Роман опять замолчал, верно, этот разговор давался ему нелегко. «Живи, – подумала Марина. – Только живи, Ромочка!»

– И вот тут я вынужден кое в чем признаться… – тихо продолжил он. – Одиннадцать лет назад я совершил роковую ошибку, о которой до сих пор сожалею.

– Ты не мог совершить ошибку…

– Мог, Мариночка, еще как мог. Я – мужчина, и в те времена – довольно бодрый, способный потерять голову и натворить глупостей… Однажды в чужом городе я встретил свою землячку, женщину из Кострова, и очень обрадовался. Представь, практически на чужбине – вдруг встретить знакомое лицо!

– И… кто она?

– Это была Галина. Женщина довольно заурядная, особым умом и красотой не блещущая… Но я был очень одинок тогда в чужом городе, а она буквально прилипла ко мне. Одну ночь мы провели вместе. Всего одну ночь…

Но у этой ночи было слишком много последствий, – вздохнул Роман.

– Дети Галины – от тебя? – мгновенно догадалась Марина.

В ответ Роман просто кивнул.

Целая буря поднялась в душе у нее. Изумление, недоверие и… бесконечная жалость. Ну да, Роман – мужчина. И Галина, получается, воспользовалась его мужской горячностью… «Сучка не захочет, кобель не вскочит!» – вспомнила Марина народную мудрость.

– Кроме этой ночи, одной-единственной, и этих детей, нас ничего больше не связывает с Галиной, – продолжил спокойно Роман. – Я платил ей деньги. Я отец, я должен…

– Ты удивительный. Ты прекрасный человек и очень ответственный… – прошептала Марина, мгновенно наполнившись восхищением. – Ты… настоящий благородный человек.

– Я скрывал это долгие годы ото всех, но недавно Алиса нашла мое завещание. А что, а как, я же не имею права обделить своих родных детей, я должен им оставить хоть что-то…

– Даже не продолжай! – замахала руками Марина. – Ты все сделал абсолютно правильно, ты святой человек!

– Ах, дорогая, я обычный человек, по мере сил пытающийся исправить свои ошибки молодости… Словом, Алиса узнала про завещание, когда рылась в моих бумагах. И ей очень не понравилось, что я не намерен забывать об Артеме и Сергее. Алиса считает, что наследство должно принадлежать только ей.

Марина ахнула. «Я так и знала! – подумал она с негодованием. – Прямо чувствовала в этой Алисе какой-то подвох! Глаза у нее такие лживые были всегда…»

– Какая же Алиса, оказывается, корыстная! – прошептала Марина возмущенно. – И наглая! Рыться в бумагах мужа…

– Вот представь, да… – скорбно согласился Роман. – Она прошерстила мой кабинет, словно заправский следователь из тех времен, когда людей сажали в лагеря по несправедливым доносам.

– Обыск, – вспомнила подходящий термин Марина. – Это называется – обыск.

– Точно. Именно так это и называется. – Роман прижал руки к вискам. – Даже голова начинает кружиться, как это представлю опять, ее самоуправство…

– Гадина.

– Ну не надо так… – скорбно возразил Роман. – Алиса, верно, сама не понимала, что творит…

– Дорогой мой, не защищай ее! – воскликнула Марина. Гнев так и рвался теперь из нее. – Я понимаю, ты очень добрый и мягкий человек, очень деликатный, но поведение твоей жены переходит всякие рамки. Алиса – наглая тварь.

– Ах, не надо, прошу тебя… – уже едва слышно прошептал Роман. Потом спохватился: – Причем я не знаю, что там еще Алиса сумела найти в моем кабинете, какие другие улики она откопала.

– Разве завещание может быть уликой? Это вполне обычный, нормальный документ… Ты всего лишь хотел позаботиться о своих детях, это очень понятно, по-мужски благородно! Ты зря беспокоишься, тебя никто не осудит!

– Не знаю, я боюсь ее, жена теперь любую свою находку может обратить против меня! – сказал Роман, и такое отчаяние теперь слышалось в его голосе, что Марина едва не разрыдалась от сочувствия к нему. Она нетерпеливо воскликнула:

– Да кто ей поверит!

– Не знаю… Я в полном смятении. Какой еще подвох может меня ждать? Я ведь не святой, я обычный мужчина… Старался не поддаваться страстям, даже по молодости… А если и поддавался, то стремился исправить свои ошибки, не прятал голову в песок, вот как в случае с Галиной. Да, оступился, но вины своей не отрицаю…

– Ну какая вина! Да Галина счастлива должна быть, что родила от тебя! Пусть она только попробует против тебя вякнуть, я ей собственноручно голову оторву, – пообещала Марина.

– От Галины я не жду подвоха, но Алиса… Кто знает, какие еще обвинения она выдвинет против меня… А я болен, и серьезно.

– Твоя жена хочет тебя добить! – зарычала Марина.

– Увы… Враги человеку – близкие его… И главное, из-за чего весь сыр-бор, из-за наследства, из-за того, что я решил позаботиться о собственных детях. Как же мне плохо, – вдруг уже совершенно другим, мрачным, безнадежным тоном произнес Роман. Марина даже испугалась – неужели дела у него со здоровьем столь серьезны?

– Тебе надо в больницу.

– Нет. Еще не все дела завершены, – покачал головой Роман. – У меня обязательства перед людьми. Ты знаешь, Мариночка, мои проблемы ведь еще не так страшны. Сколько вокруг тех, кто страдает по-настоящему, кто готов руки на себя наложить от творящейся вокруг безнадеги… И лишь я в состоянии им помочь, потому что эти люди больше никому не нужны. Никому, кроме меня. И я не оставлю их, и, пожалуйста, больше не говори мне про больницу!

– Хорошо, – прошептала Марина. – Как скажешь, дорогой. Но чем я могу тебе помочь?

– Напиши мне в мессенджер, если в мое отсутствие Алиса вдруг начнет распускать сплетни. И еще. Следи за тем, что будут писать в сетях обо мне, на моем сайте. Я туда перестал заглядывать, в эту виртуальную реальность – противно, не могу, не выношу… Знаешь, меня пугает не столько то, что Алиса начнет про меня сплетни распространять, в Кострове, я имею в виду… Сколько я боюсь того, что это все начнет выливаться в интернет. И многие факты моей биографии станут известным моим последователям. Они тогда во мне разочаруются! Это будет крах моей карье… это крах дела всей моей жизни!

– Понимаю. Обещаю следить и наблюдать.

– Спасибо, Мариночка. – Роман встал, шагнул к ней с объятиями. Такого еще не случалось, Роман обычно вел себя всегда сдержанно. Марина судорожно обняла его, чувствуя, как ее глаза щиплет от слез.

«Ты будешь жить. Ты станешь только моим, и я уж ни единому волоску не позволю упасть с твоей головы!» – исступленно подумала она.

– Ну все, все, – тихо засмеялся он, отстранился. – Я должен бежать. Вечером уезжаю.

– Удачи. Удачи тебе во всем.

– Пока. – Он прикоснулся губами к ее щеке и ушел.

Марина некоторое время бродила по комнате без всяких мыслей. Одни лишь чувства переполняли ее – нежность, гнев, удивление…

Учение Романа Эрленда о визуализации желаний реально работало. Марина мечтала о том, чтобы прекрасный и мудрый Мастер обратил на нее внимание, явился к ней, а оно взяло, да и сбылось все.