КАРЕЛЛА: Вы с вашей двоюродной сестрой ушли одни?

ПАТРИЦИЯ: Да. Мы ушли только вдвоем.

КАРЕЛЛА: Продолжайте, Патриция.

ПАТРИЦИЯ: Снова зарядил дождь. Он ненадолго прекратился, а потом снова хлынул как из ведра. Мы добежали по Хардинг-авеню до Шестнадцатой улицы – знаете, где куча магазинов. Мы как раз стояли под навесом, и тут подошел он.

КАРЕЛЛА: Кто?

ПАТРИЦИЯ: Мой брат. Эндрю Лоури. Мой брат.

КАРЕЛЛА: Он подошел к вам, когда вы стояли под навесом?

ПАТРИЦИЯ: Да.

КАРЕЛЛА: Патриция, в ночь убийства вы рассказывали нам совсем другое. Мы говорили с вами в…

ПАТРИЦИЯ: Да, я все помню. Я вам солгала. Я соврала, чтобы выгородить брата. Но теперь я до конца осознала всю чудовищность того, что он совершил, и… Да, я его очень люблю, но это не имеет никакого значения. Я обязана рассказать правду.

КАРЕЛЛА: Хорошо, Патриция, мы вас слушаем. Итак, вы стояли под навесом…

ПАТРИЦИЯ: Да, и тут к нам подошел Энди. Вернее, подбежал – ведь шел проливной дождь. Мы очень удивились, когда его увидели. А он такой: «Привет, девчонки, а я вас как раз ищу…» Сказал, что его раньше отпустили с работы, вот он и отправился к Полу, чтобы перехватить нас, но мы уже ушли. Тогда он побежал нас искать, а когда снова зарядил дождь, он снова кинулся к Полу – вдруг мы решили вернуться. Но нас там не было. Тогда он снова отправился на поиски и вот, наконец, нас нашел. Я вам сейчас приблизительно пересказываю его слова. Приблизительно, не дословно.

КАРЕЛЛА: Скажите, пожалуйста, Патриция, а в котором часу это было?

ПАТРИЦИЯ: Во сколько он нас нашел? Я даже не знаю. Наверное, без десяти одиннадцать. Может, без пяти.

КАРЕЛЛА: Ладно, что было дальше?

ПАТРИЦИЯ: Дождь поутих, и мы снова пошли по Хардинг-авеню в сторону Четырнадцатой улицы, где стройка.

КАРЕЛЛА: То есть вы шли уже втроем?

ПАТРИЦИЯ: Да. Я, Мюриэль и мой брат. Когда мы добрались до Четырнадцатой улицы, снова пошел ливень, и мы забежали в подъезд того заброшенного здания. Ну, чтобы укрыться от дождя. Нам до дома оставалось всего три-четыре квартала. Кроме того, теперь мы не боялись опоздать – с нами был Энди, и потому мы знали, что мама не станет устраивать нам разнос. Потому что он может нас защитить. Короче, мы стояли в том подъезде, смотрели на дождь, и тут я, типа, сказала: «Давайте бегом добежим до дома», а Мюриэль такая: «Нет, я не хочу испортить платье». И вдруг Энди говорит: «Слышь, Мюр, а чего тебе платье не снять?» Мы обе решили, что он прикалывается. То есть я хочу сказать… Не знаю, чего там подумала Мюриэль, но я ни на мгновение не усомнилась, что он шутит. Вы же понимаете, Мюриэль была нашей двоюродной сестрой. Такое кузинам можно сказать только в шутку. Как можно всерьез предложить снять платье? Что это за поведение?

КАРЕЛЛА: И как Мюриэль отреагировала на предложение?

ПАТРИЦИЯ: Сказала: «Да ладно тебе, Энди». Нечто вроде этого. Так, чтобы, с одной стороны, его не обидеть, а с другой стороны – дать понять, что такое говорить нельзя. Понимаете, они были очень дружны. Все говорили, что они словно родные брат и сестра.

КАРЕЛЛА: Что было дальше?

ПАТРИЦИЯ: Он сказал… Понимаете, в это очень сложно поверить. Я сама до сих пор поверить не могу, что мой брат оказался способен сказать и… и сотворить такое… Он…

КАРЕЛЛА: Прошу вас, Патриция, не волнуйтесь.

ПАТРИЦИЯ: Простите меня.

КАРЕЛЛА: Ничего страшного. Не торопитесь.

ПАТРИЦИЯ: Извините меня, пожалуйста.

КЛИНГ: Вот, возьмите салфетку.

ПАТРИЦИЯ: Спасибо… Понимаете, я думала, что он рассмеется… Даст понять, что прикалывается, а он вместо этого сказал: «Я не шучу, Мюр, давай снимай платье». А когда я повернулась и взглянула на него, то увидела, что у Энди в руке нож.

КАРЕЛЛА: То есть раньше вы ножа не видели?

ПАТРИЦИЯ: Нет, наверное, он прятал его в кармане брюк. А может – за поясом. Не знаю. Он его откуда-то выхватил, и все тут. Когда я посмотрела на Энди, он уже держал нож в руке.

КАРЕЛЛА: Это был тот самый нож, который мы вам показывали? Тот самый, что вы опознали?

ПАТРИЦИЯ: Да.

КАРЕЛЛА: Патриция, взгляните, пожалуйста, сюда. Это тот самый нож?

ПАТРИЦИЯ: Да, именно этот нож и был в руках у Энди.

КАРЕЛЛА: И он сказал Мюриэль, что не шутит?

ПАТРИЦИЯ: Да, насчет платья. Он сказал, что не шутит и хочет, чтобы она сняла платье.

КАРЕЛЛА: Что было дальше?

ПАТРИЦИЯ: Ну… Мюриэль… Наверное, она… Я не уверена, но мне кажется, что она хихикнула. А он… Он приставил к ней нож и схватил ее за запястье. Она начала кричать, а он велел ей заткнуться. Потом, не отпуская ее руки, он заставил ее встать на колени и стал говорить… ужасные вещи…

КАРЕЛЛА: Что именно?

ПАТРИЦИЯ: Он велел ей… Он приставил к ней нож и сказал: «Давай действуй. Я знаю, что ты сама этого хочешь». А я смотрела. Я не знала, что сказать, не знала, что делать. Просто стояла и смотрела. Понимаете, у меня был шок. Мюриэль ведь была его двоюродной сестрой. Он двоюродную сестру заставил делать… делать себе это… А дождь все лил. Я слышала, как снаружи шумит ливень, а Мюриэль стояла на коленях и стонала, а он держал нож и… и…

КАРЕЛЛА: Все хорошо, Патриция, не волнуйтесь…

ПАТРИЦИЯ: Простите меня.

КАРЕЛЛА: Ничего страшного.

ПАТРИЦИЯ: Потом он начал бить ее ножом. Он словно озверел. Он бил ее и бил, а я… я не могла… Это же мой брат, мой брат творил такое… Я не могла. А потом он повернулся ко мне и сказал: «Ладно, сладенькая, теперь твоя очередь». Нечто в этом духе. Я говорю: «Энди, ты рехнулся», а он такой: «Вставай на колени». Я ему: «Энди, ты чего, я же твоя сестра…», а он: «Ну и что? Сейчас и ты у меня…» Я не могу. Простите, но я не могу повторить того, что он сказал. Не могу и все.

КАРЕЛЛА: Ничего страшного.

ПАТРИЦИЯ: Я обязана слово в слово повторить то, что он сказал?

КАРЕЛЛА: Не хотите – не надо.

ПАТРИЦИЯ: Он сказал… Господи боже, я до сих пор поверить не могу, что он смог сказать мне такое… Что он приказал мне… Сказал, что мне придется сделать ему… То, что сделала Мюриэль… Я не могу вам повторить его слова… Это выше моих сил.

КАРЕЛЛА: Ничего-ничего.

ПАТРИЦИЯ: А потом вдруг он начал бить меня ножом. Он исполосовал мне руки, ранил лицо… Он так размахивал ножом… Скорее всего, я двинула его ногой. Я этого не помню – в какой-то миг словно все пеленой подернулось, а в следующий момент он уже валялся на полу и стонал. Наверное, я что-то с ним сделала. Я бросилась прочь. Я решила, что он сошел с ума, других мыслей у меня не было. Мой брат съехал с катушек – и точка. Я все это утаила от вас, потому что… понимаете, я все еще его люблю… Он же мой брат. Но он должен поплатиться за то, что сделал. Я это знаю. Когда я увидела на похоронах, как он кинулся на гроб Мюриэль… Я знаю, он всех одурачил, когда бил себя в грудь и орал напоказ: «Мюриэль, я тебя люблю, проснись, вставай, ты не умерла…» Я уж и не помню точно, чего он там кричал. И вот тогда я решила рассказать вам все, что знаю. Чтобы он понес наказание – точно так же, как и Мюриэль.