Контора Сэлби размещалась на пятом этаже Трумэн-Билдинга. Я спустился на лифте, бросил письмо в его почтовый ящик и вернулся к себе. Второй конверт я засунул в ящик письменного стола, где у меня хранилась бутылка виски. Увидев, что в бутылке еще оставалось немного жидкости, я допил ее прямо из горлышка и почувствовал себя немного лучше. Третий конверт я положил в боковой карман пиджака.

В этот момент раздался звонок телефона.

– Они ушли пять минут назад и направились к «Аламеда-бар», – отчитался Джой.

– Спасибо, Джой. Отправляйся спать. А как Джимбо?

– Он все время наблюдал за «Аламеда-бар», мистер Андерсен.

– Пусть продолжает наблюдение. Если будут новости, позвони мне домой.

– Хорошо, мистер Андерсен. – И он повесил трубку.

Только теперь я почувствовал, что хочу спать. Я попрощался с ночным сторожем и поехал домой.

Входя в квартиру, я подумал, что неплохо поработал в этот день. Что-то будет завтра. Оглядевшись по сторонам, я не заметил никаких признаков беспорядка. Только на полу осталось немного пепла от сигарет, но самих окурков не было. Но я бы никогда не обратил на это внимание и не догадался бы, что это парочка головорезов посетила мою скромную обитель.

Итак, завтра! Я уже почти решил, что буду делать и как буду это делать.

Заперев дверь на ключ и задвинув засов, я направился в спальню. В ушах, как сладкий музыкальный звук, хрустели «зелененькие». Убаюканный этой шелестящей мелодией, я уснул.

Проснулся я от звонка в дверь. Ругая весь свет, я заставил себя вылезти из кровати и посмотреть на часы. Было 10.30.

– Кто там? – крикнул я через дверь.

– Я от мистера Сэлби, – раздался женский голос.

Я открыл дверь и принял конверт от одной из рассыльных Сэлби. Это была мышка, готовая отдаться в любую минуту. Она зазывно взглянула на меня, но, не встретив ответной реакции, ретировалась.

Вскрыв конверт, я прочитал письмо:

«Дорогой Барт Андерсен!

Настоящим подтверждаю получение конверта, на котором написано: „Передать начальнику полиции Терреллу в случае моей смерти или исчезновения“. Я все приготовил для надежного хранения конверта и все выполню согласно вашим инструкциям.

Искренне ваш – Говард Сэлби».

Слегка возбужденный и вместе с тем успокоенный, я положил письмо на письменный стол и пошел на кухню сварить себе чашку кофе.

Поняв, что все меры предосторожности соблюдены, я в 11.30, предварительно побрившись, принял душ и, переодевшись в кремовый в синюю полоску костюм, заперев калитку, спустился к своему «мэйзеру».

Путь мой лежал к «Кантри-клаб», где, припарковав машину, я вошел в просторный вестибюль.

Было 11.55, и я спросил у портье, пришла ли миссис Хэмэл.

Получив отрицательный ответ и усевшись в удобном месте, откуда хорошо просматривался центральный вход, я закурил сигарету и приготовился ждать.

Время уже подошло к 12.30, но Нэнси не появлялась. Для большей уверенности я еще раз вышел к теннисным кортам и спустился к бассейну. Ни малейшего признака Нэнси. Итак, вариант номер два.

«Барт, голубчик, – сказал я себе. – Наивно было предполагать, что ты заработаешь сто тысяч долларов просто так, без труда. Так потрудись же немного».

Я поехал к набережной, оставил машину недалеко от «Аламеда-бар» и пешком направился к бару, не без труда пробираясь сквозь довольно плотный поток гуляющих. Войдя в зал, я увидел кучку завсегдатаев из порта и немного туристов. Между столиками молчаливо сновали мексиканские кельнеры.

Жирный бармен улыбнулся своими оливковыми глазками, увидев, как я приближаюсь к стойке.

– Мне нужен мистер Диас, – сказал я. – Где его найти?

– Вы спрашиваете мистера Диаса? – переспросил бармен.

– Вы что, глухой или немножко того? – Я думаю, ему надолго запомнилась интонация моего голоса и улыбка, которой я сопроводил свой вопрос.

– Мистер Диас занят.

– Я тоже. Поторопись-ка, приятель. Скажи ему, что пришел Барт Андерсен.

Он немного подумал, затем подошел к телефону и, тихо переговорив, кивнул и повесил трубку.

– Пройди туда, – он указал пальцем на дверь в конце зала.

За столом помещения, куда я прошел, сидел худощавый мужчина средних лет, разглядывавший меня такими плоскими глазами, которым могла бы позавидовать и кобра. Густые напомаженные черные волосы свисали до ворота рубашки, а черные усы опускались от линии губ до самого подбородка. Глядя на него, я вспомнил предостережение Эла Барни.

– Мистер Диас? – спросил я, прикрыв за собой дверь и прислонясь к ней.

Он кивнул, вынул из коробки спичку и стал ковырять ею в зубах.

– Как я догадываюсь, вы в одной упряжке с Лючией Поффери? – проговорил я, наблюдая за ним.

Ни один мускул не дрогнул на лице этого каменного изваяния.

– Тогда, возможно, вы знакомы с Нэнси Хэмэл?

– Возможно.

– У нас с ней было назначено свидание в «Кантри-клаб», и она не пришла.

Он пожал плечами и ничего не ответил.

– Я ожидал, что она принесет деньги, – продолжал я. – Но ни ее, ни «зелененьких» не оказалось.

И вновь он неопределенно пожал плечами.

Я понял, что нужно нажать с другой стороны, и, подойдя к письменному столу, сел на стул. Вынув из кармана конверт с копией заявления начальнику полиции Терреллу, я положил его перед ним.

Он как бы нехотя прочел то, что я на нем написал.

– Вы, видно, спешите умереть? – спросил он спокойно.

– Поспешил умереть Пит Левински, а я не тороплюсь, – съязвил я.

Брови его поползли вверх.

– Не будьте так самоуверенны.

– Прочтите-ка бумагу повнимательней. После того как вы прочтете весь текст, вы, возможно, перестанете играть марионетку из кинофильма и начнете говорить серьезно.

Глаза его блеснули, но лицо осталось невозмутимым. Затем он вскрыл тонким ножичком, лежавшим перед ним на столе, конверт и извлек из него несколько листков машинописного текста.

Я раскурил сигарету и стал ждать.

Вначале он просмотрел фотографии. Затем, откинувшись на спинку стула, прочел все пять листков без всякого выражения лица.

Да, в покер играть с ним я бы не стал. Удивительное самообладание было в этом человеке.

Наконец он отложил листки и взглянул на меня.

– И вот еще, – сказал я, протягивая ему полученную расписку от Говарда Сэлби.

Ее он тоже изучил, затем положил сверху на заявление.

– Сильно смахивает на шантаж. На этом можете схлопотать пятнадцать лет.