Потный и задыхающийся Мастер Квелл пробивался через мягкий песок, как, вероятно, через всю собственную жизнь – шажок, тяжкий вздох, еще шажок. Половина его тела – лицо, шея, голое предплечье, лодыжка, ступня – обгорела на солнце, когда он неудачно прилег вздремнуть. Было очевидно, что он уже какое-то время преследует Остряка, поскольку следы его успели замкнуть полный круг. Остряк даже удивился, отчего было просто не окликнуть. Не обрати он внимания на новые следы, они могли бы так целый день кружить по острову, поскольку догоняемый для догоняющего был слишком уж быстр.

– Хватило бы одного оклика, – заметил он, когда маг приблизился.

– Я, уф, не хотел, уф, привлекать к нам, уф, излишнего внимания.

– Что у тебя такое с голосом?

– Мне необходимо отлить.

– Так за чем же дело…

– Я не могу. Вернее, могу, но не всегда. И чаще всего, ну, когда об этом не думаю.

– Ага. Но если с этим обратиться к целителю…

– Да, да, я знаю. Это сейчас неважно. Послушай…

– Мастер Квелл, – перебил Остряк, – вряд ли нам таким образом удастся избежать ненужного внимания – поскольку все остальные сидят совсем рядышком, в тенечке под фургоном, и уже какое-то время за нами наблюдают. За мной, во всяком случае. Братья Валуны мне вообще на каждом круге руками машут.

Оба бросили взгляд в сторону фургона – разумеется, Амба и Юла тут же им помахали.

Мастер Квелл потер рукой свой двуцветный, красно-белый лоб.

– Мне нужно сопровождение.

– Зачем? И куда?

– Назад, в царство мертвых. Нет-нет, не в фургоне. Просто ты и я. Мне нужно понять, что происходит. Мы с тобой, Остряк, туда просто, ну, прокрадемся. Быстренько оглядимся и сразу обратно.

– А после?

Квелл вытаращил глаза.

– После? Разумеется, продолжим путешествие.

– И в каком же качестве я должен тебя сопровождать в Худов край? Телохранителем, что ли?

Во взгляде мага появилось недовольство.

– Согласно паевому договору, который ты подписал с Гильдией, в твои обязанности входит выполнение индивидуальных заданий, полученных от навигатора.

Остряк пожал плечами.

– Я всего лишь поинтересовался, Мастер Квелл, какой там от меня будет прок, учитывая, что край переполнен толпами бешеных покойников.

– Я же сказал – мы туда потихоньку проникнем!

– Можно просто спросить у пассажира, которого мы там подобрали.

– Какого пассажира? Он что, еще здесь?

– Под пальмами.

– Под пальмами? Подобная глупость только покойнику в башку и придет. Хорошо, пойдем, попробуем что-нибудь у него выяснить – хотя мне все равно нужно будет глянуть собственными глазами.

Вся команда, и вместе с ней Маппо, провожали их взглядами. Они подошли к раздвоенной пальме и ступили – не без опаски – под ее сень, где тощий оборванный мертвец укладывал кокосовые орехи в аккуратные пирамидки, словно готовя боекомплект для катапульты. Пришельцев он не заметил и работы своей не прекратил. Очередной кокос тяжко ударил в песок совсем рядом – Квелл и Остряк одновременно дернулись.

– Эй, ты, – сказал Квелл.

Мертвец обратил к ним свою жуткую физиономию с запавшими глазами.

– Вам они нравятся? Вот эти фигуры? Обожаю фигуры.

– Рад за тебя, – пробормотал Квелл. – Сколь долго ты пробыл в краю мертвых?

– А сколь глубоко проникает в почву корень растения?

– Что-что? Ну, если ты мне покажешь этот корень, то я отвечу.

– Втрое глубже, чем та его часть, которая наверху. Во всяком случае, у кустарников из рода «барака». Справедливо ли то же соотношение для прочих растений? Не следует ли нам это выяснить?

– Нет. Я хочу сказать – не сейчас. Послушай, ты маршировал по краю Худа вместе со всеми остальными. Зачем? Куда вы направлялись? Или – откуда шли? Вас призвал сам Худ? Он теперь командует армией мертвых?

– Худ никогда не командует.

– Я тоже так считал, и однако…

– Однако на этот раз он отдал команду.

Глаза Квелла округлились.

– Отдал команду?

– Сколь обширно небо? Сколь глубок океан? Я постоянно размышляю над подобными вещами.

Обнаружив, что Квелл разинул рот, словно выброшенная на песок рыба, Остряк подхватил нить разговора:

– Как тебя звали, сударь, пока ты был жив?

– Как меня звали? Не помню. То есть – не помню, как был жив. Но, надо полагать, все-таки был. Меня зовут Картограф.

– Это больше похоже на профессию.

Мертвец почесал лоб, с которого посыпались клочья кожи.

– Действительно. На редкость необычное совпадение. О чем только думали мои родители?

– Может, ты просто путаешь? Может, тебя выучили на картографа, и ты расчерчивал атласы и разные прочие схемы.

– Тогда выходит, что они выбрали очень удачное имя? Какие мудрые у меня были родители!

– Какую команду, Картограф, отдал вам Худ?

– Ну, он скомандовал «Ко мне!», вот и все. Команда не из тех, что способны привести в замешательство или вызвать споры относительно ее правильной интерпретации. Очень простая команда. Такую даже собаки способны понять. Собаки и акулы. Я обнаружил на этом пляже семнадцать разновидностей моллюсков. И это неопровержимо доказывает, что мир круглый.

Еще один кокос глухо ударил в песок.

– Наше присутствие острову не нравится, – сказал Картограф. – Деревья, и те пытаются нас убить. Впрочем, я и так мертвый. – Он поднялся на ноги, рассыпая вокруг себя мелкие кусочки собственной плоти, отряхнул с ладоней песок вместе с кожей. – Пора отправляться?

– Да, – подтвердил Мастер Квелл, взгляд которого оставался несколько диковатым. – Мы отправляемся обратно в край Худа и охотно возьмем тебя с собой.

– О нет, туда я не пойду. Еще не время.

– Самое время, так что пойдешь, – возразил Мастер Квелл.

– Нет, еще не время, и нет, не пойду. Худ отдал еще одну команду, теперь уже мне одному. Он повелел «Иди!», что я и сделал. Возвращаться еще не время. Пока оно не наступит, я остаюсь с вами.

– Тот, кто едет с фургоном, – угрожающе прорычал Квелл, – обязан отработать проезд.

– Верно, я уже начал. – Он махнул рукой в сторону кокосовых пирамид. – По краям фургона у вас привязаны сети, предположительно для того, чтобы люди с него не падали. Если мы собираемся плыть, означенные сети можно заполнить орехами. В качестве поплавков, на случай, если кто-нибудь упадет за борт. – Он сделал костлявой рукой движение, как если бы выуживал рыбу. – С этой целью их нужно будет снабдить веревками.