было понятно, поэтому я не стал откладывать вероятную драку и сразу направился к троице. Митька при виде меня сразу потускнел, затем что-то шепнул одному из парней. Тот сразу сорвался с места и куда-то быстро зашагал.

   "Интересно, что они затеяли? Или он за подкрепление побежал?".

   - Привет, парни, - поздоровался я с ними. - Что стоим, кого ждем?

   - Да тебя и ждем. Есть до тебя одному человеку дело, - ответил мне, сразу напрягшийся, Митька.

   - Кто он?

   - Погодь малость и узнаешь, - глумливо усмехнулся Митька.

   - А сам что? - я сжал кулаки и сделал шаг вперед.

  Ухмылка на лице хулигана мгновенно слетела. Отступив на пару шагов, он невольно бросил быстрый взгляд в сторону, куда ушел его приятель. Второй парень тоже отступил, не выказывая желания лезть в драку. Пришла моя очередь усмехаться.

   - Чего ты, Митька? Струсил что ли?

   - Не, не струсил. И чего мне бояться?

   - Меня, например.

   - Кто ты такой, чтобы тебя бояться? - начал хорохориться Митька, при этом постоянно поглядывая в ту сторону, куда скрылся его приятель. Второй парень, так и не открывший рта, стоял, бросая на меня опасливые взгляды.

   - А где твой приятель, Федька? Он мне сразу понравился. Чего его нет?

   - У него дела. А вот и они идут! - вдруг обрадовался Митька. - Они с тобой ужо поговорят!

  Повернув голову, я бросил взгляд на подходивших двух парней, которых привел с собой приятель Митьки. Вернее сказать, шли они сами, а Миькин приятель держался сзади, словно пес, идущий за хозяином. Стоило мне их увидеть, как я усмехнулся про себя. Это были воры, молодые, чуть постарше меня. Слишком много времени мне пришлось с ними провести, чтобы не понять, кто перед тобой. Оба были одеты по последней воровской моде: пиджаки в крупную клетку, белые сорочки, тщательно отглаженные "шкары", заправленные в сверкающие "прохоря". На голове кепки-восьмиклинки. У одного из них, постарше, было худое, костистое лицо, а во рту блестела золотая фикса, сам тоже худой, но жилистый. В глазах - угроза. Второй уголовник был на полголовы меньше своего подельника, но зато в плечах шире и массивнее, явно обладал большой физической силой. Этот смотрел на меня с ленцой и равнодушием. Я для него был сейчас вроде мухи, надо - прихлопнем. Теперь стало понятно, что за подкрепление ожидал Митька, но при этом не понимал, почему воры решили помочь мелкому хулиганью. Быстро прокрутив в голове варианты, остановился на том, что Митька с приятелями вполне могли быть их наводчиками.

   - Этот фраер, что ли? - небрежно кивнул в мою сторону головой "фиксатый" вор.

   - Этот, Миша, этот, - угодливо закивал Митька. - Он, падла....

   - Пасть закрой, фуцын позорный! - неожиданно прикрикнул я на него, затем поздоровался с ворами. - Здорово, пацаны.

  Если местный хулиган растерялся, глядя на воров, но те, до этого видевшие во мне наглого фраера, которого надо проучить, сразу напряглись, стоило им меня услышать.

   - Залетный? Какой масти? - спросил меня вор с фиксой, внимательно разглядывая меня.

   - Давай не здесь, не фиг лишним уши греть.

  Урки переглянулись, после чего "фикса", так я его обозначил для себя, сказал: - Пошли, пройдемся.

  На Митьку без смеха нельзя было смотреть, настолько забавно выглядело его, с отвисшей челюстью, обиженно-растерянное лицо. Не лучше выглядели его подельники, провожая нас растерянными взглядами. Отойдя на некоторое расстояние, я начал разговор:

   - Я не местный, только на днях приехал из Красноярска. Меня там как Старовера знают. Сидел, но воровской закон не принимал, поэтому сам по себе.

   - Полукровка. Понятно, - наконец открыл рот подельник "фиксы". - Статья?

   - Шел по политике. Обратник. Полтора года отсидел и пошел на рывок.

  Урки понятливо закивали головами, дескать, теперь понимают, почему так получилось: сидел, но воровской закон не принял.

   - Кого знаешь?

  Минут пять у нас был оживленный разговор, я сыпал кличками и фамилиями, а меня тут же переспрашивали и уточняли детали. Эта была своеобразная проверка на знание воровского языка и блатного мира. Судя по всему, урок мои ответы на вопросы вполне удовлетворили. Своим, конечно, не признали, но в то, что я сидел, а затем бежал, поверили.

   - Чего в Москву подался? - поинтересовался "фикса". - Решил захериться или по делу приехал?

   - Вы что, пацаны, не слыхали, каких дел жиганы в Красноярске наворотили? Дело крупное провернули, государственную казну взяли.

   - Как не слыхать, конечно, слыхали. И что?

   - А то, что они, кроме того, что кассу богатую взяли, воров местных под нож пустили. Точно не скажу, но слышал, что Ножа с подельниками заманили на хату и застрелили, а Резаному горло финкой перехватили. Оба вора были царской закваски. После этого все и началась. В городе, где не ступи, то военный патруль, то уголовка, а к ним еще комиссары из Москвы приехали, да ищеек столичных с собой привезли. Так там, что ни ночь, шли облавы. Малины, шалманы и бордели мелким гребнем прочесывать стали, а я к тому же в розыске, прихватят ненароком, мне это надо? Меня там ничего не держало, взял свои вещички в охапку, на поезд, и сюда.

  Воры, в который раз, переглянулись. Судя по их лицам, то, что я им рассказал, стало для них новостью.

   - Складно говоришь. А чего к нам подался? Или у тебя тут дело есть? - поинтересовался плечистый вор.

  Вопрос был мне понятен. Если я на их земле собираюсь что-то провернуть, то разрешение от местных воров требуется, ну а затем после дела, долю им обязательно надо отстегнуть. Именно поэтому "гастролеры", воры и бандиты из других мест, старались после дела как можно быстрее исчезнуть, так как, работая без разрешения и не выплачивая доли, они сами становились законной добычей местных воров.

   - Дело есть, но не у вас под боком. А вы под кем, пацаны, ходите?

   - Леня Хруст. Не слыхал?

   - Нет, но, похоже, есть у меня к нему разговор. Сведете?

   - Он сейчас в трактире. Туда и идем.

   - Здорово. Только погодите малость, - остановившись, я обернулся.

  В отдалении от нас за нами