хилиастами, пишет: «Писание знает, таким образом, только две, а не три фазы Царствия Божия. Во-первых, невидимое, духовное царство Божие в сердцах людей, которое есть сейчас. И, во-вторых, вечное Царство славы, которое наступит со вторым пришествием Христовым и кончиной века. Об этом так сказано: "И будет царствовать над домом Иакова во веки, и Царству Его не будет конца". Апостол Петр говорит, что через утверждение в вере "откроется вам свободный вход в вечное Царство Господа нашего и Спасителя Иисуса Христа". Царство же, которое дано не вечно, а временно, на тысячу лет, неизвестно Писанию»103. Замечание верное, но к святоотеческому «хилиазму», то есть учению Церкви о «тысяче лет», оно не имеет никакого отношения. Игумен Варсонофий (Хайбулин), отвечая на этот вопрос, пишет: «Ни один из раннехристианских святых не употребляет термин "тысячелетнее" в качестве атрибута Царству Христову (или Царству святых, хотя даже очень эрудированные богословы позволяют себе обвинять их в хилиазме этого типа). О Царстве Христовом, строго следуя Апостолам (2 Пет. 1:11), св. Ириней учил только как о вечном Царстве»104, — заключает игумен Варсонофий.

Вновь подчеркнем, что «времена царства» — это не «фаза» вечного Царствия Христова, а его начальный период, когда, по слову св. Иринея, «достойные постепенно привыкают вмещать Бога». Раз начавшись, Царство Христа не имеет конца. «Фазой» можно назвать состояние человеческого общества в период «тысячелетия», процесс приобретения нетления, состояние земли и неба в этот период. Но вечное Царство уже началось, поэтому, как представляется, Ириней и говорит о «временах царства», а не о «тысячелетии», как особой «фазе» вечного Царства Христа. Пытаясь утвердить свое мнение на твердом, как им представляется, основании, православные амилленаристы находят поддержку своей точки зрения в трех опорах: в толковании архиепископа Андрея Кесарийского, в «согласии отцов» и в осуждении святыми отцами хилиазма. К рассмотрению этих опор мы и приступим.

IV.1. Толкование Андрея Кесарийского

Значение архиепископа Андрея Кесарийского для тех, кто видит в святоотеческом «хилиазме» уклонение от правоверия, довольно велико: он объявляется святителем и связующим звеном между теми, кто не принимал святоотеческого «хилиазма» в Церкви в III–IV веках и теми, кто не принимал его, по их мнению, в Русской Православной Церкви в прошлые века и до сего дня. Почти все противники святоотеческого «хилиазма» ссылаются на следующие слова из «Толкования на Апокалипсис архиепископа Андрея Кесарийского»: «Некоторые, почему не знаю, указанное тысячелетие исчисляли за три с половиною года, протекших от крещения Христова до Его вознесения на небо, после чего диавол, думали, был разрешен. Другие же говорили, что по истечении шести тысяч лет дано будет первое воскресение одним умершим Святым, чтобы в продолжение тысячи лет насладились они удовольствием и славою на той самой земле, на которой показали терпение, а что уже после сего будет всеобщее воскресение не только праведных, но и грешников. Но так как ни одного из сих толкований Церковь не приняла, то совершенно излишне о них и говорить»105.

Во-первых, необходимо, как представляется, особо выделить следующий момент. Амилленаристы, пытаясь опереться на авторитет архиепископа Андрея Кесарийского, называют его святителем. Здесь имеет место ошибка: Андрей Кесарийский не прославлен Церковью. Хотя эта ошибка появилась в дореволюционное время, богословы того времени знали о ней, но многие и до ныне продолжают называть Андрея Кесарийского святителем. Вот что писал о книге Андрея Кесарийского и о нём православный профессор богословия Беляев в конце девятнадцатого столетия в своем широко известном труде «О безбожии и антихристе»: «Андрей, архиепископ Кесарийский, учитель Церкви пятого века. Так как мы будем часто ссылаться на его книгу, то сообщаем здесь сведения о ней. Хотя Андрей и не причислен Церковию к лику святых (выделено мною — В. М.), тем не менее, его "Толкование на Апокалипсис" есть самое авторитетное из всех толкований на эту книгу, потому что во многих случаях он основывался на учении св. отцов: Иустина Мученика, Григория Богослова, Кирилла Иерусалимского, Епифания Кипрского и особенно Мефодия Патарского, которому он особенно часто и предпочтительно следовал. Это последнее обстоятельство очень важно, — продолжает Беляев, — потому что Мефодий сам написал Толкование на Апокалипсис, но оно, к сожалению, до нас не дошло, и мы только в творении Андрея имеем мысли из Толкования на Апокалипсис этого авторитетного отца Церкви. Важны не отдельные только мысли, заимствованные Андреем у Мефодия, а еще то, что сочинения Мефодия оказали влияние на самый дух и характер толкования Андрея и на решение многих важных и темных вопросов»106, — заключает Беляев. Кроме информации о том, что архиепископ Андрей Кесарийский не прославлен Церковью, в чем может убедиться каждый, заглянув в святцы, профессор Беляев сообщает нам и о том, что «сочинения Мефодия оказали влияние на самый дух и характер толкования Андрея». Но известно, что Мефодий Патарский был сторонником святоотеческого «хилиазма», а посему слова из «Толкования на Апокалипсис» о том, что «Церковь не приняла» учения о «тысячелетии покоя» звучат странно для человека, чей труд пропитан творчеством Мефодия Патарского.

Да к тому же всплывают и совсем неожиданные вещи: оказывается в Русской Православной Церкви, с момента ее зарождения вплоть до до XVII века, бытовал лишь старославянский «Апокалипсис толковый» архиепископа Андрея Кесарийского, который значительно короче нынешнего «Толкования на Апокалипсис», да к тому же, самое главное, не имеет указанных слов о том, что «Церковь не приняла» учения о «тысяче лет».

Дореволюционный богослов прот. Александр Горский и археограф Невоструев в книге «Описание славянских рукописей Московской Синодальной библиотеки», описывая славянские рукописи «Апокалипсиса толкового архиепископа Андрея Кесарийского», сразу же обратили внимание на то, что старославянский текст короче. Однако прот. Александр Горский и Невоструев прямо и твердо заявляют: «Нет сомнения, что этот сокращенный вариант толкования переводчик имел на Греческом языке»107. Действительно, если перевод, как утверждают историки, сделан в X-ом веке, когда славяне были учениками в вере, то представляется маловероятным, чтобы они сами сократили рукопись из высокомудрия, не говоря уж о лени. Но и от мысли, что греки сократили «полный» вариант «Толкования на Апокалипсис», Горский и Невоструев тоже не отказались: «Сличение с Греческим (Ducaei p. 693) легко покажет, каким образом текст Андрея Кесарийского сокращен здесь, и в других местах»108. Авторы полагали, что старославянские рукописи Синодальной библиотеки «Апокалипсиса толкового архиепископа Андрея Кесарийского» — «только извлечения из него», если сравнивать его с современным им (и нам) общепринятым переводом: «Уже в самом предисловии… опущено исчисление Церковных писателей, на которых ссылается толкователь. И потом, в толковании не