Маша сознавала, что пойти на работу нужно, и понимала, что не пойдет. Странное у нее появилось чувство. Как будто времени совсем мало и, если она прямо сейчас не выяснит, почему умерла Юля, не узнает это никогда.

Она всю оставшуюся жизнь будет мучиться, пытаясь понять, что случилось с сестрой, и не сможет думать о ней со спокойной тихой грустью, как положено вспоминать ушедших родственников.

И мама будет мучиться.

И вообще… Убийца должен сидеть в тюрьме!

Маша вышла из электрички, вместе с небольшой толпой пассажиров спустилась с платформы.

Кроме как с Верой, поговорить было не с кем, и она медленно двинулась к супермаркету.

Телефон зазвонил, когда она стояла у пешеходного перехода. Загорелся зеленый, Маша пошла через улицу, на ходу доставая телефон из сумки.

Звонил Анатолий. Наверное, у него возникли вопросы.

– Привет, – сказал участковый. – Ты на работе, да?

– Здрасте, – поздоровалась Маша. – Нет, я не на работе. А что?

Солнце светило в глаза. Маша отошла под деревья, растущие вдоль тротуара. Листья на них заметно поредели.

– Ничего. Захотелось с тобой поговорить. Можешь разговаривать?

– О чем?

Он вздохнул и неожиданно сказал:

– Давай встретимся вечером. Сейчас я не могу, а вечером давай встретимся. А?

– Зачем?

Маша почувствовала, что сейчас заплачет.

Заплачет оттого, что не знает, что случилось с Юлей. Оттого, что высокомерная Нина ее терпеть не может. А еще оттого, что Анатолий звонит неизвестно зачем, и ей начинает казаться, что…

Черт знает что ей начинает казаться.

– Я за тобой ухаживаю, – объяснил он, словно угадав, о чем она думает.

– Зачем? – зло спросила Маша.

– Потому что ты мне нравишься.

На это она не нашлась что ответить, и он спросил:

– Ты где сейчас?

– Около строительного, – вздохнула Маша.

Большой строительный магазин открыли недавно. Раньше здесь было несколько небольших магазинчиков, в том числе книжный. Туда Маша обычно заглядывала, когда проходила мимо.

До полицейского участка отсюда было рукой подать.

– Постой там, – велел Анатолий. – Я сейчас подойду.

– Ты же сейчас не можешь, – напомнила Маша.

– Ненадолго могу. Подожди меня. Подождешь? – Она не ответила, и он быстро велел: – Жди. Я сей-час.

На солнце стало совсем тепло. Маша расстегнула куртку.

Анатолий действительно появился быстро. Вышел из-за угла и взял ее за плечи.

– Можно я тебя поцелую? – весело спросил он.

– Нельзя! – буркнула Маша, но он не послушал, наклонился и ткнулся губами ей в губы.

Губы у него оказались теплые и немного жесткие.

– Ты куда направлялась? – отпустив Машу, поинтересовался он.

– Я была на кладбище, – призналась Маша. – Там, где убили Юлю.

Анатолий потянул ее на боковую улицу, Маша послушно пошла за ним.

– Разговаривала с парнем, с рабочим, который Юлю нашел.

– Не болталась бы ты одна где не надо! Я же тебе сказал, люди работают! Убийством твоей сестры занимаются! – Анатолий недовольно покачал головой. – Что он тебе сказал?

– Сказал, что утром нашел тело и вызвал полицию, – вздохнула Маша и, подумав, тихо добавила: – Он показал фотку, где Юля… в траве лежит. Там виден женский след. Отпечаток был еще до того, как полиция приехала.

– Если там был отпечаток, ребята не могли его не заметить!

Маша промолчала.

– Послушай, убийством твоей сестры занимаются!

Маша опять промолчала.

– Если какая-то новая информация появится, ты узнаешь о ней первая.

– Ты же не занимаешься этим делом, – напомнила она.

– Не занимаюсь. Но я интересуюсь. Будет новая информация, ты об этом узнаешь, обещаю.

– Спасибо, – вежливо кивнула Маша.

На улице никого не было, кроме старушки с сумкой-тележкой, медленно к ним приближающейся. Маша хотела пойти дальше, но Анатолий ее придержал, наклонился и снова ее поцеловал.

– Не болтайся больше нигде одна.

– Там была еще Нина. Мы с ней случайно встретились.

Анатолий на нее смотрел, но Маше показалось, что он ее не слышит.

Она догадывалась, о чем он думает. Он думал о ней.

Она вздохнула, закрыла глаза и сама потянулась к нему губами.

* * *

Машина Виктора уже стояла на стоянке. Нина, не зайдя к себе, открыла дверь к нему в кабинет и остановилась, привалившись к косяку. К счастью, в кабинете, кроме него, никого не было.

Виктор молча смотрел на нее исподлобья.

– Я ездила на кладбище, – оторвавшись от косяка, Нина прикрыла за собой дверь.

Он молчал. Нина, вздохнув, подвинула стул, села рядом с ним.

– Ты сердишься?

– Нет, – неохотно процедил он.

Он сердился, конечно. Она заверила его, что едет на работу, а сама уехала в неизвестность. И даже не сказала бы ему об этом, если бы он добрался до работы чуть позже.

– Мне хотелось попросить у Гены прощения, – призналась Нина. – Вить, скажи что-нибудь.

Он молча погладил ее ладонь.

– Витя, я хочу кое-что тебе сказать…

Она устала от больного мужа. Устала настолько, что ей хотелось, чтобы все поскорее закончилось.

Она устала все время поддерживать Геннадия, ей хотелось, чтобы он хоть немного поддержал ее, а получилось, что она просто от него сбежала.

Она плохая жена, и Виктору стоит хорошо подумать перед тем, как связать с ней свою жизнь.

– Что? – устало поторопил Виктор.

Нина встала и отошла к окну.

– Я встретила там Юлину сестру. Маша нашла какого-то кладбищенского парня, он показал место, где убили Юлю.

Небо было синим, как летом, и без единого облачка.

– Иди сюда, – позвал Виктор.

Нина подошла, снова села на стул, он снова погладил ее по руке.

– Я была плохой женой!

Виктор молча притянул ее к себе одной рукой, Нина осторожно вывернулась.

Он всегда ее понимал.

Он понимал ее с полуслова, еще когда был ее начальником. Еще тогда рядом с ним ей начинало казаться, что любые трудности преодолимы. Рядом с Виктором была жизнь, а рядом с Геной смерть.