После чего шокировал всех присутствующих: непривычно уверенно подошел к Нурейтдинову и протянул ему руку.

– Владислав Федоров, приятно с вами познакомиться.

– Евстахий Велориевич Нурейтдинов, – несколько растерянно ответил консультант, пожимая протянутую руку. – Удивлен, что вы обо мне слышали, я совсем недавно приехал. Но о вас тоже успел узнать. И у меня сложилось впечатление, что вы…

Он на секунду замялся, подбирая слово, и Федоров с улыбкой предложил:

– Слепой?

– Да.

– Так и есть. Я ничего не вижу. Обычно. А вот вас почему-то вижу, хотя до сих пор мое… альтернативное зрение срабатывало только с призраками и тому подобными существами. Вы ведь живы, так? И вы человек?

– Смею надеяться, – тихонько рассмеялся Нурейтдинов, неловко поправляя очки.

– А теперь вы гаснете, – добавил Федоров удивленно. – Исчезаете.

– Надо же, удивительный у вас дар. Разное встречал в жизни, но такой еще не попадался. С удовольствием узнал бы о нем больше.

– Надеюсь, у нас еще будет возможность поговорить. Честно говоря, у меня к вам тоже есть вопросы.

– Так, ладно, давайте вы потом это обсудите! – немного раздраженно перебил их Соболев. – У нас тут дверь загадочная, убийца в балахоне где-то бродит. Хотя подозреваю, что его мы уже спугнули.

– А вы его видели? – оживился Нурейтдинов. – До или после того, как встретили своих… добровольных помощников?

Намек в вопросе был очевиден: если по зданию бродит убийца в балахоне, то Федоров никак не может им быть. Соболев это понимал и в глубине души очень хотел в это верить, но сейчас не мог объяснить консультанту всех тонкостей. Да и, по его мнению, не стоило этого делать. Все-таки Нурейтдинов – человек посторонний.

– Давайте лучше разберемся с дверью, – настойчиво предложил он.

– Как именно? – насторожилась Ткачева.

– Попробуем ее открыть.

– А если за ней действительно находится страшный человек?

Соболев посмотрел на Ткачеву, потом на дверь в черных подпалинах, почувствовав уже знакомый неприятный холодок в животе. Припомнил слова Нурейтдинова о том, что в случае чего он даже с демоном готов им помочь, и перевел взгляд на него. Тот снова улыбнулся.

– Давайте, я прикрою.

Но Соболев не успел даже подойти к двери, когда Игорь лаконично сообщил:

– Заперто. Изнутри.

Теперь все взгляды обратились к нему, только Федоров остался практически неподвижен. Однако Игорь больше ничего не сказал, а попытка Соболева все-таки открыть дверь предсказуемо не увенчалась успехом.

– Действительно, заперто, – подтвердил он, изучая полотно в свете фонаря.

Никакого внешнего замка не нашлось, врезанный тоже когда-то вынули. Стало быть, дверь действительно как-то закрывалась изнутри. Или чем-то подпиралась. Но это означало, что за ней должен кто-то быть.

Может быть, там неизвестный в балахоне?

Соболев уже поднял руку, собираясь постучать и предложить тому, кто спрятался за дверью, выйти самостоятельно, когда Нурейтдинов остановил его:

– Не делайте этого! Мы не знаем всех подробностей легенды!

Так и замерев с поднятым в воздух кулаком, Соболев вопросительно посмотрел на консультанта, а Федоров озвучил общее любопытство:

– Что вы имеете в виду?

– Городские легенды о монстрах, обитающих здесь или там, обычно сводятся к двум простым схемам. Первая: чудовище можно позвать. Будь то Кровавая Мэри, Пиковая Дама или Ночной Смотритель. Есть определенный ритуал, его надо выполнить, ты за это что-то получишь, но, скорее всего, просто умрешь. Вторая схема: нечто придет за тобой, если ты нарушишь какое-то табу. Например, переночуешь в определенной части леса, где нельзя оставаться на ночь, посетишь заброшенную усадьбу, которую нельзя посещать, посмотришь проклятую кассету или бросишь в пересохший колодец камень. Что именно происходит здесь, мы не знаем. Как гипотетический страшный человек за этой дверью выбирает себе жертву? Просто случайным образом? Того, кто проходит мимо? Или того, кто побеспокоит его покой стуком в дверь, например?

Соболев опустил кулак и на всякий случай сделал шаг назад.

– И какие у нас тогда варианты? – уточнил он.

– Давайте я ее просто открою, – спокойно предложил Нурейтдинов, наоборот, делая шаг к двери.

Соболев посторонился, собираясь язвительно поинтересоваться, как он планирует это сделать, но не успел. Что-то клацнуло, и дверь со скрипом приоткрылась. Рядом хмыкнул Федоров, но ничего не сказал, а Ткачева громко втянула в себя воздух. Лишь Игорь никак не прореагировал, но, когда Соболев обернулся к остальным, демонстрируя свое недоумение, в руках водителя-телохранителя уже темнел пистолет.

– Как, черт побери, вы это сделали? – все же спросил Соболев.

– Не думаю, что вы действительно хотите это знать. И боюсь, внутри ничего хорошего, – сообщил Нурейтдинов, зажимая рукой нос.

Секунду спустя Соболев тоже почувствовал знакомый запах разложения. Велев консультанту посторониться, он на всякий случай снова достал оружие и, освещая себе путь фонарем, толкнул дверь и шагнул в небольшое помещение с глухими стенами.

– Твою мать, – разочарованно выдохнул он, обнаружив, что в комнате, когда-то давно выгоревшей изнутри, нет никого и ничего, кроме мужчины, болтающегося под потолком в петле. И болтался он там уже не первый день. – Чертов суицидник…

– Думаете? – усомнился вошедший следом Нурейтдинов.

Ткачева, судя по сдавленному возгласу, тоже не удержалась и заглянула, но моментально отпрянула и отошла подальше.

– А какие тут могут быть варианты? – удивился Соболев. – Было же заперто изнутри…

– Да, но посмотрите вокруг, – предложил Нурейтдинов, обводя помещение своим фонарем. – Здесь же не на что встать, а висит он высоко. Так как он там оказался?

Соболев тоже оглянулся, убедился в правоте консультанта и сумел только выругаться в ответ.

Чертовщина снова начиналась.

1 февраля 2017 года, 17:25

Под потолком в петле висел человек в черном балахоне, уже несколько месяцев навязчиво преследовавший ее в кошмарах. Юля была почти уверена, что видела его, но длилось это всего пару секунд. Стоило охнуть, отшатнуться и на мгновение зажмуриться, как видение исчезло. Вместо загадочного незнакомца из страшных снов, от которого всегда веяло опасностью, в петле оказался обычный человек.

Пока капитан Соболев и пожилой мужчина со сложным именем обсуждали, самоубийца перед ними или нет, на плечо Юли легла рука Влада.

– Не смотри, лучше отойди, – мягко посоветовал он.