— Послушай, Эрик, а почему ты не продаешь свои фигурки? — поинтересовалась Мик, когда они двинулись назад, к побережью.

— Я продаю… — пожал он плечами. — Но продаю то, что не так уж мне дорого. То, что получилось, на мой взгляд, не слишком удачно…

— Нет, я имею в виду, дело. Ведь твои изделия, как ты говоришь, не очень удачные, скупают на раз… Почему бы тебе не открыть магазинчик со своими фигурками? Ты получал бы хорошие деньги.

— И наводнил бы лагуну туристами? — пренебрежительно бросил Эрик. — Нет уж, спасибо за совет.

— Необязательно ведь открывать магазин в лагуне, — не унималась Мик. — Можно и в центре города. Ведь тебе не нужно самому продавать свой товар. Ты просто наймешь продавца и…

— Мик, — перебил ее Эрик, — я не хочу делать что-либо на заказ. Это неизбежно приводит к тому, что начинаешь халтурить, недорабатывать. Я уж не говорю о настроении, с которым делаю фигурки. Оно исчезнет сразу же, как только я осознаю необходимость их делать. Исчезнет атмосфера, и творчеству конец. Останется только безжизненная оболочка… Кому нужны такие сувениры? Их полно везде…

— Пожалуй, ты прав, — согласилась Мик. — А мне так часто приходилось писать статьи о том, что мне не близко, о том, что меня не волнует… И, да, в них не было души, — грустно улыбнулась она.

— Могу я попросить тебя об одолжении?

— Да, конечно, — просияла Мик, обрадованная тем, что может хоть что-то сделать для Эрика. — После того, что ты для меня сделал, можешь просить меня о чем угодно…

— Я не шучу.

Лицо Эрика и вправду выглядело очень серьезным. Глаза цвета влажных каштанов смотрели на Мик пристально, призывали ее прислушаться к словам их обладателя.

— Проси. Я обещаю, что выполню, — кивнула Мик, давая Эрику понять, что она отнеслась к его словам с должным вниманием.

— Если ты сочтешь, что статья обо мне получилась «на заказ», без искренности, не печатай ее. Обещаешь?

Обещание и впрямь было серьезным, но Мик подумала, что, в конце концов, Эрик прав. Он открыл ей свою душу, свой мир, и она не может позволить себе написать об этом неискренне.

— Если я почувствую фальшь, то не отдам ее в печать. Обещаю.

— Спасибо, — улыбнулся Эрик, обрадованный ее ответом. — Я верю тебе…

Его радость, теплота в его словах и взгляде передались Мик. Душа наполнилась странным, но приятным ощущением значимости для кого-то. Словно внутри заполнилась пустота, о которой Мик раньше и не подозревала. Но сейчас, когда эта холодная дыра исчезла, Мик почувствовала себя обновленной. И она была признательна Эрику за то, что он помог ей стать такой.

— Ну вот и приплыли… — мрачно сообщил Эрик, глядя на небо. — Похоже, я погорячился, устроив наш заплыв сегодня.

Мик вздохнула. Даже ее неопытному взгляду было ясно, что мрачно сдвинутые брови туч не предвещают ничего хорошего. Небо было невозможно узнать — за какой-то час из веселого солнечного младенца оно превратилось в хмурого старика. Над островком сгустились тучи, подул ветер. Лодка подплясывала на волнах, как будто ей не терпелось сорваться с места и уплыть прочь от моту.

— Что будем делать? — поинтересовалась Мик, ежась от ветра.

— Если бы я оказался здесь один, то поплыл бы назад. Но твоей жизнью рисковать не собираюсь.

— Да брось ты! — вспылила Мик. — Все время пеняешь мне на то, что я неженка!

— И какого черта я сказал ей правду?! — сам у себя поинтересовался Эрик. — Знал же, что ей нужны лишь сахарные комплименты!

— Ну знаешь! — Мик окончательно вышла из себя. — Тебе тоже не очень-то нравится, когда я говорю тебе правду о том, что ты дикарь и сноб!

— Да, я дикарь и сноб! — неожиданно согласился Эрик. — Но мы не поплывем на Бора-Бора, пока не кончится буря. А она — в этом я могу тебя уверить — начнется очень скоро. И еще, объясни-ка мне, Мик, почему ты обижаешься на то, что любой здравомыслящий человек сочтет вполне разумным? Неужели ты хочешь рисковать своей жизнью ради того, чтобы доказать мне, что ты — не неженка? Или тебе нечего терять?

Нечего терять? О да, Эрик попал в самую точку! А что ей терять, если хорошенько задуматься? Что у нее есть? Любимый муж, дети, хорошая работа?! У нее нет даже свободы, только призрачная иллюзия, которая на самом деле является вовсе не свободой, а одиночеством… Мик сглотнула и отвернулась. К глазам подкатились слезы, и она не смогла их сдержать.

— Мик? — встревожился Эрик. — Мик, что с тобой? О господи! Да я ведь совсем не хотел тебя обидеть… — Он подошел к ней, обнял ее за плечи и развернул к себе. — Не плачь, Мик… Я и сам прекрасно знаю, что такое одиночество… И если бы мне только пришло в голову, что такая красивая и умная…

— Не льсти мне… — сквозь слезы пробормотала Мик.

— Что такая красивая и умная девушка, — настойчиво продолжил Эрик, — может быть одинокой… Я бы в жизни не сказал ничего подобного… Забудь об этом. Ну, пожалуйста, Мик… — Его голос со странными переливами в согласных звучал так ласково, с таким неподдельным сочувствием, что сердце Мик дрогнуло. Эрик вытер ее слезы, смешавшиеся с первыми каплями дождя, и прошептал: — Прости меня… Пожалуйста, прости… Я просто был злым идиотом, который испугался, что упрямая девушка захочет плыть по океану в грозу… Прощаешь?

Мик кивнула. Близость Эрика, его ласковый успокаивающий голос высушили ее слезы. Она поняла, что вела себя глупо. Эрик вовсе не хотел назвать ее неженкой. Просто он беспокоился о ней, искренне заботился. А она… Она перевернула все, исказила его слова. А все из-за проклятой внутренней несвободы, из-за того, что она чертовски не уверена в себе…

— Это ты меня прости. Я наговорила глупостей. Конечно, тебе виднее, стоит нам плыть или нет. Океан — это твоя жизнь. И ты знаешь эту жизнь лучше, чем я…

— Что верно, то верно, — улыбнулся Эрик, обрадованный тем, что Мик успокоилась и уже не сердится на него. — И я вовсе не хотел назвать тебя неженкой. Просто я испугался за тебя…

Он хотел сказать что-то еще, но яростный порыв ветра и нарастающие всхлипы волн заглушили его голос.

— Мик! — выкрикнул он. — Я должен оттащить лодку! Иначе ее унесет в океан! — Эрик отпустил ее и побежал к океану.

— Я с тобой! — выкрикнула Мик и бросилась за ним.

Океан как будто сошел с ума. Волны срывались с цепи, как яростные псы, стерегущие свой дом. Эрик тщетно пытался вытащить лодку — волны вырывали ее из рук и швыряли лодку и пловца в разные стороны. Им явно доставляла удовольствие эта игра. Какой-то человечек пытается спорить со стихией! Вот глупец!

Мик переборола страх и метнулась напролом, через волны, к Эрику. Если он не справится один, то, быть может, они сделают это вдвоем? Но волны не собирались сдаваться. Они хлестали девушку по щекам, оставляя на лице седые хлопья пены.