– Ты что! – в один голос закричали друзья.

– Не стоит нам проходить мимо той кривой сосны, – как можно спокойнее произнес орел. – Всякое может случиться. Свернем направо, и я расскажу вам одну историю, которая только что приснилась мне…

И Гордый поведал друзьям странный сон, который все слушали с интересом, отмечая смутные воспоминания, будто все это уже когда-то было и с ними. Что тут скажешь? Одни посмеиваются над такими снами, другие стараются поскорее забыть, и лишь немногие относятся серьезно, искренне веря в то, что все случилось именно так, именно с ними, но в другой жизни и в другом обличии. Возможно и нам приснился этот странный сон про мертвый лес.

Утреннее солнце разбудило друзей своим ласковым теплом. Расположившись на ночлег под большой березой и доверив свою безопасность ночной охотнице, они прекрасно выспались. Мышонок отыскал небольшую норку под бугорком, Ме́ня свернулся калачиком на мягкой траве по одну сторону березы, а лось устроился по другую, орел расположился на большой ветви, раздваивавшейся, словно вилка, а Соня бодрствовала на самой верхушке кроны.

Поприветствовав друг друга с началом нового дня, все отправились на поиски пищи, чтобы подкрепить силы перед дальней дорогой. Кто довольствовался молодыми побегами листвы или травки, кто – ягодами и грибами, а кто искал что-то посущественней. Не договариваясь, путешественники собрались у березы и отправились в путь. Почему-то все были убеждены, что загадочная страна Кай-Тай может находиться только на юге, а замок принцессы по имени Серебряный Колокольчик не только очень красив, но и расположен непременно среди высоких скал, где солнце самое яркое, небо самое ясное, а вода в горных реках самая прозрачная. Порассуждать об этом в дороге было интересно. Да и вообще, в пути хорошо говорить обо всем. Особенно если ехать на спине сильного лося.

– Длинный, – пропищал мышонок. – А ты часто уходил из Дальнего леса? – не дождавшись ответа, он подергал молчаливого гиганта за шерсть. – Эй, ты спишь, что ли?

– Чего ты ко всем пристаешь, – одернул его Ме́ня. – За дорогой лучше смотри.

– Если бы дали порулить… – мечтательно протянул серый шалунишка. – А так ведь он меня слушаться не будет.

– Хочешь опять стать капитаном?

– Да ладно тебе, – отмахнулся Малёк. Все вспомнили забавную сценку, как прошлым вечером мышонок вскарабкался по шее на голову лося и, ухватившись за оба уха, привстал на задние лапки. Потом одну поднес к мордочке, словно прикрывая глаза от яркого солнца, и стал всматриваться вдаль. Это было так уморительно, что все прыснули от смеха, лишь лось сохранял спокойствие.

– У меня в книге, – ласково проговорила сова, – есть картинка с морем и кораблем. Там матросы и капитан в полосатых рубашечках. – Соня мечтательно прикрыла огромные глаза. – Тебе нужно подарить такую же, малыш… Это так романтично.

– Правда? – встрепенулся грызун, забыв обиду. – Настоящую… С полосочками?

– Конечно, – ночная охотница покрутила головой, словно намереваясь тут же отыскать тельняшку. – С черными и белыми полосочками. Тебе непременно пойдет, – она задумалась на секунду. – А вот меня будет полнить… Мне бы хотелось что-нибудь приталенное…

– Ей, вы чего? – бестактно оборвал размечтавшихся модников косолапый. – Где это видано, чтобы лесной народ одевался в тряпки!

– Одежды… – мечтательно поправила его романтичная сова. – Наши собратья, которые выступают в цирке, всегда надевают красивые блестящие одежды.

– Где? – медвежонок не знал: смеяться ли ему над этими выдумщиками или будут смеяться над ним. – Какой такой Цир-р-р, – он недоверчиво зарычал и отчего-то добавил, – куль…

– Сам ты – циркуль! – передразнил Ме́ню серый наглец. – Цирк! – гордо отчеканил он.

– Нужно было слушать, как Соня читала книжку, а не сочинять самому всякие небылицы.

– Да я тебя… – замахнулся было медвежонок.

– Не ссорьтесь, мальчики! – дружелюбно шикнула на них ночная охотница. – Цирк – это так романтично… – она прикрыла свои печальные глаза и мечтательно покачала головой. – Я всегда хотела побывать там… увидеть эту неземную красоту…

– Наша милая дама решила стать цирковой актрисой? – орел неслышно появился откуда-то сверху.

– Что вы, мой друг! – смутилась Соня. – Не в моем возрасте… – она томно вздохнула, сделав большую паузу и надеясь, что ее будут убеждать в обратном. – Хотя бы одним глазком посмотреть, – добавила сова, так и не дождавшись комплимента. – Только разок…

– Цирковые представления бывают в городах, – голос орла показался всем необычно грустным. – Бродячие артисты разбивают большой шатер, приглашают публику и показывают им всякие фокусы. Они наряжаются сами и наряжают своих дрессированных друзей из лесного народа. Бьют в барабаны и развешивают флаги… Это настоящий праздник!

– Шатер и флаги, – мечтательно прошептал мышонок и вскарабкался по шее Длинного к нему на голову. – Как этот? – пискнул он, показывая лапкой направление.

Все так и ахнули, увидев впереди верхушку купола, украшенного развивающимися флагами. Когда лось поднялся на соседний холм, их восхищенным взглядам открылся незабываемый вид. На окраине города был разбит самый настоящий шатер бродячих артистов. Ветерок доносил обрывки веселой мелодии, выводи мой несколькими трубами и барабаном. Вокруг шатра стояли разноцветные повозки, и прогуливалась нарядно одетая публика. А еще невероятно вкусные незнакомые запахи завершили картину. Там царило веселье.

– Вот это цирк! – восхищенно пропищал Малёк. – Вот это я понимаю!

– Да-а, – протянул Ме́ня. – Красота… Везет же некоторым.

– Ах, мальчики, – вмешалась сова. – Я уже плохо вижу. Что там? – Соня крутила головой и таращила свои глазищи. – И почему все интересное происходит днем, когда нормальные птицы ничего не видят из-за этого яркого света?

Ме́ня хотел было проворчать, что ночью темно и никто ничего не увидел бы, но, уловив неподдельный интерес романтичной дамы, промолчал. Он и прежде не раз замечал, что многие его знакомые расстраивались от того, что не могли чего-то представить или сочинить, как это легко медвежонок делал сам. Особенно взрослые. Они открыто посмеивались над смешным малышом, так интересно фантазировавшим о том, чего не могло быть. Однако это было так забавно, что они непременно пристраивались рядышком, если Ме́ня рассказывал кому-нибудь свои истории.

Вот и сейчас лохматый сочинитель почувствовал собственную значимость рядом с уважаемой совой, которой очень хотелось все рассмотреть в деталях, но солнце мешало ей. Тогда Ме́ня начал рассказывать, что видит сам, незаметно добавляя кое-что от себя.

– Эй! – не выдержал мышонок. – Откуда ты знаешь, что того усатого зовут Потапыч?

– А что? – надулся Ме́ня.

– Ну, ходит один здоровый на двух ногах, – возмущался грызун. – Усы у него большие… рядом одна поменьше и двое малышей бегают… но почему Потапыч?