В то же время предложение дяди Аликса привело ее в состояние ужасной паники, но дядя хотел загладить вину перед Патриком за свое поведение в Бордиджьере, и ему даже не пришло в голову, что Антония может возражать.

А Патрик все смотрел на нее. Если бы она только знала, о чем он думает!

Дядя Аликс бодро взглянул на часы.

— Думаю, мы должны это отпраздновать! Я позвоню в ресторан и закажу для нас троих столик.

Антония торопливо прервала его:

— Вы не возражаете, если я не пойду? Мне жарко, я устала…

Дядя Аликс улыбнулся.

— Но не настолько, чтобы отказаться поесть в Ла Примавере, поспорим? Это ее любимый ресторан, Патрик. Она никогда не пропускает шанса побывать там. Я пойду и позвоню сначала в Ла Примавере, а потом Сьюзен Джейн. Она будет рада, что мы снова встретились и что вы останетесь погостить у нас.

— Если идея ей не понравится, передайте, пожалуйста, что в ближайшее время я подыщу себе что-нибудь, — сказал Патрик.

— Ну что вы, — возразил Аликс, — Сьюзен Джейн очень любит гостей.

Антония двинулась за ним, но дядя остановил ее.

— Останься здесь, Тони, и отдохни. Ты раскраснелась. Я долго не задержусь.

Когда он ушел, Патрик заметил:

— Он прав, вы действительно выглядите очень взволнованной. Произошло что-либо неприятное?

— Видите ли, — пробормотала Антония, — мне жаль, что вы не можете найти себе жилье. Я бы предпочла, чтобы вас не было здесь, и, думаю, вы знаете почему.

— Конечно, знаю, — сказал Патрик, и она бросила на него недоверчивый взгляд.

— Тогда… не беспокоит ли вас, что, оставаясь со мной под одной крышей, вы будете напоминать мне то, о чем я старалась забыть на протяжении двух лет?

— А вы забыли? — медленно протянул молодой человек.

— Нет, — призналась она и вдруг воскликнула: — Но если вы будете поблизости, это вряд ли поможет!

— Сколько раз я должен напоминать вам, что я — не напавший на вас мужчина?

— Я знаю, но…

— Но поскольку вы не можете ударить того мужчину, который это сделал, вы полны решимости заставить меня платить по его счету?

— Это неправда!

— Тогда почему вы не хотите, чтобы я остался здесь? Я действительно на него так похож?

Патрик поймал ее за плечи.

— Посмотрите на меня, Антония. Я в самом деле похож на него?

— Я не помню, как он выглядит! — вскрикнула она.

— Но вы помните меня, — произнес он низким, ровным голосом.

Девушка не ответила. Как могла она признаться, что никогда не забывала его?

— Мы так и будем об этом говорить? — прошептала Антония. — Я собираюсь измениться.

Она заторопилась к двери, но Патрик преградил дорогу.

— Хотел бы я знать, что у вас на уме, — сказал он. — Я начинаю думать, не обвиняете ли вы меня во всем случившемся, даже поняв, что я невиновен.

— Конечно нет! — возразила она, хотя и не была уверена в том, что говорила правду.

— Вы не ненавидите меня?

— Нет!

— Докажите это.

Антония с удивлением посмотрела на него.

— Что?

— Покажите мне, что вы не ненавидите меня.

Он наклонился и взял ее за руку. Девушка замерла при его прикосновении, а Патрик напряженно следил за ней.

— Если вы не обвиняете и не ненавидите меня, почему вы дрожите каждый раз, когда я приближаюсь к вам?

— Я ничего не могу с собой поделать!

— Вас настолько ужасает, что я держу вас за руку?

Девушка покачала головой. Внезапно улыбнувшись, Патрик поднял ее руку и прижал к своей щеке.

Потом он слегка повернул голову, и его губы коснулись руки девушки. Антония не могла двинуться, даже дышать. Патрик нежно целовал ее ладонь, и она начала дрожать так сильно, что зашаталась. Мгновенно его рука обвилась вокруг талии девушки, она напряглась, готовая бороться, бежать, оттолкнуть его.

— Это так пугает? — мягко спросил он, снова улыбнувшись.

— Нет, конечно нет.

Антония попыталась отодвинуться.

— Аликс может вернуться каждую минуту.

— Какая у вас тонкая талия, — сказал Патрик, обнимая и приближая ее.

Но в этот момент девушка уже готова была оттолкнуть его.

— Прекратите! Отпустите меня!

Он ослабил объятия, но не позволил ей уйти. Глядя прямо ей в глаза, он промолвил:

— Что вы не хотели, чтобы я делал в ваших снах, Антония?

Она покраснела.

— Что? — переспросил Патрик и вдруг быстро и горячо прижался к ее раскрытым губам.

С той страшной ночи в Бордиджьере она никому не позволяла приблизиться к ней. Будучи слишком юной, она не могла разобраться в своих чувствах. Вспыхнувшее желание притягивало и смущало ее. Она боролась с собой, желая его, но пытаясь заставить себя его ненавидеть.

Неожиданно тени беспокойных ночей стали преследовать девушку, возвращая ее к событиям двухлетней давности. Ее охватила страшная паника, она тяжело задышала, на лице появился слепой ужас.

Патрик перестал целовать ее и поднял голову, нахмурившись, он схватил ее за плечи и встряхнул.

— Прекратите! Прекратите, Антония!

Она дико посмотрела на него, рыдания душили ее, когда она еле прошептала:

— Отпустите меня.

Будто не слыша девушки, Патрик крепко обнял ее и прижал к себе.

— Шшш, успокойтесь, перестаньте бороться со мной.

Сильная дрожь, пробежавшая по всему телу Антонии, постепенно утихла. Она прислонилась к нему, ловя воздух открытым ртом, затем ее дыхание восстановилось, и она глубоко вздохнула.

Патрик усадил ее на скамью, сел рядом, предусмотрительно оставив расстояние между ними. Он спокойно посмотрел на нее.

— Теперь все в порядке? Откуда такая паника? Будьте честной сама с собой, Антония. Чего на самом деле вы боялись сейчас?

— Это столь очевидно?

— Не совсем. Одну минуту вы целовали меня в ответ…

— Нет, этого не может быть!

Он схватил ее подбородок, повернул лицо к себе, наклонив голову так, чтобы она смотрела ему прямо в глаза.

— Антония, мы оба знаем, что да. Вы и в самом деле думаете, что я не могу сообразить, когда женщина в моих руках желает, чтобы я занялся с ней любовью?

Жар бросился ей в лицо, она выглядела несчастной.

— Нет! Это ложь! Не говорите так!