Когда мы приехали, Эрнан спрыгнул с лошади сам, помог спуститься мне.

Потом проводил на положенное место.

Сегодня он был одет в серо-голубой шелковый кафтан в традициях Таррена. Он больше не Ворон из Лохленна, он король всего Полуострова и должен чтить обычаи предков. Он чтил. Его можно обвинить в чем угодно, но только не в неуважении к традициям.

Я смотрела, как Эрнан идет к алтарю. Так просто…

Помню, как Хаддин репетировал этот проход. Так, словно это самое важное событие в его жизни, словно от того, как он пройдет этот короткий путь, зависит его дальнейшее правление. «Однажды я стану королем, – говорил он. – Я пойду вот так, и жрец Небесного Отца возложит корону на мою голову. Посмотри!» Еще в детстве Хаддин заставлял снова и снова смотреть, как он выпячивает грудь, надменно задирает подбородок, неспешно и торжественно делает шаг… «Как ты думаешь, Луцилия, так лучше? А если так, то все поймут, что я великий и сильный король?» А потом вот так. А теперь так. Хаддин хотел, чтобы все видели, как он велик.

Эрнан никому и ничего не пытался доказать. Просто прошел широким размашистым шагом, словно перед солдатами на плацу. Не задумываясь, как он выглядит. Ему было плевать.

Сила и власть чувствовались в нем без всякого выпячивания груди.

Я знаю, многие ненавидели его. Многие боялись. Не знаю, были ли такие, кто любил его как короля. Но все признавали его власть. Даже я понимала, что из него выйдет куда лучший король, чем из Хаддина.

Это длилось безумно долго.

От песнопений и запаха благовоний кружилась голова. Я почти не слушала, почти не смотрела. Все плыло передо мной.

Очнулась лишь, когда меня вывели на воздух.

– С вами все хорошо, ваше высочество?

Я с трудом заставила себя понять, кто и что мне говорит.

– Да, все хорошо. Голова закружилась.

– Пора ехать. Вы сможете сидеть верхом?

Я кивнула. Сейчас все пройдет.

Лошадь мне уже приготовили.

Ничего, я справлюсь.

Огляделась по сторонам. Эрнан о чем-то разговаривал с лордом Дамером в стороне.

Король. Теперь в полной мере король.

А я однажды стану королевой. Ведь так?

Обязательная часть закончилась. Что будет, если я сейчас сяду и уеду отсюда? Просто домой. Имею ли я право хоть на что-то? Королева имеет право решать сама, по крайней мере – уехать ли ей или остаться.

Я никогда не пыталась бунтовать, но сейчас все иначе. Эрнан не отец и даже не муж мне пока.

Просто понять – где эти границы. Хоть немного свободы решать самой.

Я подошла к лошади. Обернулась.

Эрнан бросил на меня короткий взгляд, но от разговора даже не отвлекся.

Хорошо.

Я поставила ногу в стремя. Приподнялась. Запрыгнула в седло.

Не оборачиваться? Сделать все так, словно иначе и быть не может. Уехать. И что потом?

Я сидела на лошади, и у меня тряслись руки. Поздно отступать.

– Луцилия! – он все же окликнул меня.

Обернулась.

– Я устала, – постаралась улыбнуться как ни в чем не бывало. – Поеду к себе, отдохну.

Он кивнул. Так, словно это и правда нормально.

Я легонько ударила пятками лошади в бока. Вперед!

И двое гвардейцев последовали за мной.

Свобода – лишь иллюзия.

* * *

– Ты хотела поговорить?

Он смотрел на меня равнодушно и холодно, хотелось сжаться под его взглядом.

Он пришел вечером, когда закончились все торжества.

– Хотела, – сказала я. – О свадьбе.

Облизала губы. Было не по себе.

Он ждал.

Что-то произошло. Что-то почти неуловимо изменилось за последнюю пару дней. Я не могла понять. Словно что-то сломалось.

– Как скоро? – сказала я, голос чуть дрогнул.

– А имеет смысл тянуть? – спросил он. Подошел совсем близко, почти на расстояние вытянутой руки.

– Ты хочешь знать мое мнение? – удивилась я.

Он криво усмехнулся.

– Хочу. Не могу обещать, что сделаю все, как ты скажешь. Но услышать твое мнение я бы хотел.

– Это лицемерие. Выслушать и наплевать, сделать все по-своему. Я не хочу быть твоей женой. Ни сейчас, ни потом.