в замок за спиной, стараясь не выдать ужаса, который наползал на лицо и заставлял губы нервно кривиться в неестественной улыбке.

— Не стоит волноваться. Я не выдам вас, Аврора. Поверьте, меньше всего мне хочется, чтобы у вас были проблемы. К тому же у братьев Энеску они тоже образуются при подобной глупости с моей стороны.

Несмотря на, казалось бы, уверенно данное обещание ощущение страха не ушло, скручиваясь у меня в груди настоящей печатью.

— Чем я заслужила такую благосклонность, господин Романус?

Мужчина отвел взгляд от окна и снова медленно двинулся в мою сторону. Стараясь отшатнуться, я запнулась и рухнула в кресло, испуганно охнула и напряженно подняла потяжелевшую голову.

Вампир встал прямо передо мной — так близко, что еще крупица, и мои колени коснутся крепких ног, укрытых серой тканью штанов.

От него веяло холодом, создавая ощущение, будто мужчина слишком долго бродил по морозу, его кожа впитала аромат инея и сейчас тихо таяла от тепла камина, который продолжал гореть, обогревая комнату.

— Я не хотел бы торопить события, Аврора. Но, — склонившись, он резко уперся рукой в спинку кресла, сгибаясь почти пополам, так близко к моему лицу, что я ощутила его дыхание на своей коже, — вы и ваша судьба мне небезразличны. Я искренне сожалею, что вы напуганы и сейчас смотрите на меня, как кролик на волка, — крылья мужского точеного носа дрогнули на вдохе. — Но, надеюсь, время изменит ваше отношение ко мне. Прошу вас, чувствуйте себя как дома в Сумеречной Лощине. Никто, включая меня, не позволит и волосу упасть с вашей головы.

— Кто вы такой? — прошептала дрожащими губами, через силу подняв глаза и сталкиваясь со стальным взглядом.

— Ваш друг, — улыбнулся вампир, впервые показав свои клыки. — Мы обязательно встретимся, Аврора, уже очень скоро. Если возможно, прошу вас — не сообщайте братьям о том, что я был здесь. Надеюсь, вы умеете хранить секреты?

Судорожно закивав, только моргнула, как мужчина исчез, будто его и не было.

Тюль все так же поднимали порывы несильного ветра, поленья в камине трещали, сгорая, а из комнаты исчез морозный аромат пугающего вампира, стирая последние следы его присутствия.

— Аврора, ты не скучала без нас? — Открывшаяся за спиной дверь повергла меня в ужас. Схватившись за сердце, я подпрыгнула от испуга. — Напугали?

— Нет, все в порядке. Просто задумалась, вот и не услышала вашего возвращения, — едва шевеля губами, пыталась улыбаться и успокоить дыхание.

Нутро кричало мне, что незваный гость навряд ли простит мне длинный язык. Лучше оставить этот странный визит в секрете — хотя бы на время.

В конце концов, он ничего мне не сделал, лишь пообещал, что сохранит в тайне мое пребывание в Виндэм-холле. Мне оставалось только поверить в это и надеяться, что вампир сдержит слово.

А если нет… Бежать без оглядки как можно дальше.

— У тебя испуганный вид, — недоверчиво произнес Адриан, выставляя на стол корзинку, от которой аппетитно тянуло свежей выпечкой.

— Это от неожиданности. Не берите в голову.

— Мы привезли тебе еды. Ты голодна?

— Немного. Благодарю вас за заботу.

Немного успокоив скачущее сердце, я вежливо подогнула колени, делая легкий книксен.

— Присаживайся, я накрою стол.

— Вас сильно затруднит пожинать со мной? Не хотелось бы есть в одиночестве.

— Конечно, как мы можем отказать тебе в совместной трапезе, — Амадей плюхнулся на стул, потянувшись к корзинке с провиантом.

Мужчины угощали щедро, раздобыв где-то копченое мясо птицы, свежий хлеб, ароматное масло и нарезку из овощей. Честно признаться, я думала, что такая бесполезная в их жизни вещь, как насыщение, сильно повлияет на качество еды, но, к счастью, ошиблась. Было невероятно вкусно, а главное — совсем неприлично приятно откусывать собранный бутерброд, держа его прямо в руках.

— Ты так вкусно ешь, невольно просыпается аппетит, — сверкнув сталью темных глаз, сказал Адриан, потянувшись собрать и себе простую закуску. — Vreau să gust buzele tale (*рум. — Хочу попробовать твои губы).

— Давно хотела спросить — на каком языке вы говорите? — приложив ко рту салфетку, вытерла краешек губ, смутившись.

— Старый. На нем практически не говорят, везде уже в ходу всеобщий.

— На этом языке говорили наши предки, а время оставило от них лишь самое простое наречие, без высшей речи и лишних метафор, — обстоятельно объяснил Амадей. — Отец рассказывал нам, что раньше одно и то же выражение могло означать совершенно разные вещи в зависимости от интонации и разницы в иерархии. Но, увы, все это уже давно в прошлом.

— А что значит стеа?

— Звездочка, — улыбнувшись так, будто и не собирался утаивать эту информацию, вампир, называвший меня так уже при любой возможности, откинулся на спинку стула, демонстративно вгрызаясь в горбушку с кусочками мяса, и прожевав, дополнил. — Одну из звезд на небе мы называем Аврора.

Кашлянув от неожиданности, я отложила недоеденный ужин на тарелку, понимая, что переоценила себя и весь его доесть не смогу.

— Вы еще говорили… анима ностра. Кажется, так, если я не ошибаюсь.

Мужчины переглянулись, словно совещавшись, стоит ли отвечать на мой вопрос. Тяжело вздохнув, Адриан все же перевел на меня взгляд, глядя так прямо, что я вновь стушевалась от пронзительности черных глаз.

— Инима ноостра, — поправил он меня. — Это значит «наше сердце». Я удивлен тем, что ты запомнила почти точное произношение.

— Нечасто мне удавалось услышать иноземную речь, — и вновь неуклюжая попытка сохранить лицо провалилась, окончательно заполняя щеки краснотой, как раскаленным железом.

— Даже не спросишь, почему я так назвал тебя? — заметив мою реакцию, вампир отложил ужин в ожидании ответа.

— Догадываюсь, что это связано с тем, что вы ранее сообщили мне, призывая прислушаться к собственным впечатлениям.

— Ты права. Причина этих слов кроется именно в желании оберегать тебя, заботиться и прогонять печали, — не выбирая выражения, признался мужчина. — С первых секунд, Аврора.

— Простите, я очень устала и хочу отдохнуть. К сожалению, последние несколько дней были слишком щедры на события, и сон не шел, я буквально валюсь с ног.

— Я провожу.

Амадей резко поднялся и приблизился, предлагая локоть, который я с сомнением, но приняла, разрешая себя увести.

До самой спальни мы шли молча. Казалось, что вампир так и не произнесет ни слова, но у самых дверей неожиданно горячие пальцы поймали мое запястье, обращая все внимание на их владельца.

— Мы не будем тебе лгать, Аврора. Это низко.

— Рада слышать, — непонимающе свела брови к переносице.

— Ты не поняла, я… — Амадей на секунду прикусил нижнюю губу, демонстрируя острый краешек клыка, отчего весь его рот запечатлел мои мысли на себе.

Какие же у них красивые